Трактирщик. Нет.
Хозяин. Ну и не будем об этом говорить.
Трактирщик. А если всё-таки мальчик проберётся сюда…
Хозяин. Ну уж нет! Самые тихие речки по моей просьбе выходят из берегов и преграждают ему путь, едва он подходит к броду. Горы уж на что домоседы, но и те, скрипя камнями и шумя лесами, сходят с места, становятся на его дороге. Я уже не говорю об ураганах. Эти рады сбить человека с пути. Но это ещё не всё. Как ни было мне противно, но приказал я злым волшебникам делать ему зло. Только убивать его не разрешил.
Хозяйка. И вредить его здоровью.
Хозяин. А всё остальное – позволил. И вот огромные лягушки опрокидывают его коня, выскочив из засады. Комары жалят его.
Хозяйка. Только не малярийные.
Хозяин. Но зато огромные, как пчёлы. И его мучают сны до того страшные, что только такие здоровяки, как наш Медведь, могут их досмотреть до конца, не проснувшись. Злые волшебники стараются изо всех сил, ведь они подчинены нам, добрым. Нет, нет! Всё будет хорошо, всё кончится печально. Зови, зови друзей прощаться с принцессой.
Трактирщик. Друзья, друзья мои!
Появляются Эмилия, первый министр, Оринтия, Аманда, ученик охотника.
Друзья мои…
Эмилия. Не надо, не говори, мы всё слышали.
Хозяин. А где же охотник?
Ученик. Пошёл к доктору за успокоительными каплями. Боится заболеть от беспокойства.
Эмилия. Это смешно, но я не в силах смеяться. Когда теряешь одного из друзей, то остальным на время прощаешь всё…
Всхлипывает.
Хозяин. Сударыня, сударыня! Будем держаться как взрослые люди. И в трагических концах есть своё величие.
Эмилия. Какое?
Хозяин. Они заставляют задуматься оставшихся в живых.
Эмилия. Что же тут величественного? Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. Терпеть я этого не могу. Поговорим о другом.
Хозяин. Да, да, давайте. Где же бедняга король? Плачет небось!
Эмилия. В карты играет, старый попрыгун!
Первый министр. Сударыня, не надо браниться! Это я виноват во всём. Министр обязан докладывать государю всю правду, а я боялся огорчить его величество. Надо, надо открыть королю глаза!
Эмилия. Он и так всё великолепно видит.
Первый министр. Нет, нет, не видит. Это принц-администратор плох, а король просто прелесть что такое. Я дал себе клятву, что при первой же встрече открою государю глаза. И король спасёт свою дочь, а следовательно, и всех нас!
Эмилия. А если не спасёт?
Первый министр. Тогда и я взбунтуюсь, чёрт возьми!
Эмилия. Король идёт сюда. Действуйте. Я и над вами не в силах смеяться, господин первый министр.
Входит король. Он очень весел.
Король. Здравствуйте, здравствуйте! Какое прекрасное утро. Как дела, как принцесса? Впрочем, не надо мне отвечать, я и так понимаю, что всё обстоит благополучно.
Первый министр. Ваше величество…
Король. До свидания, до свидания!
Первый министр. Ваше величество, выслушайте меня.
Король. Я спать хочу.
Первый министр. Коли вы не спасёте свою дочь, то кто её спасёт? Вашу родную, вашу единственную дочь! Поглядите, что делается у нас! Мошенник, наглый деляга без сердца и разума захватил власть в королевстве. Всё, всё служит теперь одному – разбойничьему его кошельку. Всюду, всюду бродят его приказчики и таскают с места на место тюки с товарами, ни на что не глядя. Они врезываются в похоронные процессии, останавливают свадьбы, валят с ног детишек, толкают стариков. Прикажите прогнать принца-администратора – и принцессе легче станет дышать, и страшная свадьба не будет больше грозить бедняжке. Ваше величество!..
Король. Ничего, ничего я не могу сделать!
Первый министр. Почему?
Король. Потому что я вырождаюсь, дурак ты этакий! Книжки надо читать и не требовать от короля того, что он не в силах сделать. Принцесса умрёт? Ну и пусть. Едва я увижу, что этот ужас в самом деле грозит мне, как покончу самоубийством. У меня и яд давно приготовлен. Я недавно попробовал это зелье на одном карточном партнере. Прелесть что такое. Тот помер и не заметил. Чего же кричать-то? Чего беспокоиться обо мне?
Эмилия. Мы не о вас беспокоимся, а о принцессе.
Король. Вы не беспокоитесь о своём короле?
Первый министр. Да, ваше превосходительство.
Король. Ох! Как вы меня назвали?
Первый министр. Ваше превосходительство.
Король. Меня, величайшего из королей, обозвали генеральским титулом? Да ведь это бунт!
Первый министр. Да! Я взбунтовался. Вы, вы, вы вовсе не величайший из королей, а просто выдающийся, да и только.
Король. Ох!
Первый министр. Съел? Ха-ха, я пойду ещё дальше. Слухи о вашей святости преувеличены, да, да! Вы вовсе не по заслугам именуетесь почётным святым. Вы простой аскет!
Король. Ой!
Первый министр. Подвижник!
Король. Ай!
Первый министр. Отшельник, но отнюдь не святой.
Король. Воды!
Эмилия. Не давайте ему воды, пусть слушает правду!
Первый министр. Почётный папа римский? Ха-ха! Вы не папа римский, не папа, поняли? Не папа, да и всё тут!
Король. Ну, это уж слишком! Палач!
Эмилия. Он не придёт, он работает в газете министра-администратора. Пишет стихи.
Король. Министр, министр-администратор! Сюда! Обижают!
Входит министр-администратор. Он держится теперь необыкновенно солидно. Говорит не спеша, вещает.
Администратор. Но почему? Отчего? Кто смеет обижать нашего славного, нашего рубаху-парня, как я его называю, нашего королька?
Король. Они ругают меня, велят, чтобы я вас прогнал!
Администратор. Какие гнусные интриги, как я это называю.
Король. Они меня пугают.
Администратор. Чем?
Король. Говорят, что принцесса умрёт.
Администратор. От чего?
Король. От любви, что ли.
Администратор. Это, я бы сказал, вздор. Бред, как я это называю. Наш общий врач, мой и королька, вчера только осматривал принцессу и докладывал мне о состоянии её здоровья. Никаких болезней, приключающихся от любви, у принцессы не обнаружено. Это первое. А во-вторых, от любви приключаются болезни потешные, для анекдотов, как я это называю, и вполне излечимые, если их не запустить, конечно. При чём же тут смерть?
