Гайка и два гвоздя. И то и другое в хорошо проржавевшем виде. Грошев подошел, посмотрел.
– Нормально, – сказал он.
Грошев вытащил бронзовый нож, отковырнул от магнита гайку и гвозди, выкинул в сторону.
– Так всегда и бывает, – сказал он. – Первый раз закинул старик невод, явился невод с травой морскою. Лет пять назад я залез под наш мост с таким магнитом и прошарил дно. В основном блесен наискал, решил в последний раз закинуть. Пистолет вытащил.
– Пистолет?
– Ага. Револьвер то есть. «Наган».
– И что?
– Что-что, обратно выкинул. К чему мне такая радость?
– Ну да, правильно.
Грошев принялся опять баламутить промоину лопатой. Синцов забросил магнит и поволок его по дну. В этот раз он избрал другую технику – сдвигал немного магнит на расстояние ладони и останавливался, предоставляя ему возможность как следует осмотреться, потом снова потягивал. На середине промоины магнит заметно отяжелел, и Синцов поднял его на поверхность.
Магнит вытащился с шариками от подшипника, с бородой, напомнившей Синцову лягушачью икру. Грошев поглядел на шарики без интереса, хрястнул бороду об берег, шарики разлетелись.
Двинулись дальше, но опять ничего не подняли, кроме шариков, ну, да еще в конце вытянули топорище. Не древнее, семидесятого года.
Повернули на третий заход.
В этот раз Грошев немного разозлился и поднимал грунт ручья усерднее. Синцов тянул магнит, как обычно. Шарики в этот раз не прицепились, остановившись в середине промоины, Синцов проверил магнит.
В этот раз улов оказался интереснее. К магниту прилип рубль восемьдесят первого года. Тусклый и пятнистый.
– Тут рубль, – сказал Синцов.
Грошев уже подбежал, отбросил лопату, схватил рубль. Рубль не отлип.
– Это что такое…
Грошев разглядывал рубль, приставший к магниту. И очень этот рубль его интересовал.
– Шутка?
Грошев уставился на Синцова.
– Что за шутка? – не понял тот.
– Это шутка? – снова спросил Грошев.
– Не понимаю…
– Ты нашел тут гагаринский рубль?
Грошев отлепил монету бронзовым ножом, перевернул.
Гагарин, Синцов его узнал, в шлеме, по бокам ракеты.
– Да, – сказал Синцов. – Нашел. И что?
– Ты не мог его найти, – сказал Грошев.
– Почему это?
– Гагаринский рубль – немагнитный. Вся советская юбилейка немагнитная. То есть он не мог физически прилипнуть к магниту.
– Но прилип, – Синцов указал на магнит. – Значит…
– Ты представляешь, сколько магнитный рубль может стоить?! – Грошев подкинул монету. – Если честно, я раньше и не слышал про магнитные. Вполне может быть, это даже рарик…
– Рарик?
– Раритет. Такая монета может стоить… гораздо дороже. Я же говорю – удача идет за тобой по пятам. Если честно, я не ожидал здесь юбилейный рубль…
– Да еще и гагаринский.
– Что?
– Ты же гагаринские рубли собираешь, ты же тогда рассыпал…
– Я? Нет, с чего ты взял… А, ну да, собираю. Видишь ли, я хочу проверить одну теорию…
Грошев замолчал, подышал на рубль.
– Есть предположение…
Грошев замолчал, быстро соврать не получилось.
– Ладно, давай еще погребем.
Он взял лопату и полез в ручей. В этот раз Грошев стал грести сильнее, лопата погружалась в воду полностью и еще на полруки Грошева, сам Грошев раззадорился и работал энергичнее. По течению, привлеченный мутью, поднялся голавль, остановился метрах в двадцати и перехватывал с поверхности неудачливых насекомых.
Жетонов на торф и дрова не попалось, в этот раз, однако Синцов вытащил на магнит две железные ложки и полусгнившие бутылочные пробки.
– Перерыв, – объявил Грошев. – Пора немного пообедать.
Они вернулись на берег.
У Синцова задубели ноги, все-таки ручей был холодный. Он снял сапоги, выставил ноги на солнце, это немного помогло. Грошев ноги греть не стал, ходил вокруг с лопатой и отгонял ею редких комаров. Явно хотел что-то спросить, но почему-то стеснялся.
– Если ноги замерзли – хорошо попрыгать, – посоветовал Грошев.
Синцову не хотелось, но он попрыгал и действительно согрелся.
– Перекусим, – предложил Грошев.
Синцов против не был. Стали есть. У Синцова были яйца и пирожки с рисом и зеленым луком, у Грошева тоже яйца и мини-пиццы. И томатный сок в двух предусмотрительных бутылках. Поели с удовольствием, даже пирожки с рисом и луком не вызвали у Синцова отвращения. Он и еще парочку бы съел, пожалуй.
После обеда Грошев объявил пятнадцать минут лени, лег на землю и стал рассказывать о том, как в прошлом году он купил у алкаша серебряный подстаканник, в который было для украшения заплавлено четыре николаевских рубля, причем не абы каких, а хороших годов. Грошев выложил неплохие деньги, а когда выпаял рубли из подстаканника, они оказались хорошо сделанным китайским фуфлом.
– Так тебя что, накололи, что ли? – не понял Синцов.
– Ага, – сказал Грошев. – А как без этого? Любого коллекционера накалывают. Вначале часто, потом редко. Но все равно. Рубли выглядели толково, я губу раскатал от жадности и не подумал даже, что гурты не зря запаяны. Сам виноват, повелся и попался.
– И что с монетами сделал?
– Оставил, – ответил Грошев. – Коллекция фуфла – тоже коллекция. Кстати, многие собирают.
– Фуфло?
– Ага. Некоторые современное фуфло собирают, а некоторые эстетствуют – и оригинальное выискивают. То есть фальшак того времени. Все собирают, все. Ну что, пойдем?
Опять полезли в воду, и снова Грошев стал копать, а Синцов магнитить. На восьмом проходе магнит застрял, линь натянулся, и Синцов едва не разрезал ладонь. Он подергал, но магнит не сдвинулся. Синцов потянулся по линю, погрузил в воду обе руки, нащупал.
Магнит зацепился за корягу, Синцов дернул и выворотил магнит вместе с корягой.
– Что там у тебя? – спросил Грошев.
– Коряга. Магнит…
На нижней части магнита поблескивал металлический кружок с бороздками. Жетон. Синцов обрадовался. Жетон на торф наверняка…
– Да! – рыкнул Грошев над ухом.
Он каким-то образом оказался тут же, отодвинул Синцова, отобрал у него магнит и стал отковыривать добычу, ноготь сломал, конечно, но это его ничуть не остановило, все равно отковырнул.
А Синцов уже увидел, что это жетон, только да, не на дрова, а на связь. Гривская ГТС.
