Но нужно наконец решиться.
Он разрезал конверт канцелярским ножом.
Внутри оказалась стопка фотографий.
Спасский вытряхнул их на стол, разложил веером. Настроение окончательно испортилось.
На всех фотографиях была Ульяна. И не одна – с ней был наглый темноволосый мужчина, этакий провинциальный мачо.
Снимки были самые недвусмысленные.
Не то чтобы Ульяна со своим хахалем были засняты в постели – видимо, там их сфотографировать не удалось. Но позы и выражения лиц были таковы, что у Спасского (да и у любого другого на его месте) не оставалось никаких сомнений: они любовники и постель имела место – незадолго до того момента, что на фотографии, или сразу после.
– С-сука, – прошипел Спасский, пытаясь воспламенить фото взглядом. – Ну и сука!
Однако он не стал орать, ругаться, ломать стулья и рвать письмо на мелкие кусочки. Вадим Спасский не достиг бы своего положения, если бы не умел держать себя в руках и обуздывать сиюминутные порывы. Он посидел немного за столом, ожидая, когда неистовая ярость превратится в холодную злость, затем глубоко вздохнул, прикидывая, что нужно сейчас предпринять прежде всего.
Кабинет Спасского был большой и светлый. Сбоку он оборудовал маленькую комнатку с кожаным диваном и мини-баром, где деловой человек всегда сможет расслабиться, отдохнуть минут десять-пятнадцать. Опять-таки можно поговорить с нужным человеком приватно, без нескромных ушей. С некоторых пор Спасский завел привычку проверять кабинет и вообще все помещения офиса на наличие жучков каждый день. Ведь была же утечка, да еще какая.
И служба безопасности так и не нашла виновного.
Лучший работник этой службы Семенчук вел расследование, он же сам велел ему не посвящать никого в подробности. Но Семенчука нашли вчера в сортире какого-то задрипанного бара с перерезанным горлом. Мелькала в деле какая-то девица, но кто ее знает, что за штучка. В любом случае она сбежала, исчезла с концами.
Но сейчас ему нужно думать о том, куда же делась Ульянка. Свинтила куда-то с этим доморощенным мачо? Но не дура же она полная, знает прекрасно, что если дойдет до него эта информация, то он, Спасский, немедленно выгонит ее в чем есть.
Ладно, не совсем так, какое-то содержание, конечно, положит, чтобы адвокатам пасть заткнуть, но это же для Ульянки капля в море! Господи, до чего же все бабы – дуры.
Вот куда она делась? Нашла, понимаешь, время. У него тут такую информацию умудрились спереть, что если эти документы представить в компетентные органы, то остается только повеситься. Или застрелиться. Ей-богу, Семенчуку позавидуешь.
Вадим снова тяжело вздохнул и достал записную книжку, где у него был записан нужный номер. Один из тех телефонов, которые нельзя доверять электронным носителям.
Поручать кому-то из своих сотрудников поиски пропавшей жены он не собирался. По всей фирме разговоры пойдут! Тем более что его люди и так землю носом роют из-за утечки важной информации.
Рыть-то роют, да только ничего не нарыли.
«Уволить всех на фиг». Спасский скрипнул зубами, зная, что никогда этого не сделает. Вот тогда точно можно на фирме поставить крест.
Он плотно закрыл за собой дверь и набрал номер.
– Вас мне рекомендовали, – тихо произнес в трубку, когда там ответили, – мне нужно поручить вам…
– Никогда не сообщайте по телефону подробности, – предупредил мужской голос.
– Мне нужно разыскать… одного человека. Это срочно.
– Тогда захватите все данные и побольше фотографий.
Далее последовали инструкции, как будет проходить встреча. Вадим вышел из кабинета, не сказав ни слова секретарше.
В гараже он взял самую неприметную машину, отказался от водителя, отмахнулся от расспросов и через полчаса припарковался на стоянке у большого торгового центра. Пересек первый этаж, минуя магазины обуви и косметики, задержался у витрины с подарками, оглядел незаметно тех, кто находился сзади. Вроде бы все люди как люди, никому до него нет дела.
Спасский вышел из боковой двери и оказался на задах здания. Завернул за угол и нырнул в небольшую дверь с табличкой «Химчистка». Не задавая вопросов и не оглядываясь, он миновал помещение, где трое озабоченных людей маялись у стойки приемщицы, попал в маленький коридорчик, открыл первую дверь, пробормотал извинения, увидев женщину, которая сортировала кучу грязной одежды.
Спасский открыл вторую дверь и увидел наконец то, что искал. В большой комнате стояло пять работающих стиральных машин, чуть поодаль на стульях сидели люди. Кто-то читал газету, кто-то набирал сообщение на мобильнике, кто-то просто сидел, рассеянно наблюдая, как крутится белье в барабане.
Спасский сел на второй с края стул и огляделся. Никто его ни о чем не спросил, все были заняты своими делами.
И тут же раздался деликатный кашель. Спасский повернулся и с изумлением увидел сидящего рядом мужчину. Странное дело, он точно помнил, что последний стул был пуст, и мог бы поклясться, что в дверь никто не входил. Но вот же он, тот самый человек, кто назначил ему встречу в прачечной самообслуживания.
– Хм, это вы? – хрипло спросил Спасский.
Мужчина согласно моргнул.
На первый взгляд он был ничем не примечателен – среднего возраста, среднего роста, среднего телосложения, волосы не светлые, не темные, не густые, не редкие, вроде бы с проседью, а может, и нет, может, просто такой оттенок. Лицо самое обыкновенное, глаза вроде бы серые, так навскидку и не скажешь. Ни бороды, ни усов, ни очков, ни родинки, ни одной особой приметы – не за что глазу зацепиться. Одет просто – серая курточка, обычные джинсы.
Человек усмехнулся слегка, почти не разжимая губ, и Вадим осознал, что пялится на него уже минуты три. Да, с виду совершенно незначительный тип, но все, кто имел дело с этим человеком, в один голос утверждали, что он непревзойденный сыщик. Найдет все, что пропало: большие деньги, сбежавшего сотрудника, бриллиантовое колье, лежавшее в сейфе, убийцу, вора – и все это в самый короткий срок, совершенно конфиденциально и, разумеется, за большие деньги. Именно тот, кто сейчас так нужен Спасскому.
– Слушаю вас, – негромко сказал мужчина. – Переходите сразу к делу.
– У меня пропала жена. – Спасский коротко рассказал о лекциях тибетского гуру в Перми и о встрече с Лилей в ресторане «Золотая панда». – И вот еще что. – Он протянул собеседнику конверт с фотографиями.
Тот, ни слова не говоря, внимательно рассмотрел их все, затем задал несколько вопросов об Ульяне – где бывает, чем вообще занимается, кроме того, что она жена Спасского. Услышав о галерее современного искусства, несколько оживился, попросил кое-что повторить, поскольку у него незыблемый принцип – ничего не записывать, только запоминать.
– Когда я могу получить от вас информацию? – спросил Вадим на прощанье.
