– Ты что – пьяный? – в бешенстве кричит хозяин и взмахивает веревкой.
– Не смей! – бросается Динка, и хлесткий удар обжигает ей спину…
Болезненный, резкий крик девочки мгновенно подымает на ноги Леньку.
– Не трожь! – яростно кричит он, сжимая кулаки и подступая к хозяину. – Не трожь! Кровопиец! Палач!
Грузчики удивленно переглядываются.
– Не трожь ее! – вне себя орет Ленька.
Искаженное злобой и отчаянием лицо его синеет от крика, поднятые кулаки заставляют хозяина отступить, но, придя в себя от неожиданности, он разражается отборной руганью и, схватив Леньку за плечи, скручивает ему назад руки.
Онемевшая от ужаса Динка забывает жгучую боль в спине; спотыкаясь и падая, как подбитая птица, она бросается на помощь. Черный глянец хозяйского сапога ослепляет ей глаза, крик Леньки удесятеряет силы… Ухватившись за рукав хозяина и упираясь ногами в согнутую спину мальчика, она добирается до злодейской бороды и, вцепившись в нее обеими руками, соскальзывает вниз.
– Грузчики! Грузчики! Робя! – отчаянно кричит она, чувствуя, как рядом из последних сил бьется Ленька.
Лицо хозяина багровеет, он встряхивает головой и, освободив одну руку, хватает девочку за волосы.
– Робя! Робя! – стонущим криком зовет Динка; руки ее слабеют, но грузчики уже со всех сторон сбегаются на помощь.
Парень в тельняшке вырывает из рук Гордея Динку и передает ее товарищам.
– Отпусти парня, слышь! Отпусти мальчонку! – с бешенством кричит он, пытаясь разжать железные руки хозяина.
– Не вступай! Худо будет! – угрожающе кричит Гордей, еще крепче стискивая мальчика.
Голова Леньки бессильно падает, губы синеют… Грузчики молча обхватывают Гордея сзади и валят его на пол. Парень в тельняшке выносит из толпы Леньку и ставит его на ноги.
– Уходи отсюда. Бери сестренку, – торопливо говорит он, возвращаясь к товарищам.
Грузчики расступаются… Гордей молча поднимается с пола. Жилетка его расстегнута, ворот рубахи оторван, сбившаяся клочьями борода в пыли.
– Где приказчик? Тащи его сюда! Пусть делает расчет немедля! – командует парень в тельняшке.
Грузчики вытаскивают с баржи перепуганного приказчика.
– Братцы! Ребятушки! Давай по чести, по совести! – вопит упирающийся приказчик.
– Знаем мы твою совесть! Плати за погрузку! С бочки плати! – со всех сторон наседают на него грузчики.
– Плати с бочки! – командует парень в тельняшке. – Нам твоего не нужно, но и своего мы не упустим!
Сломленный Гордей тяжелым, мутным взглядом окидывает возбужденные суровые лица грузчиков и молчит.
Приказчик дрожащими руками отсчитывает деньги. Пожилой староста артели степенно прячет их в бумажник.
– А теперь поспешай! – насмешливо говорит хозяину парень в тельняшке. – Да гляди, боле сюда не заявляйся! Ракам скормим!
Гордей тяжелыми шагами подымается на баржу, приказчик трусливо семенит к выходу. Один из грузчиков швыряет ему вслед помятый картуз.
– Эй ты, заяц! Цилиндру свою забыл! – смеются рабочие, убирая сходни.
Буксирный пароход дает три коротких гудка. Между причалом и баржей растет глубокая черная щель.
Гордей выпрямляется и окидывает взглядом палубу.
– Ленька! – зычно кричит он.
«Ле-ень-ка!» – откликается за Волгой насмешливое эхо.
Глава 6
Поминай как звали…
От пристани медленно удаляются две фигуры. Ленька идет впереди, Динка, всхлипывая, тащится сзади. Ноги у нее словно перебиты, голова не поворачивается, спина горит.
Ленька подходит к берегу и, опустившись на колени, погружает в воду занемевшие руки.
– Как работать буду? – с отчаянием бормочет он, двигая в воде острыми локтями и поворачивая ладони. – Суродовал он меня!
Динка, всхлипывая, присаживается рядом.
– Ну, чего плачешь? – расстроенно спрашивает Ленька. – Зачем полезла не в свое дело?
Динка всхлипывает еще горше.
– Мало с кем я подерусь, дак ты и будешь завсегда соваться?
Динка поднимает залитое слезами лицо и молча кивает головой. Ленька отворачивается и безучастно смотрит на хлопотливый буксирный пароходик, который тащит за собой плот и баржу. Палуба на барже загромождена бочками. Ленька подается вперед, глаза его расширяются, щеки вспыхивают.
– Макака! – кричит он, вскакивая на ноги и указывая рукой на Волгу. – Баржа уходит! Гляди, гляди! Уходит!
Динка силится разглядеть баржу, но слезы застилают ей глаза, и она ничего не видит.
– Уходит! Уходит! – торжествующе говорит Ленька. – Без меня уходит! Я теперь вольный человек! – Он вытягивает вперед руку и трогает свои мускулы: – Работу найду! Туда-сюда кинусь! Много денег заработаю! Всего тогда накуплю тебе, Макака!
– А чего ты накупишь? – всхлипнула Динка.
– Чего хошь, того и накуплю! Игрушков али обновы какие! – весело обещает Ленька.
– Я хочу обновы, – смаргивая слезы, говорит Динка. Ей нравится незнакомое слово. – А какие они, эти обновы? – спрашивает она, заинтересовываясь будущими подарками.
– Обновы-то? – Ленька морщит лоб и склоняет голову набок. – Ну, полботинки с галошами али ситец, а то, бывает, и шелк. Я на одной барыне видал – тахта называется. Как парус, вкруг человека стоит. Красиво! Я тебе тахту куплю! – говорит Ленька и, заложив руки в карманы, гордо закидывает голову.
Изорванная рубаха клочьями свисает с его мальчишеских плеч, старые холщовые штаны пестрят заплатами, но Динке кажется, что Ленька действительно неописуемо богат и все может.
– Не надо паруса, – говорит она. – Лучше купи дом. Большой дом для всех сирот… Чтоб они там жили… Чтобы их никто не бил…
– Куплю и дом! – с гордой уверенностью говорит Ленька. – Светлый дом на тысячу окон! Соберу сирот, настановлю им всяких кушаньев вдоволь… Ладно так будет? – с улыбкой спрашивает он, присаживаясь на корточки и заглядывая Динке в глаза.
– Ладно, – говорит она, всхлипнув.
– А коли ладно, так не плачь… Больно он тебя зашиб? – участливо спрашивает мальчик.
– Больно…
– По спине вдарил?
– По спине… и голову оторвал… – жалуется Динка.
Ленька мрачно задумывается. Разговор смолкает. Динке надо торопиться домой; она вспоминает, что мама уже давно дома и, наверное, ищет ее, но дорога кажется девочке такой длинной, ей так трудно подняться. И, ощущая свое бессилие, она снова начинает плакать.
– Не плачь… Меня инда в пот кидает от твоего плача, – нервничает Ленька.
Солнце красным шаром уже садится за Волгой, когда Динка добирается домой. Проводив ее до самой дачи, Ленька горячо советует:
