– Н-да-а, ребятки. Это мы удачно зашли.
– Командир, забор образцов пыли и воздуха произвел, – доложил Рысь приглушенным противогазом голосом и с характерным акцентом.
– Оставим все как есть? – поинтересовался Беркут, бегающие глаза которого были прекрасно видны сквозь стекла противогаза.
– Да я раньше себе руки обрублю, чем оставлю все это богатство здесь, – тут же встрепенулся Бекеш. – Грузим на машину и вывозим. Железо от любой гадости очистить – не проблема, а до патронов в цинках она по определению не добралась. Разве только прихватим с собой комплекты по дезактивации и дегазации.
– Если только шланги целые, – усомнился Волк.
– Должны быть. Доступа прямых солнечных лучей не было. Вон противогазы нормально работают, и эти не испортятся. Хотя с реактивами не все так просто. Наверняка уже все сроки годности вышли. Ну да разберемся. У нас и свои есть. Смотрим, что в остальных складах, и начинаем грузить оружие.
Один вещевой склад явно разочаровал. Тут завелась-таки плесень, и содержимое помещения практически полностью пришло в негодность. Чтобы понять, что тут еще можно использовать, нужно было перелопатить всю эту гору порченого имущества.
Зато второй склад с вещевкой порадовал аккуратными стеллажами и отлично сохранившимся имуществом. Жаль только, что форма здешняя была обычной полевой, образца 1969 года. Но имелась и парадно-повседневная, и полушерстяная, и некоторое количество офицерской. Портянки летние и зимние, холодное и зимнее нательное белье. Шинели, шапки, сапоги и парадно-выходные ботинки. Ну, и под занавес, фурнитура. Ерунда? Черта с два. Пора вводить знаки различия. Дружина как-никак, не хухры-мухры.
Продовольственный склад вновь явил собой картину полной разрухи. Больше мышей тут не водилось. Останься они, издохли бы с голоду. Все, до чего могли дотянуться, изничтожили под корень. Имевшийся тут сахар, кстати, тоже. Остались три ящика с солью. Ее грызуны не тронули. А что, вполне себе ценный трофей. Соль лишней не будет точно.
Бумажные пакеты с сухими пайками безжалостно разукомплектованы. Вездесущие мышки добрались до находившихся внутри сухарей и пакетиков с рафинированным сахаром. А вот банки с мясо-растительными консервами оказались им не по зубам. Зато время было немилосердно к содержимому банок. Признаться, Бекеш сейчас не решился бы брать в руки эти, по сути, гранаты на боевом взводе, настолько угрожающе они вздулись.
Ну что же, визит в воинскую часть прошел более чем удачно. Вещевкой дружина теперь обеспечена по самую маковку. Как, впрочем, и приставшие к ним гражданские лица. Во всяком случае, на первое время. Все же не стоит гражданских людей рядить в форму. Если только в качестве робы и уж, конечно, без знаков различия. Жаль, что несколько рулонов ткани, обнаруженных в первом вещевом складе, безнадежно испорчены. А ведь там была и бязь, и сукно, пусть последнее и цвета хаки.
Погрузка оружия и боеприпасов заняла минут сорок, не больше, и вскоре они выдвинулись в сторону Ессентуков. Причем ехали со всей возможной осторожностью. «Шишига» хороша во многих отношениях. Но что не радует в этой машине, так это ее грузоподъемность, ограниченная двумя тоннами.
Разумеется, у нее есть некий запас, и машина способна утащить больший вес. Примерно тонну сверху. Вот только при этом лучше бы обращаться с этой рабочей лошадкой весьма и весьма бережно, к чему никак не располагало нынешнее состояние дорог. Вот Бекеш и вел машину так, словно она была стеклянной. Он, конечно, не забывал клясть себя за свою жадность. Опять же на базе имелось целых три прицепа, ни один из которых они не догадались взять с собой. Он просто не ожидал столь значительного улова, а обнаружив клад, не смог оставить на месте и малой его толики.
Радость удачной охоты Бекешеву омрачало только одно – перспектива нахождения в карантине, с проведением всех необходимых анализов. Времени у него оставалось все меньше и меньше, но и регламент нужно было выдерживать в строгом соответствии с карантинными требованиями. Если сейчас приучит к расхлябанности и безнаказанности, то подложит людям свинью в будущем. А этих людей он уже считал своими.
Едва выехали за Пятигорск, как провели полную химобработку. Все, как положено, со всем тщанием. Бекеш лично все проконтролировал, чтобы ничего не упустили. Плевать, что нет никакой заразы. Пусть учатся. Лишними эти навыки никак не будут. Хотя, конечно, запахи в машине появятся еще те. Закачаешься. Ну да, ничего, выветрится.
Прибыв к базе, въехали на территорию карантина. Эдакий квадрат тридцать на тридцать метров, выгороженный широкой канавой и валом. Поверху устроено ограждение из колючей проволоки. Так как все здесь устраивалось ими под себя, то удобства были по максимуму. Имелось две жилые палатки, одна под личный состав, вторая для командного состава.
Нет, Бекеш вовсе не собирался тешить собственное эго. Но четкое деление по категориям было просто необходимо. Так, если в полевых условиях он питался наравне со всеми, как говорится, из одной консервной банки, то здесь у него был отдельный стол. Мало того, хотя он и питался с парнями из одной полевой кухни, при этом он не шел сам со своими приборами за едой, как это делали остальные. Дежурный по кухне сам подавал его порцию.
И это нормально. Так и должно быть. Дистанция между рядовым и командным составом просто необходима. Демократия и панибратство для армии подобны чуме. Это вовсе не преувеличение. Шейранову не раз и не два приходилось слышать о том, как в армии круглое носят, а квадратное катают. Но только тот, кто до конца прочувствовал армейскую службу, сможет понять, что все, выглядящее вроде бы бессмысленным и бестолковым, имеет свой глубинный смысл. Да, да, это вовсе не громкие слова.
На площадке имелась отдельная палатка для столовой. В углу столовой стоит шкаф с книжками, обнаруженными в городской библиотеке. Народ в этом слое читал с огромным удовольствием. За палаткой, под навесом, пристроилась небольшая взводная полевая кухня.
Рядом со столовой умывальник, на пять рукомойников. Еще правее небольшая спортивная площадка из пары перекладин и одних брусьев. В противоположном по диагонали углу площадки отхожее место. Всем этим они обязаны артели строителей, не без опаски посматривавших в сторону карантина, расположившегося на пустыре, в полукилометре от ограждения больницы.
Словом, времяпрепровождение в вынужденном заточении не должно было оказаться столь уж тяжким испытанием. Если только не вспоминать о том, что теряется именно само время. Причем Бекеш точно знал, что теряется оно совершенно напрасно и бездарно.
– Рысь, наряд по столовой твой! – едва выпрыгнув из кабины, уже на территории карантина, тут же распорядился Бекеш.
– Есть, – со вздохом ответил боец, подначиваемый товарищами.
– Остальным разоблачиться, кому нужно, оправиться. На все про все даю пятнадцать минут. Потом разгружаем машину.
Вообще-то предполагалось, что весь хабар будет ожидать своего часа, находясь в грузовиках. В этой связи никаких складских помещений предусмотрено не было. По всему выходило, что разгружать придется прямо на траву.
