– Он бы нас не выручил, если бы ты о дозорных позаботился, – наставительно произнес Акиба. – Пара-тройка сторожей – и были бы живы.
Разбойник заскрежетал зубами. Илья понял, почему Акиба это сказал. Чтоб злодей перед смертью еще и от того мучился, что лопухнулся и подвел себя и своих людей под смерть.
– Кишки, говоришь, мне выпустил бы… – задумчиво проговорил Акиба. – Что ж, ты сам выбрал… – И одним движением вспорол вожаку и исподнюю рубаху, и живот. Спокойно, будто свинью потрошил. И так умело, что внутренности вожака тотчас вывались на стоптанную траву. Разбойник завыл, а Акиба вытер нож о его штаны, выпрямился и крикнул холопам:
– Чего встали, бездельники? Грузить все добро обратно на корабль!
Глава 13
Возвращение долгов
Разобраться и с покойниками, и с трофеями успели до прихода купеческих судов.
– Что тут было? – Старшина каравана выпучил глаза на забрызганную кровью поляну, табунок живых коней и не менее десятка мертвых.
– Черемисы, – ответил хузарин. – Ждали нас.
– И где они теперь?
– Пойдем, покажу. – Акиба взял старшину под локоток и повел вниз по реке. – Видишь?
Глаза старшины выпучились еще больше. Под водой – несколько десятков покойников со вспоротыми животами.
– А это… вы?
Акиба усмехнулся:
– Это же просто разбойники, я же сказал. Черемисы. Ждали каравана… А дождались нас.
– Может, их… похоронить? – неуверенно проговорил старшина.
Акиба представился ему совсем в новом свете. Он ведь знал, что черемисы – не такие уж плохие воины. Вряд ли хуже, чем охрана каравана.
– Большую часть Илья убил, – скромно поведал Акиба. – Ну и мы… с десяток. Жаль, лошадей много побили, – вздохнул хузарин. – Купишь?
– И живых куплю, если продашь, – купец всегда купец. – У черемисов лошади хорошие.
Два сбежавших раба вернулись. Акиба не стал их наказывать.
Стрижа похоронили незадолго до заката. Настоящее имя его было – Ишер.
Акиба произнес длинную молитву на языке, которого Илья не знал. На глазах хузарина блестели слезы.
– Мы с ним пять лет вместе, – сказал он потом Илье.
Тризны не было. Была печаль.
– Мы отомстим, – пообещал Илья.
Утром Акиба сообщил старшине каравана, что они задержатся здесь. Потом догонят. А пока он бы хотел устроить торг – продать взятое на черемисах.
Старшина не возражал. Тем более надо было коптить конину. Вчера бедных животных успели только освежевать и разделать.
На торг Акиба выставил все, кроме самого лучшего: пары кольчуг, четырех сабель, двух луков и синих сапог вожака. Жеребца разбойничьего вожака они тоже решили оставить. И кое-что из одежды, нужное для будущего дела.
Торговля пошла бойко. Особенно ценными оказались луки. Да и все остальное тоже разобрали вплоть до штанов и сломанных стрел. Акиба не жадничал. Доход они получили такой, какой средний купец и за год не поднимет.
Незадолго до полудня караван, потяжелевший от добра, двинулся через перекат, а лодья Акибы поднялась вверх по реке и встала в очередной протоке.
Акиба и Илья собирались наведаться в Муром. Режей с рабами оставались на лодье. Запасов у них было достаточно: на месяц хватит. Но Акиба и Илья так долго задерживаться не собирались.
Двуконь до Мурома добрались быстро, но засветло в город заходить не стали. Вдруг признают?
Переоделись черемисами. На Илью подходящей одежки не нашлось, потому пришлось ограничиться шапкой и плащом.
Устроились неподалеку, наблюдая, как въезжают и выезжают из города люди. Поток для такого города был невелик. Даже с учетом того, что рядом река. И всё больше смерды. Надо думать, люди побогаче знали, что дорога небезопасна.
Илья с Акибой дождались, когда стража, уже в сумерках, приготовится запирать, и галопом погнали коней к воротам.
– Стой! Подожди!
И тем же аллюром влетели в створ. Уже внутри осадили коней, потому что дорогу преградили четверо стражников с копьями.
– Пропускай! – сердито крикнул Акиба с характерным акцентом. – Брат вашему Емышу послание передал!
Стражники опустили копья. Надо полагать, знали о наместниковом брате.
– Давай сюда! – потребовал стражник, гридень, судя по облачению.
– Ты дурак совсем? Не тебе послание! Уйди с дороги! – Акиба наехал конской грудью на дружинника, вынуждая попятиться. – Быстро надо. Скажу Емышу – время тратил, ты не пускал!
– Ладно, езжай! – разрешил гридень, шагнув в сторону.
Два всадника с парой заводных галопом рванули по улочке…
И, свернув, придержали коней, а потом и вовсе остановились у постоялого двора.
– Коней накормить овсом, почистить. И постарайся! – с тем же акцентом велел Акиба слуге. – На! – Он сунул парню сразу три серебряные монеты. – Хозяину отдай. За три дня. – Потом взял парня за грудки, притянул, сделал страшное лицо: – Сделаешь плохо – яйца отрежу! Все понял?
– Да, господин.
– Делай! Хозяину скажи: мы к наместнику ушли. Вернемся поздно. Ворота не запирать!
– А ты хорош! – похвалил Илья, когда они уже отошли от постоялого двора. – Прям вылитый черемис.
Акиба хмыкнул:
– В Детинец войти потруднее будет. Ты ссутулься немного. У черемисов таких здоровенных не было.
Уже совсем стемнело. Илья опасался, что придется стучать в запертые ворота или вообще лезть через частокол, но повезло. Еще не затворили.
– Куда?
– К Емышу. От брата.
– Не к Емышу, а к господину княжьему наместнику! – наставительно поправил гридень.
– Это он тебе господин! – дерзко ответил Акиба. – Мне – родич. Давай веди! Срочно!
– Ну пошли, раз срочно, – не стал спорить отрок, еще раз показав, что черемисы здесь – частые гости.
В тереме было совсем темно. Ни факела, ни свечи отрок не взял. Сам он дорогу находил и вслепую, а если наглые гости будут спотыкаться…
Гости не спотыкались. И их вполне устраивало, что в этой части Детинца темно.
В покоях наместника свет был. А вот охраны у дверей не было.
– Родичи к тебе, старший, – сообщил отрок.
Наместник поднял голову, узнал по одежде своих и мотнул головой отроку:
– Иди!
«Добро, – подумал Илья. – Значит, гридь в скверных делах скорее всего не замарана».
Наместник отодвинул бересту, которую изучал, глянул на Акибу и старательно сутулящегося Илью. Они стояли в тени, а меж ними и наместником горела свеча, потому разглядеть он их толком не мог.
