– Да.
Либби, вероятно, покраснела как маков цвет, но в темноте он не видел ее лица. Патрик передал ей фонарик.
– Хочешь, я пойду с тобой или мне лучше остаться здесь смотреть на костер?
Долгое молчание.
– Смотри на костер. Если не вернусь через десять минут, высылай поисковую команду.
Опять этот легкий юмор. Он смотрел на пламя, чувствуя жар костра. Зов плоти снова начал свою песню. Ему и в голову не могло прийти, что ночевка в лесу с Либби послужит ему испытанием на выдержку.
Патрик не засек время ее ухода. Сколько прошло времени? Ему почудились угрожающие звуки, доносящиеся из леса.
– Либби, – громко позвал он, – ты в порядке?
Затаив дыхание, он ждал ответа.
– Все хорошо, – донесся ее голос издалека.
Наконец Либби вернулась.
– Во сколько завтра подъем? – спросила Либби.
– Я приготовлю завтрак; как услышишь запах кофе, так и вылезай из палатки.
– Как насчет рюкзаков?
– Я займусь этим. Когда залезешь в палатку, сними башмаки и поставь их у выхода, тогда не испачкаешь спальник. Я взял более теплый спальник, чем мы берем с собой в апреле. Надеюсь, тебе будет в нем удобно.
– Все нормально. Спокойной ночи, Патрик.
Хотел бы он ответить ей так же. Он был напряжен и возбужден – опасное сочетание.
Привычным движение он раскатал угли, погасив костер. Затем поднял рюкзаки и подвесил их на дерево.
Патрик зашел в палатку, снял ботинки, залез в спальник, застегнулся и попытался заснуть.
Но сна, как назло, не было ни в одном глазу. До него доносились знакомые ночные звуки – уханье совы, тихие вздохи ветра, шелест засохшей листвы.
Палатка Либби стояла в полутора метрах от него. Если сконцентрироваться, можно услышать ее дыхание.
Только он стал проваливаться в сон, как вдруг услышал женский шепот:
– Патрик, ты спишь?
– Уже нет, – ответил он притворно сердито.
– Что мне делать, если медведь попытается съесть мою палатку?
Патрик ухмыльнулся, хотя Либби не могла его видеть.
– Либби, в эти места постоянно ходят в походы туристы. Здесь вполне безопасно, честное слово.
– Я пошутила. Я не занудствую. Просто хочу быть готовой к любым неожиданностям. Но медведи и правда нападают на людей. Я нашла в Сети. Погибла женщина. Нашли ее камеру и снимки, которые она сделала.
– Я помню эту историю, но это было сто лет назад. И женщина слишком близко подошла к животному.
– А что, если медведь слишком близко подойдет ко мне?
Патрик рассмеялся.
– Ну тогда перебирайся в мою палатку. – Он тотчас пожалел о сказанном. Он не хотел с ней заигрывать.
Пауза.
– Ты имеешь в виду в одну палатку с тобой?
– Если мы просто махнемся палатками, это ничего не изменит. Но если тебе будет комфортнее, мы вполне можем разместить у меня оба спальника.
Последовала более длинная пауза.
– Нет, спасибо. Все нормально, правда.
– Как знаешь. – Патрик помолчал. – А скажи мне, Либби, неужели вы с семьей никогда не ходили в поход? В Национальный парк, на байдарке, ну или что-то в этом роде?
Он услышал, как Либби повернулась в спальнике, устраиваясь поудобнее.
– Нет. Но я могу показать тебе основные музеи Европы, могу заказать еду в ресторанах Мишлен на трех языках. Летом мы отдыхали в Швейцарских Альпах, а зимой на Сент-Люсии. И я никогда не жарила сосиски на костре в походе.
– Бедная маленькая богатая девочка.
– Это не смешно, Патрик. Мне кажется, семья Кавана тоже не из бедных. Ты не можешь надо мной смеяться.
– Не могу или не имею права?
Она рассмеялась и ответила:
– Пора спать.
– Увидимся утром, – сказал Патрик.
Казалось, прошла вечность, прежде чем наступил рассвет. В последний предрассветный час Либби удалось заснуть, и теперь ей так не хотелось вылезать из теплого спальника. Но ей срочно понадобилось в туалет. Она знала, раз проснулась, пора вставать. Это дома можно нежиться в мягкой постели, а здесь нужно выживать.
Всю ночь Либби почти не сомкнула глаз. Она забывалась на пару минут тревожным сном, но тут же просыпалась от каких-то звуков.
В отличие от Либби, Патрик заснул почти сразу после их разговора про медведей. Она поняла это, потому что он захрапел, но не громко и раскатисто, а тихонько похрапывая.
И как только ему это удавалось? Спать сном младенца в лесной чаще? Ее бедра затекли от лежания на земле даже на подстилке. И она не понимала, каким образом можно отдохнуть во сне без белого шума.
Любители походов без устали толковали о тишине и безмятежности природы. Вероятно, никто из них не проводил ночь на природе. Лес уж точно не был молчаливым.
По прогнозу ожидался еще один теплый день, но сейчас в воздухе чувствовалась прохлада. Либби задрожала, стараясь побыстрее накинуть куртку. Снаружи доносился запах обещанного Патриком кофе. Она порылась в карманах в поисках небольшой косметички – маленькое зеркальце, расческа и бальзам для губ без отдушки – все, что она захватила в поход. Зеркальце было крохотным, да Либби и не испытывала жгучего желания смотреться в него. Она знала, что после почти бессонной ночи выглядит как зомби.
Либби с трудом зашнуровала ботинки. Затем насилу собрала непокорные пряди в подобие конского хвоста. Зачем ей прихорашиваться? Патрику безразлично, как она выглядит.
Она расстегнула палатку и, выбравшись из нее, даже не взглянула в сторону Патрика. Либби сразу направилась в укромное местечко в кустах. И только потом она вернулась в лагерь. Патрик выглядел отдохнувшим, хотя волосы были спутаны, а на щеках пробивалась щетина.
Патрик был ужасно красив и сексуален. Ну почему жизнь так несправедлива? Он оторвал взгляд от костра, увидев Либби.
– Доброе утро, – сказал он грубовато.
Либби просто кивнула. Оба чувствовали себя неловко.
Патрик протянул ей чашку кофе.
– Осторожно, горячо.
– Спасибо.
Добавив сахара и сливок, она вдохнула чудесный аромат, надеясь, что кофеин взбодрит ее вялое тело и медлительный мозг. Пока пара слов, сказанных боссу, не вызывали желания начинать новый день.
Еще две чашки, и Либби начала потихоньку оживать. Хотя осознание того, что уже сутки она не снимает с себя одежду, вызвало непреодолимое желание принять горячий душ.
– Чем займемся сейчас? – спросила она Патрика. Чем быстрее он все ей покажет, тем раньше они смогут отправиться в обратный путь.
