Говорят, что шахматы развивают мозг, Паулю же казалось, что гораздо лучше мозг развивает сон. Лучше спать. Чем дольше спишь – тем вернее движения. Но некоторые считают, что старые передают культуру. Какая культура в моделях парусников, Пауль не знал, но спорить ленился. Лучше спать.
– Я хочу поиграть, – канючил сопляк. – Нас должны учить…
Перед работой лучше ни с кем не ссориться, это тоже плохая примета.
– Ладно, – сказал Пауль. – Ладно, сходи…
Он еще хотел что-то сказать, что-нибудь поучительное и веское, но не нашел что. Что вообще сопляку можно сказать? Пауль подумал, что вот в свои годы он в шахматы не играл и вообще считал, что шахматы – это такие фигурки, которые отпугивают травяных духов. Поэтому он не стал ругать сопляка, решив поругать его вечером, зевнул хорошенько, сел на велосипед и поехал.
Дорога шла в гору, это было очень удобно – утром Пауль въезжал в гору, а вечером, уже уставший, катился вниз. Если бы было наоборот, то жизнь была бы тяжелее. Пауль катил вверх, а навстречу ему по глубокому желобу тек сок. Таких желобов всего было семнадцать, они сходились веером к фильтрационной станции. То, что большая часть периметра проходила по возвышенности, было гигантским плюсом – сок поступал на станцию, а затем в полис, и на это не требовалось никакой энергии. Только гравитация. Месяц где-то назад Пауль поймал сопляка, тот с приятелями поднимался почти к периметру, а затем скатывался по желобу до самой станции, Пауль тогда его хорошо отделал. Мальчишку вообще нужно чаще лупить, это улучшает кровообращение. Особенно если лупить силиконовым шнуром…
Пауль поморщился. Вспомнил. Раньше сок возили в бочках, еще в старом полисе. В каждую бочку впрягалось двенадцать человек. Пауль тоже работал на перевозке, до сих пор через плечо шрам – лямка однажды соскочила. Ну, это еще до того, как перешел на подсеку, в самой молодости.
Пауль быстро набирал скорость, он любил последние пятьсот метров проходить с ускорением, пятьсот метров – отличная разминка, да и дорога вдоль опушки хорошая, утоптанная до каменного состояния. Утренняя смена как раз заканчивала работу. Лесники устало махали косами, толстые стебли падали с водянистым звуком, их оттаскивали к мясорубке, разбирали на метровые отрезки и кидали в раструб, в желоб стекал готовый сок. Смена была зеленая, молчаливая и злая, утренняя смена всегда злая. Кто не будет зол, если ему не дают спать?
Сегодня сопляка отлуплю, решил Пауль. Шнуром. Для кровообращения. А то совсем меня не уважает, а я его как-никак на пять лет старше! Пусть старших чтит!
Лесники зачехляли косы, бригадир сидел на опрокинутом ведре и жевал зелень. С аппетитом. Даже с повышенным аппетитом, с таким повышенным, что Пауль отвернулся. Есть такие. Повернутся к зелени спиной и жрут, такая даже привычка есть – сидеть спиной к зелени. Безопасно, конечно, но только на первый взгляд. Сначала молодые сидят спиной к зелени, затем им хочется покрасоваться, они уходят в зелень, проводят там пикники. А потом пропадает страх, и они теряются.
– Как ты можешь есть ее с таким удовольствием? – спросил Пауль бригадира.
– Лучше есть ее с удовольствием, чем есть ее без удовольствия, – философски ответил тот. – Эй, вы, хватит работать, смена…
Смена тут же зачехлила косы и, пошатываясь, побрела к велосипедам. Новички, определил Пауль. Да, новички, бригадиров только к новичкам приставляют, чтобы они не напороли чего. Новички. Один прошлепал мимо Пауля, ковырял мозоль лезвием косы, в глазах зелень – соком забрызгало. Пауль только плюнул – ковырять себя лезвием, это только молодые могут. В двенадцать лет мозг с орех.
Молодой остановился напротив Пауля.
– Ты бы не ковырял, – посоветовал Пауль. – Кто знает, что там в ней…
– Мне кажется, что она стала толще, – не услышал молодой. – Стебли… кора на них толще…
– Это иллюзия. – Бригадир хрумкал стеблем. – Психологическое. Через месяц работы всем кажется, что она становится толще. Но это не так. Она абсолютно не изменилась за последние годы… Не волнуйся, все будет хорошо. Давай домой шагай…
Бригадир сморщился, выплюнул зеленую жвачку. Пауль подумал, что даже очки не помогают, он знает, что она зеленая и воспринимает ее как зеленую, даже несмотря на оранжевость. И еще подумал, что сейчас его стошнит, нельзя есть ее по утрам…
– Потолстела, – повторил молодой. – Она потолстела.
Пауль хмыкнул. Всем, кто работает на подсеке больше года, начинает казаться, что дела идут плохо. Потом проходит. У него прошло.
– Шагай, – кивнул бригадир молодому. – Отдохни.
После чего повернулся к Паулю. И снова плюнул зеленым. Спросил:
– Фронтально или углубляться будешь?
– Фронтально.
Пауль потихоньку ухмыльнулся. Все любят работать фронтально, ни одному здравомыслящему человеку не нравится углубляться в зелень. И легче фронтально.
– А может, углубишься? – спросил бригадир. – Сегодня смена задержится…
– Ладно.
Нечего с бригадиром спорить, чем меньше споришь с бригадиром, тем чаще получаешь выходные. Пауль пристегнул к поясу трос – без троса в нее было лучше не уходить, – вытянул из чехла косу и шагнул вперед.
Первое движение – это важно. Слева направо. Новички, они все секут справа налево, это неверно. Кинематика плеча устроена так, что справа налево удобнее, но это только на первый взгляд. Так действительно легче, только через неделю такой работы начинает воспаляться плечевая суставная сумка, а при воспаленной плечевой сумке не поработаешь. Залечивать ее приходится довольно долго, чуть ли не месяц. Хотя бригадиры новичков и учат, но пока сам не надорвешься, не убедишься. Поэтому слева направо. Слева направо. Железное правило.
Пауль взмахнул косой. Зелень секлась хорошо. Стебли сочные и мягкие, расслаивались первым прикосновением. Но стеблей было много. Среднее расстояние между ними пять сантиметров, даже руку трудно просунуть. Вжих. Остаются черенки где-то в метр, их лучше оставлять – так новые стебли прорастают гораздо медленнее. Для продвижения же вглубь тропинка вырубается почти под корень. Кроме слева направо важен ритм. Только поддерживая ритм можно продержаться смену, ритм и дыхание, Пауль прекрасно это знал. И дышал правильно. Носом.
Он быстро вырубил просеку, небольшую, метров сорок. Потом остановился, пять минут передышки. Прилег, расслабился. Когда лежишь в ней, чувствуешь себя как в колодце. В высоту уходят зеленые, даже через оранжевые очки, стены, они подпирают небо. Впрочем, снизу нельзя долго смотреть вверх, это Пауль тоже знал, и тоже по собственному опыту, – голова начнет кружиться, не сможешь работать. Поэтому Пауль поднялся на ноги и продолжил вырубать периметр. Слева направо. Справа налево и через три часа он совсем промок от сока. Сок был везде, даже в сапогах.
Но Пауль продолжал.
К полудню Пауль освободил значительный радиус. Вокруг этого радиуса она на некоторое время перестанет расти, таким образом, Пауль один, лично, остановил ее продвижение на значительном отрезке периметра. А завтра я ее вообще вырублю.
