Но еще пятнадцать минут у нас в запасе есть, – сказав это, седой следователь отправился в микроавтобус, чтобы вернуться с термосом кофе и бутербродами, завернутыми в газету.
Мужчины задумчиво жевали, попивали кофе, пока вытекали остатки воды, и лениво комментировали картину, открывавшуюся перед ними.
– Его недавно в воду бросили, совсем еще свежий, не распух и даже не посинел.
– Не обязательно, – возражали оптимисту, – бывает, что вода в канале холодная, родники со дна бьют и труп неделю может лежать как свеженький.
Ты же спокойно ешь мясо, пролежавшее в холодильнике неделю?
Услышав это, молодой криминалист подавился куском бутерброда и закашлялся. Старший товарищ заботливо похлопал его по спине.
– Привыкнешь. Доедай поскорее и полезем труп вытаскивать.
Мертвого Николая без всякой брезгливости вытащили на траву, сполоснули, обдав двумя ведрами относительно чистой воды. Старший бригады уже просматривал документы, обнаруженные в бумажнике.
– Все сходится, он владелец машины.
Дальнейшее уже не входило в их компетенцию.
Прибыл автомобиль из судебного морга, мертвого Николая затолкали в черный фирменный полиэтиленовый мешок, со скрипом сошлась молния. Все это произошло так быстро, что никто из местных даже не успел пронюхать о том, что из канала в полукилометре от деревни вытащили утопленника.
– Красивый мужик и молодой, – задумчиво произнес уже откашлявшийся молодой криминалист.
– Ты что, «педик»? – тут же оживились его коллеги.
Молодой засмущался, хотя имел стопроцентно правильную ориентацию. Есть вещи, от подозрения в которых сложно отмазаться, – обвинение в гомосексуализме и в том, будто в твоих жилах течет еврейская кровь. Чем больше доказываешь обратное, тем меньше тебе верят. Поэтому криминалист не стал спорить, сел в уголке салона, развернул мятую газету, перепачканную в дорожную пыль, и принялся читать первую попавшуюся статью.
* * *
Пока криминалисты обследовали машину, искали и выуживали из канала труп любовника Станиславы Нестеровой, Серебров втолковывал Герману прописные истины:
– Эмоции, мой друг, всегда мешают делу. Помогают же логика и интуиция. Если тебе что-то подсказывает сердце, выбрось это из головы. А еще лучше, сделай совсем наоборот.
– Не правильно рассуждаешь, – сказал Герман, – сердце никогда не врет.
– Ты собираешься меня учить? – безжалостная улыбка осветила лицо Сереброва. Затем он склонил голову набок и заглянул в глаза Герману. – Ты смотришь на меня, будто я убийца, последний мерзавец.
Но это не так. Я даю женщинам то, что они от меня ждут, иногда даже больше, чем они заслуживают. Я никого не убиваю, не граблю. Они всем делятся со мной добровольно.
– Но ты же имеешь цели, о которых они не подозревают.
– Кто тебе сказал, – засмеялся Серебров, – если бы я серьезно относился к своей работе и главным считал получение документов, информации, компрометирующих их мужей и отцов, я бы никогда не достиг успеха. Главное – соблазнить женщину, покорной рабыней она станет добровольно.
– Сергей, ты страшный человек.
– Отнюдь. Главное правило – никогда не влюбляться самому. Если ты кого-то полюбил, беги от этой женщины сломя голову как можно дальше, иначе ты погиб. Она примется вить из тебя веревки, если совести у нее нет, а ты и пикнуть не сможешь. Идеальная любовь – когда ты не любишь, но любят тебя.
Богатырев посмотрел на Сереброва чуть более осознанно:
– Что-то в твоих словах есть.
– Что, вспомнил собственный горький опыт с женой, бросившей тебя, заполучившей твою квартиру?
Вспомнил любовниц, высосавших из тебя все деньги?
– Со мной все именно так и происходило. Я-то, дурак, стремился к женщинам, которых люблю сам.
– И постоянно прогорал, – хлопнул по плечу друга Серебров.
– Первое решение – далеко не всегда лучшее.
Они, бабы, о твоем правиле знают и пользуются им вовсю, – прошептал Богатырев.
– Если бы знали, мне бы делать было нечего, – возразил Серебров. – Люди одинаковы, что мужчины, что женщины, каждый считает себя лучше других – я самый красивый, я самая умная и привлекательная, даже в шестьдесят лет некоторые на полном серьезе заявляют: я самая молодая. В душе все так считают.
– Они что, дураки и дуры?
– Именно так. Услышав комплимент, люди моментально глупеют. Каждая женщина готова поверить, если ей скажут, что она красива, умна и по ней сходят с ума.
– И мужчина тоже, – добавил Богатырев.
– Видишь, и ты поумнел.
– Все, оказывается, довольно просто, – вздохнул Богатырев.
– Конечно, – поддакнул Серебров и тут же ехидно добавил:
– И самое простое – влюбить в себя женщину.
– Я никогда не знаю, что у них происходит в голове, о чем они на самом деле думают, – признался Герман. – У них мозги скроены абсолютно иначе, чем у мужиков.
– Тебе и не нужно знать всего, что творится в голове. Самое естественное желание любой женщины – быть желанной и любимой. Не нужно быть писаным красавцем, чтобы добиться ее расположения.
Самая большая трудность, – продолжал учить друга Серебров, – если у женщины любящий порядочный муж. Если мужчина во всем удовлетворяет женщину, она никогда не посмотрит на другого мужика. Тут даже самое крутое приворотное зелье бессильно.
– Как же ты выходишь из положения?
– Идеальных мужчин, Герман, не существует.
Кто-то мало зарабатывает, кто-то недостаточно усерден в сексе, кто-то забывает говорить слова любви.
К счастью, мне приходится работать с женами отъявленных мерзавцев, другие в мою клиентуру не попадают. Мерзавец – он во всем мерзавец.
– Послушаешь тебя, – вздохнул Герман, и желание жениться отпадет напрочь.
Зазвенел телефон:
– Извини, – Серебров не спеша вошел в кабинет.
На этот раз он не прикрывал дверь, но и не называл Геннадия Павловича по имени вслух.
– Да, да, конечно, я, – бросал Серебров в трубку. – Вот видите, как я и говорил.
– Даже ты иногда оказываешься прав, – сказал Серебров, вернувшись в гостиную, – любовника Станиславы нашли убитым за городом.
– Его застрелили? – выдохнул Герман.
– Нет, утопили в мелиоративном канале.
– Не желал бы я себе такой смерти. Ты, Сергей, не боишься после этого подступаться к Станиславе?
– С чего бы мне бояться? Я не сомневаюсь, что соблазню ее. Конечно, остается шанс окончить жизнь, как и предыдущий любовник, но если она полюбит меня по-настоящему, то найдет способ оградить от мужа. Если прежнего любовника убили, значит, она не дорожила им. Чего сидишь, – внезапно сменил тон Серебров, – день не кончился, тебе еще предстоит разузнать о Раисе Скворцовой и Ольге Кабановой.
