И все же Либби не давал покоя один простой вопрос. Она знала, что не успокоится, пока не получит на него ответ.
Когда подали десерт, Либби решилась.
– Патрик…
– Хм? – Он не слушал Либби, расплачиваясь в этот момент кредиткой за ужин.
– Могу я задать тебе личный вопрос?
– Я думаю, что мы достигли достаточно интимного уровня в наших отношениях, не так ли? – улыбнулся он.
Может, да, а может, нет. Тем не менее Либби рискнула продолжить:
– Я знаю, что произошло, когда ты заканчивал школу. Знаю, что это было больно и грустно. Но почему ты решил, что женитьба не для тебя?
Патрик застыл на какое-то мгновение. Либби была уверена, что он сейчас пошлет ее к дьяволу. Но он расслабился и, откинувшись в кресле, сказал:
– На самом деле все довольно просто.
– Хорошо. Тогда расскажи.
– Я уже был женат. И у меня ничего не вышло. Я не хочу легкомысленно относиться к браку.
– Ты меня совсем запутал.
Патрик потеребил бабочку.
– Пятеро моих братьев женаты. Каждый из них принес клятву единственной женщине перед лицом Господа и семьи. Любить и уважать… пока смерть не разлучит нас… и так далее…
– И тебе не хочется это делать?
– Говорю же тебе, – в голосе Патрика прозвучали нотки раздражения, – я уже дал клятву. Но я обесценил понимание сути брака. Я связал себя клятвой с женщиной, по сути девочкой, которую не любил. И я осознавал, что не люблю ее, даже в тот момент, когда повторял за священником слова клятвы.
– Но ты и сам был неопытным юношей в то время. Ты сделал то, чего от тебя ждали.
– Не важно. Суть в том, что я небрежно отнесся к важнейшему событию в жизни человека. И я не собираюсь вести другую женщину к алтарю, зная, что я предал ее, раньше чем мы начали совместную жизнь.
Это заявление прозвучало странно.
Бедный Патрик… приговорил себя к холостяцкой жизни из-за ошибки молодости. Бедная Либби… чуть не влюбилась в парня, который бежит от любви и брака, как черт от ладана. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Последнюю чашку кофе они выпили в полном молчании. Ее вопрос и его ответ вбили невидимый клин в их отношения. Либби вертела в руках кофейную ложечку, наблюдая за мерцающими огоньками далеко внизу. Здание Эмпайр стейт билдинг слева от нее было расцвечено необычным освещением.
– Интересно, почему они подсветили здание в бело-розовой гамме? – пробормотала Либби себе под нос.
– Так ведь завтра День святого Валентина.
– Ох, какая неловкая ситуация.
– Это почему же? Потому что ты не знала, какой завтра день?
Либби вздернула подбородок.
– Нет. Просто мы с тобой последние люди, которым нужен романтический ужин при свечах.
– Человечество хорошо научилось притворяться, – сказал Патрик с несвойственной ему ноткой горечи в голосе.
Роль Золушки подходила к концу, и Либби проигнорировала его настроение.
– Я не хочу пикироваться с тобой, Патрик, – тихо сказала Либби, взяв его за руку. – Давай вернемся в отель, пожалуйста.
Патрик не был склонен к сомнениям. Приняв решение, он неукоснительно ему следовал. Он был умственно, физически и эмоционально сильной личностью. Люди уважали его, восхищались целостностью его натуры.
Тогда почему у него было такое чувство, что он подводит Либби?
Он был так погружен в свои мысли, что забыл вызвать такси.
Либби радостно воскликнула:
– Смотри, Патрик, снег идет…
Патрик остановился как вкопанный. Зрелище, представшее перед ним, завораживало. В искрящемся свете уличных фонарей стояла Либби, подняв руки к небу. Ее изящная фигурка, окутанная облаком танцующих снежинок, напоминала сказочного эльфа. Либби смеялась и вся светилась от радости. Богатая молодая наследница, по воле судьбы вмиг утратившая состояние и положение в обществе и вынужденная быстро повзрослеть, не потеряла себя и способность радоваться жизни.
Она занималась с ним любовью открыто и без оглядки. Либби щедро дарила себя Патрику, не заботясь о принятых в обществе правилах поведения, игнорируя неприятие Патриком мысли о браке. Она отдала ему всю себя без остатка.
Он должен бы встать перед ней на колени, моля о прощении. Вместо этого Патрик собирался совершить непростительный грех – отпустить Либби навсегда.
Когда Патрику удалось, наконец, поймать такси, снег запорошил их с головы до ног. Мокрые пряди волос прилипли ко лбу Либби, ее щеки порозовели от холодного воздуха. Она засмеялась, когда Патрик попытался смахнуть тающие снежинки с ее плаща.
– Оставь, мы скоро будем дома.
Патрик знал, что Либби просто оговорилась. Даже самый прекрасный отель не мог быть домом. Но Либби одним своим присутствием и добрым сердцем могла превратить любое жилище в дом.
В такси по дороге в гостиницу они почти не разговаривали. Радужное настроение сменилось на созерцательное. Патрик с тоской думал, что это их последняя ночь вместе. Либби молча смотрела в окно. Вскоре они приехали.
Пока Патрик возился с ключом от номера, Либби взяла его под руку, положив голову ему на плечо.
– Последний бокал вина был явно лишним, – прошептала она.
Войдя в номер, Патрик обнял Либби за плечи и прислонился головой к ее лбу.
– Ты нужна мне. – За этими словами скрывалось что-то большее, и Либби поняла его.
Улыбнувшись, Либби принялась расстегивать плащ.
– Я знаю, Патрик. Я переживу, обещаю тебе. Я не стану просить больше, чем ты можешь мне дать. – Она отбросила плащ. – У нас еще вся ночь впереди.
Глава 15
Патрик осторожно раздевал Либби, будто разворачивал долгожданный рождественский подарок. Либби не торопила его, полностью ему подчинившись.
Патрик усадил обнаженную Либби на козетку и начал раздеваться сам. Либби лениво наблюдала за ним сквозь полуприкрытые глаза.
Он физически ощущал ее взгляд на своей обнаженной коже. Патрик протянул ей руку.
– Иди ко мне. – Либби без возражений поднялась с козетки. У Патрика возникла идея. – Предлагаю ролевую игру «Император и наложница».
– На чужой мебели в гостиной? – Либби была возмущена. – Надо чем-то ее прикрыть.
– Не двигайся. – Патрик метнулся в спальню и сдернул с кровати одеяло, заодно прихватив пачку с презервативами. Либби оставалась на том же месте, когда он вернулся. Она перевела взгляд с козетки на Патрика и обратно.
– Я никогда не занималась гимнастикой, так что обойдемся без причуд.
– Причуды – это круто, – поддразнил он Либби. Дразнить Либби было не менее приятно, чем заниматься с ней любовью. Патрик раскинул одеяло на козетке и уселся, положив ладони на бедра.
