Я лег на крышу, перевернулся на спину и пополз к ховеру. Это заняло минут десять, может, чуть больше, торопиться не стоило. Коптеры роились над «Бастом», я насчитал штук тридцать, целую стаю. Разрядник у меня слабенький, самодельный, если честно, то им и один коптер завалить сложно, особенно если новый. Но другого разрядника у меня нет, я просил отца добыть настоящий, но это запрещено, так что приходится гонять коптеров тем, что есть.
Целиться, когда они в стае, бессмысленно, поэтому я навел на место, где они вертелись погуще, и нажал на гашетку.
Коптеры с визгом шарахнулись в стороны, но одного я все-таки зацепил, он не смог удрать, потерял высоту, подвис и теперь барахтался в воздухе, стараясь отгрести от крыши на простор. У коптеров всегда по нескольку двигателей, от четырех до двенадцати, погасить все одним выстрелом не получается никогда, так что коптеры удивительно живучи. А конденсаторы разрядника заливаются за три минуты, так что до второго выстрела коптер успевает удрать. На такой случай у меня есть боло. Обычный боло – тросик и три подшипниковых шарика, размахнулся и запустил.
Коптер запутался и свалился на крышу. Я подбежал к нему. Самое сложное – подбить первого, дальше легче. Коптер забился, стараясь вырваться из боло, а когда не получилось, ни с того ни с сего вывесил передо мной рекламную голограмму:
«Самая новая! Самая функциональная! Самая надежная! Турбоческа! Без царапин и повреждений! Сенсорное управление! Десять режимов! Стерильно и стильно! Покупайте турбоческу сегодня и получите завтра комплект сменных насадок совершенно бесплатно!»
Турбоческа походила на большого таракана, я вспомнил, что на первых этажах, кажется, таких встречал. Наверное, по прошествии времени турбочески, обувесушки, пылесборки и другие мелкие механизмы деградируют в псевдокрыс и переселяются в подвалы, где сбиваются в стаи и влачат существование, подкарауливая в вестибюле припозднившихся пенсионерок и предлагая им свои бесполезные услуги.
«Приобретайте турбоческу! Сезонные скидки! Бойцам Иммиграционной службы турбоческа за полцены!»
Это было смешно. Пытающийся спастись рекламный автономный аэробот пробовал соблазнить меня турбоческой. А псевдокрысы иногда прикидывались мертвыми. Это интересно, неживое подражает живому, стараясь спастись.
На рукояти разрядника засветился зеленый огонек, конденсаторы залились, но я не стал добивать коптер. Я освободил его от боло, пристегнул на длинный линь и подкинул в воздух. Коптер радостно зажужжал, рванул на свободу, линь натянулся, коптер повис.
Манок, однако.
Я отошел в сторону от посадочной площадки, на ровную крышу и продолжил охоту. Сел поудобнее, всклокочил вокруг себя мусорный костюм, притянул коптера пониже и стал ждать.
Через несколько минут к моему коптеру подлетели еще две штуки: октокоптер-курьер и совсем древний хромой винтокрыл. Винтокрылы самые опасные – их производили еще до ховеров, и они их совсем не боятся. Поэтому за винтокрылов всегда отдельная плата. Моторчики на винтокоптерах слабенькие, одного разряда им с горой хватает. Я прицелился и выстрелил.
Двигатель винтокрыла заклинило, и коптер упал на крышу и разлетелся на части. Разбившись, он стал гораздо больше похож на птицу, чем когда болтался в воздухе. Я подобрал лопасти с выбитым заводским номером и отметил, что за все десятилетия, что коптер был в эксплуатации, они почти не износились.
Октокоптер, испугавшийся моего выстрела, скоро вернулся снова, и я вполне успешно подбил его, подобрал и прицепил на линь. Октокоптер – хорошая добыча, сразу восемь микроджетов, и в каждом рениевые пластинки. Лучше только двенадцатимоторный карго, но они редко залетают.
Но в тот день мне везло. Я подбил еще три рекламных мелкомоторника, прицепил их на лини, и они гудели на них, и эта стайка все-таки приманила карго. Он подобрался и с любопытством завис прямо надо мной, накрывая мусорный камуфляж черепахообразной тенью. И я влупил ему прямо в контрольный центр! На секунду карго потерял управление и начал сваливаться, я отбросил костюм, подпрыгнул и уцепился за грузовые скобы.
Каргокоптер просел, я повис над крышей. Моторчики там довольно мощные, если на форсаже, то карго до пятидесяти килограмм поднимает. Коптер заревел и поволок меня к краю крыши. Правда, хватило его ненадолго, заряд закончился, и коптер послушно завис над бетоном, а я пристегнул его на линь.
На этом охота закончилась. Я собрал коптеры, посадил их на кукан и отправился домой. Коптеры шумели за спиной, шевелились и то и дело запускали рекламу, я спускался по лестнице в облаке техножужжания, сервострекотания и голографических миражей.
За несколько уровней до своего, я услышал, как со скрипом прополз по шахте лифт. Пстель Шклянский закончил сегодняшние литературные труды и отправился ужинать в свой загородный особняк, обдумывать новую книгу. И верно, скоро здание дрогнуло – стартовал пстель еще неаккуратнее, чем садился.
На моем уровне пахло табаком, видимо, пстель по пути курил трубку. В коридоре покачивалась пыль, взбеспокоенная перемещением крупной писательской фигуры, я несколько раз чихнул, а коптеры принялись выдавать рекламу о вреде курения и пользе стевии. Гостья из будущего сидела на радиаторе и грызла тыквенные семечки. Была она одета совсем просто, как я: брезентовый высотный комбез, башмаки, каскетка. По виду и не скажешь, что из будущего, только имя странное – Ая. Хотя тут у всех имена странные. И лицо уже… нормальное. Первое время, как она у нас поселилась, так сразу было видно – чужая, а теперь ничего, притерлась и как все уже.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – сказала она.
– Что делаешь?
– Семечки ем. Хочешь семечек?
Я не стал отказываться.
Вообще, это правда, я давно с гостьей собирался познакомиться. В нашей башне из молодых только я да Суставов. Но он внизу живет, и характер у него противный, Суставов увлекается боевой суггестией и отрабатывает на тебе свои приемы. Так что общаться с ним сложно, неясно – это он с тобой по-человечески разговаривает или пытается тебя загипнотизировать. Так что, когда гостья поселилась в нашей башне, да еще на нашем этаже, я обрадовался. Будет с кем поговорить.
– Зачем ты их ловишь? – спросила Ая и указала на кукан.
– Они мешают движению, – объяснил я. – Роятся над крышами, а если их в двигатель затянет, то ховер может разбиться. И в суперстаи сбиваются иногда, а это уже совсем опасно.
– Их тебе не жаль?
– Кого? Коптеров? Они же машины.
– Ну не знаю… – Ая поглядела на коптеры. – Они как живые…
Я дернул тросик, коптеры на кукане зажужжали.
– Они на шмелей похожи, – сказала Ая. – Смешные такие. Или на птиц…
– У вас что, коптеров не было? – поинтересовался я.
– Нет. У нас птеры были, они по-другому совсем летали.
– Ясно. Тут тоже птицы есть, но они в город редко кажутся.
