– Ты хочешь сказать, что даже после того, как я женюсь, ты…
– Я не оставлю тебя, – тихо сказала Ирэн. – Даже тогда.
Шариф долго смотрел на нее, потом покачал головой.
– Нет. Даже если ты готова отказаться от своей мечты, я не позволю тебе сделать это. – Он притянул ее к себе. – Разве ты не понимаешь? Я должен во что-то верить. Во что-то большее, чем просто исполнение своего долга перед страной. И это большее – ты.
Ноги Ирэн дрожали. Она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Ей хотелось встать на колени и умолять его разрешить ей остаться.
– Не женись на ней. Это погубит твою жизнь, – взмолилась она.
– Моя жизнь уже погублена, – тихо проговорил он, заглядывая ей в лицо.
Она все прочла в его взгляде, и слезы подступили к ее глазам.
– Шариф…
– Я люблю тебя, Ирэн. Впервые в жизни я понял, что это значит. И моя любовь к тебе будет длиться вечно. – Он погладил ее по щеке. – Ты во всем была права.
Рыдания вырвались из ее груди.
– Нет…
– Будь счастлива, – прошептал Шариф.
Он в последний раз поцеловал ее. Этот поцелуй был страстным и в то же время нежным и томительным, исполненным любви и горечи. Потом он поднял руку, и два телохранителя приблизились к ним, чтобы сопроводить ее к лимузину.
– Шариф! – закричала Ирэн, пытаясь сопротивляться. – Шариф!
Но телохранители усадили ее на заднее сиденье машины и захлопнули дверцу. Лимузин тронулся, и Ирэн, уже не сдерживая рыданий, обернулась и стала смотреть в заднее окно. По мере того как лимузин удалялся от ворот, одинокая фигура Шарифа становилась все меньше, пока наконец он совсем не исчез из вида.
Лимузин уже скрылся за поворотом, а Шариф все еще неподвижно стоял, глядя на поднявшиеся клубы пыли. Потом он закрыл глаза, и перед его мысленным взором предстало лицо Ирэн, залитое слезами. Он знал, что больше никогда ее не увидит.
– Ваше величество?
Он открыл глаза и увидел стоявшего в дверях Хассана.
– Звонит глава агентства Махтара по связям с общественностью. Он говорит, что получил важное известие. Я, конечно, могу ответить на его звонок, если вы…
– Нет, – прервал его Шариф и сам с трудом узнал свой голос. Калайла, должно быть, уже позвонила им. – Попросите его немедленно прибыть во дворец. Мы собираемся объявить о своей помолвке.
– Вы и мисс…
– Я и Калайла, – прервал его Шариф.
– Но мисс Тейлор…
– Я отослал ее домой.
– Но вы… я думал… – Хассан заколебался. – Когда распространились слухи о том, что вы так спешно направились за ней в женскую баню, слуги стали надеяться…
– Не говорите мне больше ничего о мисс Тейлор, – резко сказал Шариф. – Давайте лучше побыстрее покончим со всем этим.
– С чем именно, ваше величество?
– С моей помолвкой. С моей свадьбой.
«И с моей жизнью», – добавил он про себя.
Шариф медленно пошел по коридору в направлении столовой. Но с каждым шагом, удалявшим его от Ирэн, ему казалось, что силы все больше оставляют его. Он чувствовал себя очень старым. Нет, скорее он чувствовал себя уже мертвым.
Шариф остановился.
Ирэн. Это имя звучало в его сердце, как молитва. Он закрыл глаза. У нее будет все, чего он не мог ей дать. Мужчина, который полюбит ее, женится на ней и подарит ей детей. Все ее мечты сбудутся. Он должен верить в то, что поступил правильно. Любовь к ней и воспоминания о кратких мгновениях счастья будут поддерживать его всю оставшуюся жизнь.
С унылым видом Шариф вернулся в столовую. Там было пусто: его сестра уже ушла к себе, а слуги закончили убирать со стола. В комнате осталась одна лишь Калайла, курившая у открытого окна. Заслышав его шаги, она обернулась.
– Значит, ты вышвырнул ее за дверь, – сказала Калайла. – Признаюсь, ты меня удивил. Я не думала, что ты так легко расстанешься с ней.
– Чего ты хочешь от меня? – устало спросил Шариф.
Она холодно улыбнулась:
– Я хочу, чтобы ты заверил меня, что после того, как мы поженимся и я произведу на свет наследника, ты оставишь меня в покое, и у меня будут такие же права распоряжаться собой, как и у тебя.
– Мы еще не поженились, а ты уже планируешь, как будешь изменять мне?
Калайла язвительно рассмеялась:
– Не стоит говорить со мной таким возмущенным тоном. Я не одна из твоих невинных овечек. – Она глубоко затянулась сигаретой. – Не такая, как она.
Он вздрогнул.
– Так ты знала, что мы не были любовниками?
– Конечно. Это было очевидно. Глупая маленькая девственница, которая ловила каждое твое слово и смотрела на тебя огромными влюбленными глазами. – Она еще раз затянулась. Ее пальцы были почти такими же тонкими и белыми, как сигарета. – Можешь вернуть ее, если тебе так хочется. А я намерена развлекаться по-своему. И меня не беспокоит то, что ты меня ненавидишь. В нашем браке главное власть, а не любовь.
– Когда ты станешь королевой, – сурово сказал Шариф, – я рассчитываю, что ты будешь вести себя с достоинством и уважением к нашим обычаям и законам.
Она пожала узкими плечами:
– Я не дура. Я буду вести себя осмотрительно.
– Очень в этом сомневаюсь.
Калайла фыркнула.
– Я буду гораздо осмотрительнее, чем ты сам, – многозначительно сказала она. – Увиваться за компаньонкой своей сестры! Пусть вы и не были любовниками, слухи о ваших отношениях дошли до меня даже в Нью-Йорке.
Шариф язвительно улыбнулся:
– Так вот почему ты поспешила вернуться? Испугалась, что я не сдержу слова и женюсь на ней?
Калайла отвернулась и дрожащей рукой поднесла сигарету к губам.
– Мне следовало давно покончить с этим, – тихо пробормотала она. – Я не могу позволить, чтобы одна ошибка лишила меня всего, что должно принадлежать мне.
Глаза Шарифа сузились.
– Она не была ошибкой.
– Что? Ах да. Мисс Тейлор. Но ее уже здесь больше нет. И мы прекрасно понимаем друг друга, не так ли? – Она вскинула подбородок, и глаза ее сверкнули. – Мы поженимся на следующей неделе. И потом будем заниматься сексом так часто, как это будет необходимо…
Шариф с трудом сдержался, чтобы не поморщиться.
– А когда я забеременею, меня уже не будет волновать, что ты станешь делать. Можешь вернуть свою драгоценную мисс Тейлор. И поселить ее в своей постели. Мне все равно.
Шариф смотрел на нее, но думал о сияющих карих глазах Ирэн и слышал ее слова:
«Когда я выйду замуж, я сделаю это только по любви. И наша первая брачная ночь будет освящена любовью, которая продлится всю жизнь».
