– Ты же говорил, что вы легко их прогоните, – вскинулась девушка.
– Легко, тяжко, некогда болтать. Сделаешь так, как сказал. А там, если что, вызовем по рации. Ясно?
– Хорошо. Сделаю.
– Вот и ладушки.
«Шишига», рыкнув двигателем, рванула с места так, что оставалось только надеяться, что Рысь никого не покалечит. Сейчас-то вроде ровный участок идет, но дальше опять начинаются то яма, то канава. Бекеш покачал головой и, подхватив поклажу, двинулся наверх, на площадку, выгороженную незавершенным прямоугольником парапета. За один рейс не управиться, ну да тут и до позиции всего-то метров двадцать.
Позиция представляла собой ровную заасфальтированную площадку, выгороженную парапетом, высотой метра полтора. Парапет шириной метров пятнадцать, в виде крепостной стены, с широкими невысокими зубцами и узкими бойницами. Для стрельбы стоя лучше не придумаешь. Сектор обстрела – просто шикарный. Весь открытый участок на противоположном берегу, как на ладони. Если у горцев не найдется отчаянных голов, которые согласятся переправиться через реку вплавь выше или ниже по течению, то через мост им не перейти. Без вариантов.
– Князь. А если у них все же есть миномет или броня? – пристраивая на пулемет ленточный подаватель, задал вопрос Беркут.
– Пленный сказал, что нету, – начав снаряжать пачки под «ПТР» массивными тушками патронов калибром четырнадцать с половиной миллиметров, ответил Бекеш.
– Мог и наврать. Сомнительно, чтобы горцы вот так, на дурака, рванули штурмовать укрепленный лагерь.
– Мог и наврать, – согласился Бекеш. – Но для нас без разницы. Если есть минометы, то им понадобится время, чтобы выставиться, пристреляться и, наконец, подавить нас. Рубль с парнями успеет зайти им во фланг.
– А если есть броня? – заправляя в пулемет ленту на двести пятьдесят патронов, поинтересовался Беркут.
– Ну, крупняк парапет не возьмет, он толстый, имитация под крепостную стену. А вот мы достанем броню гарантированно. Ему метров пятьдесят ехать, подставляя нам борт. Дорога дерьмо, не разгонится. Так что секунд семь у нас будет. Дистанция полтораста метров, даже из пулемета где-то половина попаданий будет с пробитием. А уж о «ПТР» и говорить нечего.
– А если БМП?
– Те же яйца, только в профиль, – отмахнулся Бекеш.
– А если…
– Слушай, Беркут, я не пойму, ты чей брат, мой или медведя? – перебил парня Бекеш.
– Чего? – опешил парень.
– Анекдот есть такой.
– Расскажешь?
– Потом, друже. Все потом. Готовься! – надевая на голову каску, приказал Бекеш.
Н-да. Немного дали им времени горцы. Он отчетливо услышал звук работающих двигателей. Услышал и Беркут. Метнул на своего командира встревоженный взгляд, нервно сглотнул и потянулся к своей каске. Ничего. Страх – это нормально. Между страхом и трусостью большая разница. И парень уже успел доказать, что не трус. Так что потрясет до первого выстрела, а там втянется и обо всем лишнем позабудет.
– Подпустим к мосту, чтобы больше положить? – явно смущенный собственным испугом, нарочито спокойно поинтересовался Беркут. Да еще с эдакой ленцой и бравадой застегнул ремешок каски и лязгнул затвором пулемета. Мол, не знаю, что ты там видел, но я ничуть не волнуюсь и вообще в день по сотне раз отбиваю наскоки всяких там горцев.
– Даже не думай, – тут же возразил ему Бекеш. – Начинай молотить, как только высунут нос. А то мало ли, как все обернется. Хоть парочка прорвется на этот берег, и беды потом не оберешься. Нам главное – не пустить их на мост, а дальше уже Рубль сработает. Да, если вдруг броня и будут еще цели, броню не трогай. Бей других. С броней я уж как-нибудь сам, – передернув затвор, подытожил Бекеш.
