А еще он очень хорошо двигался. Илья узнал эту манеру. Так двигался брат Артём, обучавшийся у византийца. Брат и Илью учил, но Акиба владел этим искусством намного лучше Ильи. Илья был всё еще жив только потому, что меч его был длиннее и рука – тоже, а саблей куда лучше рубить, чем колоть. Еще имела значение сила, а ее у Ильи было в избытке.
Оба они были в кольчугах. Илья спал в готовности, только сапоги снял и потому сейчас был босиком. Ему не мешало.
– Зачем, Акиба? – спросил Илья, когда они в очередной раз разошлись. – Добро мое понравилось? Так попросил бы, я б тебе и так отдал. Кроме оружия и Голубя. Мы ж с тобой бились вместе, ели из одного котла…
Ответом Акибы была еще одна атака, которую Илья сумел отбить, но не контратаковать. Акиба сместился влево, перехватив саблю в левую руку, и едва не просек Илье ногу. Тут же качнулся в сторону и на махе отбитого Ильей клинка ударил сверху, в шею. Илья отпрыгнул и кольнул мечом навстречу. Хузарин полуповоротом пропустил клинок в вершке от живота, вновь перебросил саблю и едва не снес Илье голову. Илье пришлось выгнуться змеей, чтобы разминуться со смертью.
Для Ильи было полной неожиданностью этакое искусство Акибы. А вот хузарин прекрасно знал, на что способен Илья. И сам пробовал, и насмотрелся на их потешные бои с Режеем. Так что теперь он читал Илью так же легко, как матушка – книгу…
Илья быстрее и сильнее. У него лучшее оружие и превосходство в длине выпада, но против мастерства хузарина Илья ничего не мог поделать. Бой складывался не в его пользу. Хузарин вел его по собственному разумению. И закончиться бой мог только победой Акибы. И не потому, что Илья устанет, – оба они были одинаково выносливы. И не получили ни царапины. Хузарин просто лучше. Ему для победы не хватало самой малости, а вот у Ильи каждая редкая атака заканчивалась тем, что он едва успевал уйти от хузарской сабли. Похоже, Акиба сам вызывал Илью на удары, опасные для него самого. И делал это так ловко, что Илья покупался. Хузарин уже не раз мог достать Илью, но хотел ударить наверняка. Насмерть.
Илья дрался… И лихорадочно размышлял, как избежать гибели. Убежать? Но даже если и получится, что дальше? У хузарина останутся вещи, оружие и кони. И Голубь.
Кони…
Они были привязаны к деревьям и тоже проснулись от звона клинков. И они беспокоились, тоже не понимая, что происходит.
У Ильи появилась надежда. Крохотная. Но все же…
Он отступил. Вернее, отбежал сразу шагов на десять. Ближе к лошадям.
Акиба бросился следом. Он подумал, что понял замысел Ильи. Вскочить на коня, обрубить привязь и дать деру. Могло получиться, если у Ильи будет несколько лишних мгновений.
Не будет. Акиба уже рядом. На Илью посыпались удары. И в конце концов Акиба сумел оказаться между ним и рвущимся с привязи Голубем.
– Бей! – заревел Илья, махнув мечом так, что Акибе пришлось отступить на полшага. – Бей! – Еще один мах. Клинок со свистом рассек воздух. Акиба не собирался останавливать меч. Он ждал мига, когда клинок окажется в конце дуги, чтобы прыгнуть вперед…
…Страшный удар копыт бросил его на Илью. Акиба не успел ударить. Илья – тоже – Акиба влетел головой ему в грудь. Зато Илья был готов встретить хузарина. Рука с саблей хрустнула в захвате, и тут же – резкий удар головой в нос, объятья, от которых ребра хузарина захрустели, ломаясь, а затем бросок через голову, после которого хузарин встать уже не смог.
Илья перетащил его к костерку, положил головой на попону.
Акиба очнулся, зашипел от боли…
– Ну ты и дурак, – проворчал Илья. – Ну зачем ты убивать меня полез?
– Надо было тебя еще в деревне… – прошептал хузарин по-ромейски. – Ефимий отговорил. Сказал: молодой, образованный, воин хороший, родня знатная. Для нас был бы золотым приобретением.
– Ефимий – это кто?
– Пастырь.
«Надо же, – подумал Илья. – А я даже имени его не спросил. Всё монах да монах».
– Вы – это кто?
– А то ты не знаешь.
– Догадываюсь. – Илья заметил, что на губах хузарина появилась кровь. Из носа – это понятно. А вот изо рта – это погано. И в груди у него хрипит.
– Как же ты, хузарин, Римской империи служишь?
– Дом это мой, – прохрипел Акиба. – И отца моего, и деда.
Илья кивнул. Он слыхал о том, что империи служат печенеги. Так почему бы там не быть и хузарам?
– Режей – тоже из ваших?
Акиба закашлялся. Кровь потекла из уголка рта.
– Так из ваших?
Акиба молчал.
– Я тебе сказал, что ты – дурак? – спросил Илья. – Знаешь, как моего отца, князь-воеводу Серегея у вас зовут? Спафарий Сергий! А еще у него перстень есть. С ликами императоров. Знаешь, что это значит?
– Знаю… – В глазах у Акибы больше не было упорства. Только боль.
– Режей?
– Да. Он мой человек… Отец его в дом ребенком взял… Вырос со мной… – Говорить хузарину было всё труднее и труднее. – Ты – сын спафария?
– Не веришь? – Илья перешел на ромейский. – Дурак ты и есть.
– Записи… – попросил Акиба. – Пусть он возьмет… Отдаст… Он знает, кому… Помоги… – Хузарин снова закашлялся. – Важно…
– Я провожу его до Булгарии. До Великого Булгара, – пообещал Илья. – Там есть имперская миссия, насколько я знаю.
– Я умираю… Не говори… Не говори, что я так… Скажи: из Мурома уходили… через стену… Я упал… Камни… – Улыбнулся еле-еле: – Хороший у тебя конь… Как он меня…
Кровь, которая до того струилась ручейком, хлынула потоком… И всё.
* * *
– …Вот так он и умер, – завершил Илья. – Ночью. Похоронишь его по обычаю?
– Да, – мрачно сказал Режей. Повернулся, чтобы уйти, но Илья остановил:
– Это не всё. Он сказал, кто вы.
Реакция угра была мгновенной. Цап за саблю…
– Не дури! – рявнул Илья по-ромейски. – Мой отец – имперский спафарий! Здесь я старший, а не ты! И будешь делать то, что я велю, ясно?
Нет, не ясно. Руку с эфеса угр снял, но смотрел хмуро, исподлобья. Ну да, он видит перед собой не зрелого мужа, а безусого мальчишку. Пусть здоровенного и опасного, но совсем не авторитетного.
– Мы пойдем к Великому Булгару, – сказал Илья, будто не замечая угрюмого взгляда Режея. – Ты бывал там?
Угр мотнул головой.
– Не беда. У меня там свои люди. Они проводят тебя в имперскую миссию. Лодья, рабы, вещи Акибы принадлежат семье Акибы. Если хочешь, я помогу тебе их продать там, в Булгаре. Это не главное, и он меня об этом не просил, но я сделаю. Главное – это его записи. Я посмотрю их.
Угр снова дернулся…
Но на сей раз окрика не потребовалось. Он остался на месте. Но замер, как изготовившийся к прыжку зверь.
