* * *
1
– Ну что, мы уже приехали? Еще долго?
Джонни, с дымящейся сигарой во рту, взглянул в зеркало заднего вида. Он, естественно, любил своих детей, но Феликс – ему недавно исполнилось восемь – иногда бывал абсолютно невыносим. Противная маленькая шмакодявка.
– Ты спрашиваешь уже в третий раз. За последние десять минут, – громко ответил он. В машине гремело радио – The Kinks, «Солнечный полдень». Джонни вытащил изо рта сигару и запел вместе с солистом: – «Человек из налоговой забрал все мои бабки и оставил меня в моем роскошном доме…»
– Я хочу писать, – сказала Дэйзи.
– Ну что, еще долго? – опять заныл Феликс.
Джонни посмотрел на Ровену и улыбнулся. Она с наслаждением раскинулась на широченном переднем сиденье их красно-белого «кадиллака-эльдорадо». Вид у нее был счастливый – до смешного счастливый. Сейчас многое в жизни Джонни можно было бы описать этими словами – «до смешного». Этот леворульный монстр, настоящая классика, модель 1966 года, до смешного не подходил к узеньким проселочным дорогам, но Джонни обожал свою машину, потому что она была просто шик. Как раз то, что требуется импресарио рок-группы. Джонни и сам был просто шик. И их новый дом тоже. Действительно шикарная берлога. До смешного. Ровене дом тоже очень нравился. В мечтах она уже видела себя хозяйкой роскошной усадьбы и представляла, какие потрясающие вечеринки они будут устраивать через пару лет. Да, в доме и правда было что-то особенное. Но сначала придется сделать там капитальный ремонт.
Они решили купить этот дом, несмотря на отчет эксперта – двадцать семь страниц ужасов и причитаний; в общем, полный конец света. Оконные рамы почти сгнили, крышу нужно менять, в подвале большие влажные пятна, несколько балок поражены сухой гнилью, что очень опасно. Однако Джонни счел, что солидные денежные вливания – а в данный момент он зарабатывал более чем достаточно – могут исправить абсолютно все.
– Папа, а можно опустить верх? Ну пожалуйста, а? – попросил Феликс.
– Сейчас слишком сильный ветер, мой хороший, – ответила Ровена.
Октябрьское солнце было ярким, почти ослепительным, но ветер действительно едва не сбивал с ног. На горизонте собирались темные грозовые облака.
– Мы будем на месте через пять минут, – объявил Джонни. – Уже деревня, видите?
Они миновали указатель с надписью «Холодный Холм – пожалуйста, сбросьте скорость»; по обе стороны узкой дороги стояли знаки «30 миль в час». Затем переехали через горбатый мост, слева от которого расстилалось поле для крикета. Справа стояла ветхая церковь нормандского периода. Она как будто вросла в землю, угрожающе возвышаясь над дорогой. Вокруг было небольшое живописное кладбище, обнесенное низкой каменной стеной, с ровными рядами старых надгробий, наполовину скрытых нависающими ветвями огромного тиса. Некоторые из надгробий покосились от времени.
– Там мертвецы, мам? – спросила Дэйзи.
– Это кладбище, милая, так что да, там мертвецы. – Ровена бросила взгляд на каменную ограду.
Дэйзи прижалась носом к окну.
– Мы попадем туда, когда умрем?
Дочь Джонни и Ровены была помешана на смерти. В прошлом году они ездили в отпуск в Ирландию поудить рыбу, и самым ярким моментом этой поездки для шестилетней Дэйзи стало посещение кладбища, где можно было заглядывать в раскопанные могилы и рассматривать кости мертвецов.
Ровена обернулась.
– Давай лучше поговорим о чем-нибудь повеселее, хорошо? Ты хочешь увидеть наш новый дом?
Дэйзи прижала к груди свою любимую игрушечную обезьянку.
– Да, – неохотно сказала она. – Может быть.
– Всего-навсего «может быть»? – усмехнулся Джонни.
Они проехали мимо выстроившихся в ряд викторианских домиков с террасами, мимо грязноватого паба под названием «Корона», кузницы, небольшой гостинички и, наконец, деревенского магазина. Дальше дорога круто уходила вверх и вилась по холму, обегая большие и маленькие дома и бунгало. На вершине холма вдруг показался белый микроавтобус. Он мчался навстречу, не снижая скорости. Джонни выругался и прижался к обочине – настолько, насколько ему позволяли размеры машины. По борту заскребли ветки. Микроавтобус пролетел всего в нескольких дюймах от «кадиллака».
– Мне кажется, нам стоит завести другую машину – для нашей новой сельской жизни, – заметила Ровена. – Что-то более практичное.
– Практичное – это не про меня, – возразил Джонни.
– Уж кто-кто, а я это знаю. Поэтому тебя и люблю, дорогой! Но в следующем семестре мне придется возить детей в школу. Не то что раньше – свернул за угол, и все. А возить их в этой машине я не смогу.
Джонни притормозил возле указателя и включил правый поворотник.
– Ну вот мы и приехали. Семья О’Хара прибыла!
Справа от них, напротив красного почтового ящика, торчали два каменных столба, увенчанные причудливыми и довольно злобными с виду драконами – стойки для ворот. Сами ворота, кованые и сильно проржавевшие, были распахнуты. К правому столбу была прикреплена табличка фирмы «Стратт энд Паркер» с надписью «Продано». Под ней висела еще одна дощечка, меньшего размера, с едва различимыми буквами: «Дом на Холодном холме».
Джонни повернул направо и на секунду остановился, глядя в зеркало заднего вида. Он ждал, когда в поле зрения появится фургон для перевозки мебели. Наконец на шоссе возникла маленькая черная точка, и Джонни двинулся дальше. Дорога к дому была крутой и извилистой; на асфальте то и дело попадались выбоины. По обеим сторонам тянулась металлическая ограда, на склонах холма паслись овцы. Вся эта земля принадлежала владельцам дома, но сдавалась под выгон местному фермеру.
Примерно через четверть мили дорога круто свернула вправо, и «кадиллак» миновал загородку от скота. Когда они добрались до вершины холма, ровной и усыпанной гравием, дом предстал перед ними во всем своем великолепии.
– Это он? – завопил Феликс. – Ого! Огооооо!
– Да это дворец! – пискнула Дэйзи. – Мы будем жить во дворце!
Фасад в классическом георгианском стиле, с идеально выдержанными пропорциями, был облицован серым камнем, выцветшим от солнца и дождей. Три этажа – точнее, четыре, если считать чердак, просторное крыльцо, над ним огромный балкон с колоннами («Как балкон Джульетты, только лучше, просто супер!» – воскликнула Ровена в первый раз, когда увидела дом). По бокам крыльца располагались высокие подъемные окна; еще два мансардных окна были прорезаны в покрытой шифером крыше.
Слева от дома высилась башенка с зубцами и окошками на самом верху, а справа – двухэтажная пристройка. По словам сотрудника агентства недвижимости, ее добавили к основному зданию примерно лет через сто.
