Наместник бросил короткую фразу на своем языке и повелительно махнул рукой, мол, подойдите.
И они подошли. Вернее, Илья прыгнул вперед, правой рукой сдавил наместнику горло, левой ухватил за кисть правой и выгнул так, как показывал батя. Тот забился, сбил свободной рукой свечу, которую подхватил и поставил обратно Акиба.
Илья мотнул головой, сбрасывая капюшон.
– Не кричи, не дергайся, – сказал он. – Лучше будет.
И отпустил горло наместника, готовый, впрочем, сдавить его снова, если тот будет орать.
– Там кто? – спросил он, указывая на парчовую завесу.
– Жена моя, дети… Не трогайте их, Бога ради!
– От тебя зависит. Знаешь, почему мы здесь? – спросил Илья.
Наместник замотал головой.
– Не ври.
– Мой господин! Всё хорошо? – раздался из-за завесы женский голос.
Акиба вынул кинжал…
– Все хорошо, ладо моя! – крикнул наместник. – Ложись, я скоро!
– Вот зачем тебе, наместнику княжьему, разбойничать? – спросил Илья. – Не понимаю.
– Очень деньги нужны, – жалобно проговорил наместник-черемис. – Много должен за наместничество. Сборов никак не хватает.
– Должен – кому?
– Илья, спроси его лучше, где он деньги хранит! – перебил Акиба.
– Успеется, – махнул рукой Илья. – Так кому ты должен?
– Боярам черниговским Акиму и Дуде. Они за меня князю слово сказали.
– Понятно. Значит, денег у тебя немного, да?
– Что есть, всё отдам. И казну отдам дружинную. Всё-всё! – еще жалобнее проговорил наместник. – Не убивайте только! Вон там сундучок сбоку, за оружейной стойкой. А ключик – вот он. – Наместник поспешно сорвал с шеи ключ. – Забирайте всё! Саблю мою тоже возьмите. Очень хорошая сабля, булгарской работы.
Акиба подошел в стойке, взял саблю, вытянул из ножен.
– Я возьму, пожалуй, – сказал он по-хузарски. – Зачем такая сабля шакалу?
Наместник, видать, по-хузарски понимал, потому что после слов Акибы немного расслабился. Подумал: может, пощадят?
Акиба, поднатужась, отодвинул стойку. Так и есть – ниша, а в ней сундучок. Ключ подошел. Внутри – с десяток увесистых мешочков, шкатулка с самоцветами, пара золотых браслетов, кольца.
Акиба сгреб всё в сумку, глянул на Илью. Тот выпустил руку наместника, обошел стол, встал рядом с черемисом:
– Неплохой кинжал у тебя.
– Бери, пожалуйста! – Наместник дрожащими руками отстегнул кинжал от пояса и протянул Илье: – Бери, что пожелаешь, только помилуй!
Илья вытянул кинжал из ножен, изукрашенных золотыми и серебряными узорами. Да, кинжал был хорош.
– Пожалуй, окажу тебе милость, – медленно проговорил Илья… И резким движением вонзил кинжал наместнику в темя.
Черемис не издал ни звука, даже не дернулся – умер мгновенно.
– Хороший удар, – похвалил хузарин.
– Кинжал тоже хороший, – сказал Илья и рывком выдернул из головы убитого оружие. Вытер клинок берестой, которую читал наместник. – Пойдем. Пора.
– Саблю возьми пока, – попросил Акиба. – Она приметная, а у тебя плащ.
Они покинули терем тем же путем, что и вошли. Ворота уже были закрыты, но для них отперли калиточку.
На постоялом дворе тоже все было хорошо. Расседланные, вычищенные кони, вся четверка, хрупали овсом.
Парень, которому Акиба поручил обиходить коней, был тут же.
– Деньги хозяину отдал? – строго спросил хузарин.
– Нет… Не успел.
– Тебе повезло, – процедил Акиба. – Мы не ночуем. Уходим сейчас. Оставь серебро себе, а нам – два мешка овса в дорогу.
– Самого отборного принесу! – воскликнул счастливый холоп.
Илья с Акибой заседлали коней, не слишком довольных, что их оторвали от ужина. Дождались парня, притащившего овес. Акиба потянулся за ножом, но Илья его удержал.
Проводивший их до ворот холоп так и не узнал, что был на волосок от смерти.
– Надо было его убить, – недовольно проговорил Акиба. – Он нас видел.
– Ага. Двух черемисов он видел да еще в темноте. Дружинники в Детинце видели больше.
Ворота оказались закрыты. У них – никого. Зато из домика охраны доносились громкие голоса.
– Я сниму брус? – предложил Илья.
– Нет уж! – не согласился хузарин. – Пусть сами.
Тоже верно. Вдруг кто-то выйдет и увидит, что какие-то люди открывают ворота.
Пинок ногой, сердитый окрик.
– А, это вы! – открыв, проворчал стражник. – Чего надо?
– Ворота отпереть! Быстро! Приказ наместника!
– Удивительно, – сказал Акиба, когда они удалились от Мурома на добрых полпоприща. – Такой большой город и такой слабый. Мягкий, как брюшко олененка. Его взять было бы легче, чем любой из ваших острогов в Диком Поле.
– Было, – согласился Илья. – Но больше не будет. Готов поспорить на гривну, что новый наместник будет воином.
– Не приму, – отозвался Акиба. – Может, свернем? Переночуем в лесу? Как-то я сегодня устал…
Глава 14
Окрестности Мурома. Скрытый враг
Илья проснулся от шороха. Над ним стоял Акиба. С саблей в руке. Обнаженной.
– Что? – спросил Илья.
Если бы не сабля, Илья решил бы, что пришла его очередь караулить. Но сабля означала: опасность!
И тут Акиба Илью удивил. Нехорошо удивил. Он сделал еще шаг и вдруг внезапно, одним движением кисти хлестнул Илью поперек груди. Смертельный удар. Если бы под плащом, которым укрылся Илья, не было кольчуги.
Илья метнул плащ в лицо хузарина, откатился в сторону, подхватывая меч, вскочил и отбежал так, что между ними оказался костер.
– Ты сдурел?!
Акиба покачал головой.
– Мне жаль, Илья, – произнес он негромко. – Но так надо. Ты слишком глазастый.
И прыгнул через костер.
Илья встретил удар сильной частью меча, шагнул назад. Он ничего не понимал. Даже не проснулся толком.
Акиба снова атаковал. И снова удивил Илью. Тот-то был уверен, что запросто побьет хузарина на мечах. Они ведь уже схватывались шутейно, и Илья всегда брал верх. И вдруг оказалось, что Акиба – обманул. И в шутейных поединках дрался не просто не в полную силу, а совсем не так, как сейчас. Это была совсем другая манера боя. До сих пор Илья полагал, что лучший на саблях в их паре – Режей. Но Акиба убил бы Режея за десяток ударов сердца. Потому что хузарин был действительно хорош. Куда лучше Режея. И, похоже, лучше Ильи, потому что Илье ни разу не удавалось контратаковать. Хузарин бил со всех уровней и со всех сторон, время от времени перебрасывая саблю из одной руки в другую. Несколько раз едва не подрезал Илье руку восходящим снизу.
