К чему все эти выкрутасы? Ну а вы как думаете? Вот именно. Ну не может Шейранов не попытаться выяснить судьбу своего двойника и его родственников. Ну и что с того, что между ними только внешнее сходство. Ведь кроме этого у двойников зачастую и судьбы схожие. То есть в подавляющем большинстве слоев его двойник тоже врач. И потом, тут всего-то заложить небольшую петлю.
Внутренне он все еще вел этот диалог, пытаясь разъяснить самому себе необходимость подобного поступка. А тело действовало самостоятельно. Бекеш и сам не понял, как получилось, что он уже миновал поворот на Белый уголь и целенаправленно двигался в сторону Кирпичного – другого района города.
Полчаса – и вот он, дом, как две капли воды похожий на дом, построенный его отцом. Как возможно такое сходство и как вообще можно объяснить эти параллельные миры или слои? Ученые, занимающиеся этим вопросом, выдвигают одну теорию стройнее другой, вплоть до самых невероятных. Но даже отдаленно похожего на конкретику ответа нет ни у кого.
Железные ворота выдержали давление прошедших лет и стоят закрытыми. Калитка открыта нараспашку. Судя по отметинам, лишенным ржавчины, при сильном ветре она сиротливо хлопает, оглашая окрестности звуками бьющегося металла.
Бекеш остался где-то в стороне и, что удивительно, несмотря на всю свою циничность, сам старается не отсвечивать. А вот Шейранов, нервно сглотнув, ступил во двор отцовского дома. Хм. А отцовского ли? Ну да. Получается, что отцовского. Во всяком случае, он воспринимает это именно так. Черт с ними, с этими учеными! Для него это один из вариантов, по которому могла сложиться его судьба и судьба его близких. Так что этот двор заставил его не на шутку разволноваться.
Слева небольшой саманный домик. Там жили его бабушка и дедушка. Стены во многих местах оплыли, саман не отличается долговечностью без надлежащего ухода. Крыша покосилась. Сквозь пустые глазницы окон видно, что домику досталось от прохудившейся крыши. Вовнутрь лучше не заходить. Еще привалит ненароком. Визуально же ничего, кроме хлама, не видно.
Поднялся на высокое крыльцо двухэтажного кирпичного дома. Первая дверь. За ней лестница на второй этаж. А в окнах нет ни единого целого стекла. Выдержат ли ее ступеньки после стольких испытаний? Ой, сомнительно. Вся она покрыта мхом, и дерево крошится от малейшего давления сапогом. Но…
Он провел в доме полчаса и за это время успел обойти его весь, от подвала до крыши. Угу, и туда забрался, рискуя сверзиться вниз и сломать шею. Осмотрел хозпостройки и огород. Словом, придирчиво изучил все, до чего только смог дотянуться. Даже в дедовский домик влез, чуть не каждую секунду ожидая, что его привалит. Но обошлось.
В ходе своих изысканий он нашел несколько фотографий в уцелевших рамках, все остальные пришли в негодность. Ему никогда не доводилось видеть эти снимки. Он никогда не бывал в тех местах, где они были сделаны. Бабушка одета совсем по-другому, и это было совершенно непривычно… Однако, без всяких сомнений, семья, проживавшая в этом доме, и его семья были двойниками.
Наверное, самое главное, чего он добился, благодаря своему безрассудному поступку, – это облегчение. Облазив все домовладение, он так и не нашел человеческих костей. Вообще ни одной косточки. Конечно, это ничего не доказывало, ведь сорок лет назад в этом слое творилось такое, что и представить себе трудно. И все же отсутствие явного доказательства того, что они тогда пополнили число погибших, несказанно улучшило настроение Шейранова.
В таком приподнятом настроении он оседлал своего железного коня и поднажал на педали. С души словно камень свалился, и дорога уже не казалась такой уж разбитой. Было где-то даже весело объезжать постоянно попадающиеся на пути выбоины. Совсем как в детстве, когда с друзьями гоняли на велосипедах. Однако, несмотря на приподнятое настроение, он не забывал вертеть головой на триста шестьдесят градусов. При этом поминая недобрым словом отсутствие зеркала заднего вида.
К тайнику он решил ехать по другой дороге. Она и короче, и пролегает по открытому месту. Уж больно напрягает ездить по довольно узким улицам. А так, сейчас поднимется на Боргустанское шоссе. Если держаться правой обочины дороги до заборов промзоны, которые останутся слева, будет порядка двадцати метров. Справа пустырь, а чуть дальше, метрах в ста, начинаются кучи мусора городской свалки. Затем он выедет на минводскую трассу и прямиком достигнет нужного места. И уж на трассе-то место абсолютно открытое.
Конечно, до трассы можно было добраться и более коротким путем. Вот только при этом пришлось бы в значительной степени увеличить протяженность маршрута по узким улочкам. Да и асфальта на тех улицах отродясь не водилось, и выходить на дорогу пришлось бы через бурелом, который и в его время был непролазным. Так что, с одной стороны, вроде как получается и в объезд, но с другой – выйдет куда быстрее, да и безопаснее, чего уж там.
У этого маршрута был только один неудобный момент – затяжной и достаточно крутой подъем. Велосипед, конечно же, хорош, но требует тренировки. Признаться, несмотря на весьма хорошую физическую форму Бекеша, ноги у него уже болели. Обычное дело – с непривычки. А тут сразу такие серьезные нагрузки…
Серая тень метнулась ему наперерез настолько внезапно, что он даже не успел до конца осознать произошедшее. Он не успел. А вот тело и подсознание действовали слаженно и четко, на одних только рефлексах. Пальцы тут же сжали ручку заднего тормоза, наглухо фиксируя колесо. Тело отклонилось слегка влево, и велосипед пошел юзом. Мгновение, и Бекеш, встав на левую ногу, выпустил руль, отправив громыхающий по асфальту велосипед навстречу лохматой собаке.
Внезапно прилетевший массивный снаряд сбил атакующий порыв собак. Да. Их оказалось две. Слегка притормозив, они чуть изменили траекторию движения, огибая устремившееся к ним железное чудо. Бекешу этого оказалось более чем достаточно, чтобы подхватить висящее на груди ружье и буквально навскидку выстрелить в одну из собак.
Несмотря на то что он стрелял, не целясь, картечь нашла свою цель и, взбив шерсть на груди псины, повалила ее навзничь. Причем досталось собачке полной мерой – склонная к визгливости животина упала, не издав ни звука. Второй выстрел вздыбил куски асфальта перед второй собакой, которая, не останавливаясь, с горящими ненавистью глазами устремилась к нему. Бекешев успел только сдернуть с шеи ружейный ремень, чтобы получить возможность задействовать свой последний аргумент.
Оттолкнувшись, пес с утробным рычанием навалился на человека, с явным намерением либо вцепиться ему в глотку, либо повалить на землю. Однако Бекеш и не думал изображать из себя дичь. Вместо этого он сместился чуть влево и вогнал свой штык-нож в бок зверюге. Лезвие успело войти по самые стволы и, так как собака продолжала двигаться, взрезать внутренности по широкой дуге.
Рык зверя тут же сменился жалобным скулежом, и едва собака приземлилась на асфальт, как ее ноги подогнулись. Однако пес все же нашел в себе силы, чтобы вскочить и, продолжая скулить, скрыться в высокой траве. Кто бы объяснил, почему даже самый грозный пес, получив рану, тут же начинает скулить, как щенок? Черт с ним, пусть бежит. Все одно издохнет.