Н-да. И чем лучше вооружаться, «СВТ», калашом или «ПТР»? Дилемма. Впрочем, чего мучиться. Пехоту и машины можно встретить и «дегтяревым». А вот если броня, то без слонобоя никак. Только бы не БМП. Этот если станет лобовой проекцией, то его и из «ПТР» не взять. Только в бок бить. А еще, у него есть пушка. Семьдесят три миллиметра, хоть и гладкоствольная, но им за глаза хватит.
А тут еще и Перегудов, зараза, молчит, как рыба об лед. Никаких сомнений, что он сейчас в операторской пристально вглядывается в мониторы, и вообще у всей съемочной группы самый настоящий аврал. Очень даже может быть, что и о нападении им было известно заблаговременно. Сомнительно, чтобы эта морда староста не находился под контролем продюсера. И он, и его окружение наверняка заряжены нужными имплантатами.
Так что Антон знает обо всем с гарантией. И следит сейчас за обеими сторонами. Дирижабль наверняка уже давно висит над местом событий, и… Ну а он о чем! Вон сойка, устроилась на деревце, стреляет в них глазками. Вон еще одна пролетела и уселась на крыше дома, что по улице чуть ниже. Никаких сомнений, взгляни он сейчас на вершину стены, увидит и там какую-нибудь птичку.
Паразит! Ну хоть бы подсказал, чего ждать. Ведь Бекеш намеренно вел разговор с Беркутом и всячески намекал, перебирая разные варианты. Молчит. Хоть ты тресни, молчит и все тут. Но с другой стороны, стал бы он молчать, если бы все было так уж плохо? А вот вряд ли. Нет, то, что Бекеш погибнет на высокой ноте, это шоу ничуть не помешает. А вот если начинание главного героя пойдет прахом, вот тут уж не шоу получится, а настоящая чернуха. Это не перегудовский стиль. У него обязательно должен присутствовать намек на то, что жизнь продолжается и все будет в порядке. Значит, есть все же надежда, что не так страшен черт, как его малюют.
Рев двигателей стал более отчетливым. Ничего удивительного, при полном отсутствии автомобильного движения звук работающего двигателя в пустошах разносится далеко. Да еще и эхо, мечущееся между мертвыми домами, вносит свой вклад. Явно едут уже вдоль территории мельницы. Вот только из-за каменных амбаров ничегошеньки не видно.
«БТР-70» появился как-то уж очень неожиданно. Да еще и резво так скачет по неровностям дороги. Ну прямо не механик-водитель, а джигит какой-то. Наверняка, несмотря на шлемофоны, экипаж заработал не по одной шишке. Кидать внутри должно изрядно. Впрочем, думал об этом Бекеш недолго. Вернее, и не думал вовсе. Так, только отстраненная мысль пролетела, и все.
С первым выстрелом «ПТР» из головы вымело любые рассуждения. Разве только мыслишка о том, что, если выберется из этой передряги, обязательно подумает, как можно компенсировать отдачу у слонобоя. Однако, несмотря на весьма некомфортную стрельбу и то, что при каждом выстреле ему едва не выворачивало плечо, он продолжал посылать одну пулю за другой.
Гулко забумкал «КПВТ». БТР вышел с уже вывернутой в сторону противоположного берега башней. Наверняка горцы провели пешую разведку. Вот только Бекеш и Беркут ее доблестно проспали. Впрочем, пули прошли настолько высоко, что даже не возникло желание пригнуться.
А вот Бекеш попадал. Он это знал точно. Потому что четко слышал, как тяжелые пули ударяли в броневые листы. Иное дело, что он не видел, куда именно попадает. Но за то, что каждый его выстрел отзывался ударом по броне, он мог поручиться.
