– Гарри! – крикнул Олли.
Уолтерс прошагал мимо него, как будто не заметил – как и священник возле церкви раньше. Однако через несколько шагов остановился и обернулся.
– Надо было тебе меня послушать. Я же говорил – уезжай, пока можешь. Глупая ты скотина.
И пошел дальше.
Олли бросил велосипед и кинулся за ним.
– Гарри! Гарри!
И замер. Прямо на его глазах Гарри Уолтерс растворился в воздухе.
На Олли словно подуло ледяным ветром. Ветром страха.
Он повернулся и поплелся обратно к велосипеду. Поднимая его с земли, Олли услышал рев мощного мотора сзади. Какой-то автомобиль поднимался вверх по холму. Его осветил яркий свет фар. Олли отодвинулся к самому краю узкой дороги, чтобы пропустить водителя, хотя и знал, что она перекрыта полицейскими из-за аварии. Далеко он не уедет, мелькнуло у него в голове.
На слишком высокой скорости для однополосной проселочной дороги пронесся массивный леворульный «кадиллак-эльдорадо»-кабриолет 1960-х годов. Окно со стороны водителя было приоткрыто, и Олли услышал музыку. The Kinks, «Солнечный полдень».
Огромные задние фары «кадиллака» скрылись за поворотом, и в воздухе повис сильный аромат дорогой сигары.
Он снова оседлал велосипед и поехал вперед, опасаясь, что «кадиллак» повернет назад и им придется как-то разминуться. Через полицейские кордоны ему не пробраться. Через несколько минут, проезжая Садовый коттедж, Олли был вынужден еще раз остановиться, чтобы передохнуть. Да что же это с ним происходит? – удивленно подумал он. Почему он то и дело начинает задыхаться?
Жадно втягивая в себя воздух, он невольно бросил взгляд на ворота коттеджа. Они были точно такими же, как он запомнил, – старыми и перекошенными, кое-как держащимися на ржавых петлях.
Ехать дальше Олли не мог – не хватало сил, поэтому он пошел пешком, толкая велосипед вверх по холму. Завернув за угол, он услышал ужасающий скрежет диска по металлу. Посреди дороги торчал знак «Полиция. Дорожное происшествие». Рядом стоял полицейский в желтом, отражающем свет жилете и белой каске. В руке он держал фонарик.
Дыша с присвистом и поглядывая на полицию и врачей, возившихся с покореженным автомобилем – при виде их ему стало холодно, – Олли сказал:
– Я живу вон там, выше по холму – в Доме на Холодном холме.
– О’кей, сэр, вы можете пройти, но я буду вынужден вас сопроводить.
– Вы можете мне рассказать, что там случилось?
– Боюсь, что нет, сэр.
– Я полагаю, что эти люди в машине ехали ко мне и моей жене, – пояснил Олли.
– Это ваши друзья, сэр?
– Это местный викарий и еще один человек. Я узнал машину. А этот парень, что на тракторе, – чертов идиот – все время на дикой скорости мотается по этой дороге, как будто здесь гоночная трасса.
– Но самого столкновения вы не видели, сэр?
– Нет, не видел. Хотя, кажется, слышал.
– Понятно. Спасибо, сэр. Не могли бы вы пройти вперед – там снизу поднимается лебедка.
– Да, конечно. Эммм… скажите, пожалуйста, а куда поехал «кадиллак»? Он только что здесь был.
– «Кадиллак»?
– Ну да. Большой «кадиллак»-кабриолет, шестидесятых годов. Он обогнал меня на дороге чуть раньше.
– Здесь он не проезжал, сэр, иначе я бы его остановил. Должно быть, куда-то свернул.
Олли кивнул и ничего не ответил. Он миновал место происшествия, старательно отворачивая голову, и вместе с велосипедом прошел через ворота. Он знал все и без полицейского.
Знал, что от того места, где он разминулся с «кадиллаком», и до этого никаких поворотов или съездов с дороги не было.
58
Понедельник, 21 сентября
На подъездной дорожке, на полпути к дому, Олли снова остановился передохнуть. Две альпаки прошли мимо и скрылись в сумрачном тумане. Он настолько выбился из сил, что не мог идти, и если бы у него был с собой телефон, то, наверное, позвонил бы Каро, чтобы она подъехала на «ренджровере» и забрала его и велосипед. Но в спешке он оставил айфон в кабинете.
Он подцепил вирус, это точно. Надо тут же лечь в постель, как только он доберется до дома. Скорее всего, надо было провести в кровати все выходные, тогда теперь бы все уже прошло.
Его лихорадило и тошнило. Перед внутренним взором Олли стояла картина: два тела, раздробленные, истекающие кровью, с вывалившимися наружу внутренними органами. Добрый, заботливый, дружелюбный Роланд Фортинбрасс. Раздавленный, как червяк. Тот, другой священник, специалист по изгнанию злых духов, с которым он так и не успел познакомиться. Тоже раздавленный.
«ТРУЛЯЛЯ И ТРАЛЯЛЯ УЖЕ В ПУТИ! ЭТО ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ. ОНИ МЕРТВЫ. ВЫ ВСЕ МЕРТВЫ».
Вокруг стояла на редкость темная, беззвездная ночь. Впереди виднелся дом. Олли усмотрел теплое желтое сияние ламп в холле и еще свет в своем кабинете. Вытирая с лица пот, он все же сел на велосипед и осторожно, медленно нажимая на педали, покатил к дому, к заднему выходу, внимательно вглядываясь в темноту. По мере приближения он заметил, что свет горит в атриуме, в кухне, в их с Каро спальне и в комнате Джейд. Слабого свечения окон было достаточно для того, чтобы загнать велосипед обратно в хозблок. После этого Олли прошел в атриум.
– Привет, дорогая! – крикнул он.
И увидел в холле, у парадной двери два чемодана.
– Каро! – позвал он.
– Я здесь, наверху! – отозвалась жена.
Олли еле взошел по лестнице и заглянул в спальню. Еще два больших чемодана стояли на полу. В один из них Каро укладывала одежду.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Я пыталась до тебя дозвониться, но ты не отвечал.
– Я оставил телефон в кабинете.
– Мне звонила та старая леди из Садового коттеджа. Она рассказала о несчастном случае. С машиной викария. И сказала, что там было два человека. И я думаю, мы оба знаем, кто это, да?
Она разогнулась и посмотрела ему в глаза.
Олли подошел к ней и обнял.
– Мы переживем это, дорогая.
– Мы уезжаем. Сейчас же. Джейд, ты, я, Бомбей и Сапфир. Мы не останемся здесь на ночь.
– Я плохо себя чувствую, мне надо лечь.
Она осторожно высвободилась из его объятий, подошла к кровати и положила на нее руку.
– Ты собираешься здесь спать? Потрогай ее, Олли. Потрогай!
Он послушно потрогал покрывало. Оно было мокрым насквозь. Тогда он пощупал подушку. Она тоже оказалась совершенно мокрой.
– Вот дерьмо, – выругался он.
Каро показала на стены:
– А теперь посмотри туда.
