– Ты намочи полотенец и приложи его к спине! Он у тебя весь жар вытянет за ночь, и к утру оздоровеешь…
Динка молча кивает головой и с жалостью смотрит на озабоченное лицо Леньки. Нет, не оздоровеет уже она, не поможет ей мокрый полотенец! Не живут люди на свете без спины и без шеи. А у нее ничего уже этого нет. И недаром говорят, что когда человек умирает, то душа его расстается с телом. Динка сама чувствует, как, протянув через ее спину костлявые пальцы, смерть уже вытаскивает из ее тела бедную душу.
– Прощай, Лень, – тихо говорит она, но не уходит. Что-то еще хочется сказать ей своему другу Леньке, какие-то последние слова. Она хочет сказать, как говорят взрослые: «Не поминай лихом», но слова эти затерялись в ее памяти и взамен их напрашиваются другие. – Прощай, Лень. Поминай как звали, – скорбно говорит она и, не оглядываясь, бредет к своей калитке.
Глава 7
Потрясающие новости
У калитки слышится громкий голос Кости:
– Я же сказал вам, что ничего не случилось. Мама приедет с последним пароходом. Ай-яй-яй, как не стыдно! Стоят и плачут, как маленькие.
– Я не плачу, – говорит Алина. – Это Мышка…
– Я тоже не плачу, но мама никогда не опаздывала так… – прерывающимся голосом оправдывается Мышка.
– Никогда не опаздывала, а сегодня опоздала. И всегда может так случиться, потому что у мамы много всяких дел, и ты должна это понимать… Ой, Мышка, Мышка!.. Глаза у тебя распухли, нос стал красный, как клюковка. А ну, посмотри на меня! – присаживаясь на корточки и заглядывая Мышке в лицо, шутливо говорит Костя.
Девочка, смущенно улыбаясь, прячется за Алину. Динке хочется незаметно проскользнуть через калитку, но Костя сразу видит ее поникшую фигуру.
– И Динка ревет! – всплескивая руками, говорит он. – Ну, знаете, братцы, это уже трио!
Мышка переглядывается с Алиной и тихонько прыскает от смеха. Но Динку не веселит Костина шутка, она озабочена тем, чтобы пройти, не зацепившись ни за кого своей спиной. Она боится, что кто-нибудь, дурачась, схватит ее за руку, обнимет за шею…
– Дайте мне пройти, – жалобно просит она, останавливаясь в калитке и беспомощно озираясь вокруг.
– Куда тебе пройти? – весело спрашивает Костя, поднимаясь и делая шаг ей навстречу.
Но Динка машет на него руками и разражается громким плачем.
– Ну! – возмущенно говорит Костя. – Это уже чересчур! Да я вас всех троих уважать перестану! Большие девчонки – и ревут по каждому поводу! Алина! Прекрати раз и навсегда эти крокодиловы слезы!
– Динка! Прекрати сейчас же! – испуганно кричит Алина.
– Я прекращу, – плачет Динка. – Но дайте мне пройти, не трогайте меня никто!
– Да иди, пожалуйста, иди, кто тебя трогает! – удивляется Костя и, отступая в сторону, шутит: – Когда начнешь тонуть в своих слезах, крикни! Я подъеду на лодке.
– Одной лодки нам мало, Костя! – смеется Мышка.
– Нам пароход «Гоголь» нужен! – острит Алина.
А Динка, стараясь не показать, как больно ей идти, с трудом преодолевает ступеньки и, добравшись до своей комнаты, садится на край постели.
«Умираю… – тоскливо думает она. – Сидя умираю… Прощайте все…»
А в саду слышен громкий голос Кости и смех сестер. Динка чувствует вдруг глубокую жалость и любовь ко всем тем, кого оставляет навсегда. Она видит перед собой заплаканные лица матери и Мышки, испуганные глаза Алины и притихшую Катю… Она слышит громкие причитания Лины.
«Не плачьте, не плачьте!» – говорит она им, складывая на груди руки. Ей хочется сказать каждому что-то хорошее, так же как Леньке… Но в сердце ее вдруг возникает мучительное беспокойство. Дедушка Никич! Она так обидела его и теперь умирает, не помирившись. Вот, скажет он, какая! Пришла, накричала, натопала и теперь как ни в чем не бывало умерла… Динке вспоминается папина карточка, спрятанная в сундучке. Она даже не взглянула на эту карточку. Надо пойти взглянуть и отдать ее дедушке Никичу.
«Надо обязательно пойти, – думает Динка, но каждое движение причиняет ей резкую боль. – Нет, не помирюсь я уже с Никичем, не посмотрю на папу, и никто не узнает, как мне было жалко их…»
Девочка боком сползает с кровати и, сцепив зубы, направляется к двери; терраса кажется ей очень длинной, а ступеньки крутыми. Кроме того, она боится встретить Катю. Но Кати нигде не видно…
Сумерки уже окутывают сад, и у Никича горит огонек. Динка присаживается за палаткой и вынимает из сундучка папину карточку. Лица его уже почти не видно…
«Прощай, папа!.. Так и не увиделись мы с тобой», – хочет сказать Динка, но чьи-то тихие голоса спугивают ее. Она кладет карточку на колени и прислушивается. Может, Никич не один?
Но голоса смолкают.
«Прощай, папа!» – снова начинает Динка, но до ее слуха неожиданно долетает взволнованный шепот Алины:
– А если я узнаю, увижу его?
– Если увидишь, то сейчас же скажешь об этом Никичу, – тихо отвечает ей голос Кости.
Динка мгновенно забывает обо всем на свете и прижимается ухом к жесткому брезенту. Но в палатке уже не слышно голоса Алины. Там один Костя… Он тихонько откашливается и стучит пальцами по столу.
«Куда ушла Алина? Кого она должна увидеть?» – с беспокойством думает Динка и, морщась от боли, пытается встать. Но в палатке снова слышны голоса. Там почему-то появляется Катя. Но Катя говорит так тихо, что Динка боится пошевельнуться. «О чем говорит Катя? Может, она видела, что я сижу за палаткой?» – с ужасом думает Динка и, торопливо пряча в сундук карточку, хочет скорее уйти… Но голос Кости привлекает ее внимание.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь… Выйти замуж за нелюбимого человека… Зачем? Почему? – громко и взволнованно спрашивает Костя.
– Я уже говорила тебе… Марине трудно, у нее трое детей… Алина больная. Динка распускается с каждым днем…
«Ого! – думает Динка. – Нашла о чем говорить! Да я уже не распускаюсь, я умираю…» – горько думает она, прижимаясь головой к палатке.
– Ты не понимаешь… Саша уже, может быть, не вернется… Я выхожу замуж ради детей. Это мой долг, Костя… Марина заменила мне мать… – тихо говорит Катя. Она говорит, как больная, и Динка с тревогой вслушивается в ее слова.
– И ты… не думаешь обо мне? О нас? Ты разлюбила меня, Катя? – глухо спрашивает Костя.
Голос Кости вызывает у Динки слезы. «Противная Катька!» – думает она.
Но Катя тоже плачет.
– Я не нужна тебе, Костя… – говорит она прерывающимся голосом. – Я никому не нужна, кроме Марины и ее детей.
– Неправда! – кричит Костя – Ты знаешь, что я люблю тебя… И ты хочешь разбить нашу жизнь! Ты хочешь выйти замуж за чужого человека! Но я не допущу этого! Ты сегодня же напишешь ему письмо…
Катя падает головой на стол, и где-то, почти рядом, Динка слышит ее рыдания.
