– Как хотите, но похороны завтра, – засмеялся Серебров. – Это, конечно, в том случае, если вы заинтересованы в благополучном исходе дела.
– Придется напрячься. Как только получится, сообщу.
– Не сомневаюсь.
Покончив с телефонным разговором, Серебров открыл дверки огромного платяного шкафа и принялся перебирать одежду.
Наконец ему пришлось признать, что у нормального человека одежды, подобной той, которую любил покойный Николай, в гардеробе не отыщется и ее придется покупать. Время еще позволяло.
«Если на машине, то за час до закрытия можно объехать несколько магазинов».
Продавцы в бутиках обычно вышколены по первому разряду, никогда не позволят себе возмутиться поведением клиента, пусть даже сразу сообразят, что он покупать ничего не собирается. На работу в торговом зале принимают людей со вкусом, тех, кто умеет подобрать галстук, пиджак, предложить рубашку нужного оттенка.
Молодая девушка подозрительно покосилась на Сереброва, когда тот входил в полуподвальное помещение, оформленное в ковбойском духе. Джинсы, клетчатые рубахи, свитера грубой вязки, ботинки на толстых рифленых подошвах, высокие стеллажи из грубых досок – вот что составляло убранство заведения. Сперва девушка подумала, что мужчина в строгом костюме, который сидел на нем словно влитой, забежал навестить подружку, но девушек, работавших вместе с ней, она знала не первый год, о крутом приятеле они бы наверняка успели проговориться.
– Добрый вечер, – ласково произнесла она. – Наверное, для сына решили присмотреть? – предположила она. – У нас есть хорошие молодежные модели.
Серебров улыбнулся мягко и приветливо:
– У меня нет сына. И знаете почему?
– Тяжело делать выводы, не зная человека.
– У меня нет жены, поэтому одежду я покупаю только для себя или для женщин, которые мне нравятся.
Лишь выдержка, привитая девушке двухлетней работой в магазине, не позволила ей выказать удивление. Мужчины, подобные Сереброву, – нарасхват, всегда отыщется проходимка, сумевшая захомутать состоятельного красивого мужика.
– Я умею бывать всяким, – предупредил Серебров, – и пусть вас не смущает мой строгий костюм.
Он остановил девушку взмахом руки и, подойдя к полке, пробежался пальцами по стопкам с джинсами.
– Вот эти, эти и эти, – выбрал он три пары, – занесите, пожалуйста, в примерочную.
Выбор сорочки занял много времени, но Серебров оставался недоволен.
– У вас нет чего-нибудь эдакого? – он щелкнул пальцами. – С придурью.., даже с идиотизмом? Чтобы посмотрели на меня и сразу поняли: у мужика не все в порядке с головой.
Десять минут продавщица наблюдала, как колышется занавеска в кабинке для переодевания. На белой полотняной портьере с эмблемами джинсовых фирм то возникала, то исчезала тень хорошо сложенного мужчины.
«Ну и мерзость! – подумал Серебров, разглядывая свое отражение в зеркале. Его прическа абсолютно не совпадала с нарядом. – Встреть я подобного субъекта на улице, дорогу ему уступать бы не стал», – подытожил Сергей, откладывая комплект одежды и ставя наверх пару ботинок.
– Эти, – сказал он, – упакуйте, пожалуйста. Если несложно, то выпишите, пожалуйста, копию чека.
С бумажным мешком под мышкой Серебров выбежал на улицу.
«Я успею и в парикмахерскую», – взглянул он на часы.
Из двух парикмахерш, которым Серебров мог рискнуть доверить собственную голову, на месте оказалась лишь Тамара, а Валентина ушла в кинотеатр на показ модного фильма.
– Вы же совсем недавно стриглись! – изумилась девушка.
– Милая моя, – Серебров бросил быстрый взгляд на стройные ноги мастерицы ножниц и расчески, – у тебя появился непрофессиональный подход. Ты должна радоваться любому посетителю.
– Вам не понравилась прежняя прическа?
– Я от нее без ума. Но женщины, Тома, капризны, что нравится мне, не всегда нравится им.
– У вас новая пассия?
– Кто тебе сказал?
– Вы сами.., только что, – изумилась Тамара, обертывая Сереброва в простыню.
– Что ж, назовем ее новой пассией, – Серебров высвободил из-под простыни руку и приподнял волосы, закрывавшие лоб. – Подними их вверх так, чтобы переливались, словно крутая волна, морская, океаническая, такая, на которой хочется прокатиться на доске для серфинга.
– Это не ваш стиль.
– Ты уверена?
– На все сто процентов.
– Тебя ввел в заблуждение мой костюм. Забудь о нем, он под простыней. У моей возлюбленной завелся ухажер, молодой бездельник и разгильдяй, я хотел бы выглядеть круче, чем он.
– Принесли бы фотографию, я бы постаралась.
– Нет, нет, работать следует на уровне ощущений. Он в меру распущен, в меру соблазнителен… Элвис Пресли российского розлива… Теперь уже представила?
Незаметно для самой себя Тамара втягивалась в странную игру. Она уже не только слушала Сереброва, но и сама подбрасывала возможные варианты.
– Ножницами особо не щелкай.
– Ваше ухо останется в целости и сохранности.
– Нет, мне волос жаль. Я не собираюсь навечно превращаться в лоха.
– Постараюсь.
И Тамара в самом деле постаралась для постоянного клиента на славу. То, что могли бы сделать ножницы, она совершила при помощи геля и лака.
– Тебе бы в женском зале работать.
– Женщины слишком капризны, они никогда не знают, чего хотят.
– Можно подумать, я знал, чего хочу?
– Но теперь-то мы оба знаем.
– Ты, Тома, – настоящая профессионалка. Когда ты меня стригла, то шесть раз прижималась к моему плечу грудью и пять раз припадала животом к локтю, но даже не замечала этого.
– В самом деле? – легкий румянец появился на щеках Тамары. Она абсолютно не помнила, касалась ли Сереброва собственным телом, грудью, животом.
Если бы понадобилось, она могла бы и ногу поставить на подлокотник. Во время работы Тома видела лишь голову клиента, волосы и свои пальцы с инструментом. – Вы себя изуродовали, и я, дура, вам в этом помогла.
– Милая девочка, – Серебров взял Тамару за руку, – я сам знаю, что выгляжу ужасно. Но чего не сделаешь ради женщины? – и Сергей Владимирович картинно поднес ладонь Тамары к губам.
– До свидания, – пробормотала вконец смущенная мастерица.
– Боже мой, а я еще называл тебя профессионалом! Деньги за работу не получила, а уже прощаешься.
– Такого со мной еще не случалось, – Тамара развела руками, – я могу забыть дать сдачу, но забыть взять деньги…
