Но Гейб вовсе не был так уверен. Да, Лекси держалась холодно. Отчужденно. Отказалась брать на руки младенцев, когда ей предлагали. Очевидно, ей было не по себе среди моря страданий и мук. Но люди по-разному реагируют на трагедию.
Гейб протянул руку и провел ладонью по животу жены, потерявшему былую упругость после рождения Колетт. Тара очень смущалась по этому поводу. Но Гейба восхищали ее новые, мягкие формы. Она дала ему детей. Привнесла в жизнь радость и цель, которые невозможно выразить словами. За которые невозможно отблагодарить ни подарками, ни поступками.
– Я люблю тебя, – прошептал он ей на ухо.
– Я тоже, Гейб, – вздохнула Тара – Но буквально падаю от усталости. Будь ангелом и проваливай на свою половину кровати, договорились?
Ах, эти сладостные восторги супружеской жизни!
Но на этот раз Тара Макгрегор жестоко ошиблась. Правда заключалась в том, что Лекси была глубоко тронута увиденным в клинике. Столько крошечных, похожих на кукол детей с ручками-палочками и узловатыми суставами! Когда медсестра предложила ей подержать малышку, Лекси страшно испугалась, что может ее сломать. Кожа бедняжки была тонкой, как бумага… что, если Лекси слишком сильно ее сожмет? Мысль о том, что она может причинить ребенку новую боль, была невыносимой. Молящий взгляд девочки будет вечно преследовать Лекси. Она была полна решимости не проявлять никаких эмоций или слабостей перед Макгрегором. Но как только они вернулись в Кейптаун, обняла Робби и разрыдалась.
– Разве такое может быть в наши дни? Этих детей просто бросили умирать! А как же международные программы помощи больным СПИДом?!
– Все благотворительные организации задыхаются под наплывом больных, – терпеливо пояснил Робби. – Они отчаянно нуждаются в частной благотворительности. Именно поэтому я собираюсь и дальше работать с Макгрегором. А ты? Может, отстегнешь ему часть своих доходов?
Лекси поспешно вытерла слезы.
– Я немедленно выпишу тебе чек. Но повторюсь: я не доверяю Макгрегору. Сама не знаю почему. Но это так.
Следующие два года дорожки Лекси и Гейба довольно часто пересекались. Они виделись на благотворительных балах и деловых конференциях, а иногда и в залах переговоров, когда речь шла о заключении сделки. «Темплтон эстейтс» делала вложения в различные рынки недвижимости по всему миру, от Грузии до Ирана и Тибета. Но что-то по-прежнему влекло Лекси назад, в Южную Африку. Конечно, оттуда она получала постоянные прибыли. Но дело было не только в этом. В Южной Африке зарождалась «Крюгер-Брент», и Лекси чувствовала настоятельную потребность добиться успеха именно здесь.
«Феникс», чьи операции были ограничены Южной Африкой, оставался лидером тамошнего рынка. Диа Гали вышел из бизнеса в прошлом году, оставив Гейба управлять компанией. Лекси Темплтон была твердо намерена опередить его. Но «Феникс» оказался не единственной ее мишенью.
Она никогда не переставала думать о «Крюгер-Брент». «Темплтон» не вела дел в Нью-Йорке, но по настоянию Лекси штаб-квартира фирмы находилась именно там, лишь потому, что из окон было видно здание «Крюгер-Брент». Она никому не признавалась, что в глубине души всегда считала «Темплтон» трамплином. Временной остановкой. Пока она не найдет способ вернуть «Крюгер-Брент», уничтожив при этом Макса Уэбстера.
Конечно, она понимала, что со стороны это может показаться безумием. «Крюгер-Брент» – гигант, который может легко поглотить «Темплтон». Неприступная, непобедимая твердыня.
Но Лекси все видела в ином свете.
Именно размер компании может оказаться ее слабым местом. С каждым годом все сложнее управлять таким монстром. Слишком много незащищенных точек. А Лекси знакома с принципами работы компании не понаслышке. «Крюгер-Брент» – двенадцатиглавый дракон, головы которого между собой не общаются. К тому времени, когда Макс поймет, что начался штурм, будет уже поздно.
Бизнес – игра. Азартная игра. Захват «Крюгер-Брент» – все равно что игра «Дженга»
[35]
с мультимиллионными ставками. Да, башня Макса бесконечно выше, чем у Лекси. Но стоит вытащить несколько стратегически важных блоков с самого низа, и все сооружение с грохотом рухнет. Жизненно важно контролировать этот взрыв. Лекси нужно ослабить компанию, прежде чем нанести удар, но не уничтожить все, что принадлежало ей по праву рождения.
Пока что Макс делал за нее всю сложную работу. Он был блестящим политиком и природным интриганом. Но в качестве председателя правления ничего не стоил.
Лекси вспомнила уничижительную характеристику, данную профессором гарвардской бизнес-школы одному студенту, молодому человеку, вообразившему себя будущим Дональдом Трампом.
– Джон Дин? Ради Бога! О чем вы? Этот парень не сумеет продать доллар за девяносто центов!
Макс Уэбстер, похоже, принадлежал к тем, кто не умеет выгодно продать доллар. Он унаследовал страсть Кейт к безграничному расширению компании. Однако то, что было блестящей и успешной стратегией в шестидесятых и семидесятых, стало разрушительным и опасным во время беспорядочно изменявшихся рыночных тенденций.
Но Макс мог подождать. Как и «Крюгер-Брент».
Сейчас Лекси сосредоточилась на более насущной цели: уничтожении Гейба Макгрегора.
Сафари было идеей Гейба. Он подошел к Лекси на конвенте риелторов в Сан-Сити после заключительной речи Сола Керзнера.
– Я зарезервировал на неделю номера в Шишангени-Лодж. Это на самой границе национального парка Крюгера. Хотел поехать с Тарой и детьми. Но Джейми подхватил ужасный желудочный грипп. Не хотите побывать на сафари?
Сегодня, в деловом темно-сером костюме, подчеркивавшем его загар и цвет глаз, – глаз Лекси, – Гейб выглядел еще красивее, чем в их последнюю встречу. Может, поэтому она так его не любит? Потому что он неотразимо привлекателен?
Все возможно: слишком сильно ранил ее Макс. Поэтому сама мысль о том, что можно желать мужчину, наполняла ее ужасом.
– Очень любезно с вашей стороны, но боюсь, что не смогу. На остаток месяца у меня запланированы поездки.
– Как жаль! – Гейб покачал головой. – Предполагается, что это лучшее сафари в стране.
– Уверена, вы прекрасно проведете время.
Лекси подчеркнуто деловито посмотрела на часы.
– Для нас это идеальная возможность поговорить об «Элизабет сентер». Но если ваш график так плотен…
Черт бы его побрал! Он поймал ее на крючок и знает об этом.
«Элизабет сентер» должен был стать самым большим ритейл-парком, выстроенным на двухстах акрах прекрасной земли в богатом пригороде Йоханнесбурга. Каждое уважающее себя риелторское агентство, включая «Темплтон», старалось заполучить свою долю. Гейб каким-то образом сумел отхватить лакомый кусочек и теперь владел десятью процентами акций, что делало его вторым по величине индивидуальным акционером. Одно слово Гейба могло открыть дверь и для Лекси. Или закрыть.
