– Извини за беспорядок. – Зоуи спрятала одежду за спину. – Я никого не ждала.
– Не волнуйся. Ведь я сам напросился к тебе в гости. Признаюсь, мне всегда было интересно, как ты живешь.
– Тебе? Интересно?
Он кивнул:
– Ты никогда не говорила о своем доме. Я ни разу не видел твою мать, а мне хотелось бы с ней познакомиться. Может быть, она рассказала бы какую-нибудь веселую историю из твоего детства.
– Она с удовольствием сделала бы это. Мама любила рассказывать истории.
Деметриус мысленно повторил ее слова.
– Ты говоришь в прошедшем времени… – Он шагнул к ней. Может быть, в этом заключается разгадка? Может быть, поэтому у Зоуи темные круги под глазами, а во взгляде порой сквозит боль? – С твоей матерью что-то случилось? Она… она умерла?
– Что? Нет.
– Но ты так говоришь о ней…
– Не обращай внимания. Это просто оговорка.
– Она скоро вернется домой?
– Э-э-э… после Рождества.
– Удивляюсь, что ты все еще живешь вместе с матерью. – Когда они встречались, Зоуи часто говорила, что хотела бы жить отдельно, но это было до того, как Деметриус уговорил ее выйти за него замуж. – Разве ты не мечтала о своем доме – где-нибудь возле моря?
– Я… я передумала. – Зоуи, побледнев, опустила глаза. – Позволь, я уберу одежду, а потом приготовлю тебе чай или кофе.
– Нет, не надо. – Он не хотел утруждать ее. – Иди и занимайся своими делами. А я тебя здесь подожду.
– Я… я поищу эскизы. – Еще раз оглядев комнату, словно желала убедиться, что все в порядке, Зоуи вышла.
Квартира была крошечная – гораздо меньше, чем представлял Деметриус. В гостиной стояли диван, белый журнальный столик и простая деревянная тумбочка со старым телевизором на ней. Между гостиной и кухней не было перегородки.
Везде было чисто, но вещи были старые. Зоуи, возможно, приходилось жить впроголодь и еле сводить концы с концами. Когда они познакомились, Зоуи была одета модно и ярко, и Деметриус решил, что она ни в чем не нуждается.
Он подошел к фотографиям, висевшим над диваном. Среди них был снимок маленькой Зоуи. Она была хорошенькой, с длинными локонами. Зоуи выглядела счастливой, ее переполняли мечты. Интересно, осуществились ли они?
Оглядевшись, Деметриус заметил, что все стены были белыми. Даже кухня была покрашена в белый цвет, лишь над мойкой имелась вставка из желто-коричневого кафеля. Только на стене за телевизором что-то виднелось. Это его заинтриговало.
Деметриус зашел за диван, чтобы увеличить обзор, и увидел настенную роспись. Огромная морская раковина в пастельных тонах лежала на песке, а вдали пенилось море. Голубое небо с белыми облаками простиралось до потолка. Ого!
Он не мог оторвать глаз от этой красоты. Зоуи оказалась гораздо талантливее, чем он предполагал. Почему она прячет свой талант, занимаясь подбором мебели для интерьера? Ведь она могла бы создавать произведения искусства, которыми стал бы любоваться весь мир.
– Я нашла эскизы. – В комнату вернулась Зоуи. – Теперь мы можем ехать.
– Подожди. Не хочешь рассказать мне про это? – Он показал на стену.
Она пожала плечами:
– Я написала фреску для мамы.
– Счастливая женщина! Ей повезло, что у нее такая дочь. – Зоуи ничего не ответила. Наверное, из скромности, решил Деметриус. – Не стесняйся. Почему ты не посвящаешь этому все время?
Зоуи удивленно взглянула на него, будто молча спрашивала: «Ты серьезно?»
– Живопись не приносит никаких денег. Мне нужен постоянный доход, тем более сейчас.
Сейчас? О чем она? Он явно что-то упустил.
– Зоуи, что с тобой происходит? Ты от меня что-то скрываешь.
– Я не хочу об этом говорить. Вот эскизы. Едем.
– Нет, не едем. Я не понимаю. Почему ты не хочешь со мной поговорить?
– Я говорю тебе, что, если ты хочешь получить настенную роспись к открытию бала, мне надо немедленно приступать к работе. – Она повернулась к двери.
– Подожди. – Деметриус скрестил руки на груди. – Мне надо с тобой кое-что обсудить.
Вздохнув, она повернулась:
– Сейчас?
– Да. Мне хотелось бы выяснить, что случилось с документами о разводе.
– Я же сказала, что подписала их.
– Но мои люди их не нашли. Они бесследно исчезли. В последний раз ты видела документы в этой квартире. Я подумал, что, оказавшись здесь, ты можешь что-то вспомнить.
Зоуи изумленно приоткрыла рот, в глазах ее мелькнула боль.
– Неужели ты думаешь, что я забыла столь важную вещь?
Деметриус пригладил волосы:
– Я не знаю, что думать. Ты странно ведешь себя. Иногда замолкаешь на полуслове, и я теряюсь в догадках. Ты пытаешься что-то скрыть от меня.
– Зачем мне это надо?
Ему стало очень горько.
– Раньше я всегда понимал тебя.
– Ты хочешь сказать, что я изменилась?
Она снова уклонялась от ответа, отвечая вопросом на вопрос.
– Зоуи, прекрати. Просто скажи, что случилось с документами и с чеком, который я тебе отправил.
Зоуи прищурилась и упрямо сжала губы. Заговорила она не сразу.
– Хорошо, я расскажу. Мне прислали документы. Они лежали на столе. Я подписала их. Потом запечатала в конверт, собираясь выслать их почтой. А затем разорвала твой чек на мелкие кусочки и выбросила его в мусорное ведро.
– Может быть, ты случайно выбросила и документы? – Увидев ее хмурый взгляд, Деметриус поспешил добавить: – Я просто спросил.
– Уверяю тебя, чек был единственной бумагой, которую я отправила в помойку.
– Зачем?
– Ты хочешь сказать, что эта квартира не соответствует твоим стандартам и я поступила глупо, отказавшись от денег?
– Нет, не хочу. – Деметриус стиснул зубы. Он не собирается падать вместе с ней в эту кроличью нору. Ему надо сконцентрироваться на пропавших документах. – Значит, ты разорвала чек. А что ты сделала с документами? Необходимо убедиться, что они не попали в чужие руки.
– Если и попали, то не по моей вине.
Деметриус поверил ей. Вряд ли документы были проданы какому-нибудь шантажисту или папарацци. Он чувствовал, что они находятся где-то здесь, в квартире.
– Когда ты в последний раз видела их?
– Я… я не знаю. – Зоуи пожала плечами. – Когда ты сообщил о пропаже, я пыталась вспомнить, как поступила с конвертом, но не смогла.
– Подумай хорошо.
– Я должна была их отправить. Это единственное разумное объяснение. Они, наверное, потерялись при пересылке.
