– Не предложишь? – притворно вздохнула она. – Эх, а я так ждала… Опять сорвалось, значит.
– Нет, погоди, – сбился Мадьяров. – Если ты, конечно, желаешь, мы можем и на чердаке с тобой, а Юлька-то? Ей отсюда до мединститута далековато будет, честно тебе говорю.
– Короче, отказываешь, да? – прищурила глаза Дина.
Мадьяров повернулся к ней:
– Отказываю! Да!
– А тогда… – Дина принялась искать подушку, чтобы запустить в этого жадину, но Мадьяров сцепил ее руки за спиной, и лицо девушки оказалось прямо перед его лицом.
– Я скупой, но рыцарь! – заявил Мадьяров и снова приник к губам Дины. – И не перечить мне! Я еще и жутко злой рыцарь! Запросто в темницу, всю закую в паранджу и будешь выступать только в ней!
– Ах вот как?! – Дина вскочила и шутливо кинула в него подушкой. – Я свободная! Я буду бороться! Защищайся!
Дмитрий снова ее поймал, поцеловал, поставил на топчан, как на пьедестал, и строго предупредил:
– Я сильный, ясно? Поэтому переезжаешь ко мне… в смысле, в ту квартиру, перевозишь своих, пока Юлька на каникулах. Не перечь мне! Я знаю, что у них сейчас каникулы! А маме… маме можешь соврать, что снимаешься в эротической рекламе – за них больше платят, ясно? Она тебя выгонит, и ты придешь жить ко мне на чердак! Как тебе мой коварный план?
– Ты чудовище! – восторженно посмотрела на него Дина и прыгнула с «пьедестала» прямо в его объятия. – Я тебя буду изнурять! Истощать твои физические силы ночными нападениями! Я тоже жутко коварная!
– Я думаю… – задыхаясь, проговорил Мадьяров. – Мне кажется, наше коварство надо как-то усугубить.
– Шампанским? – наивно похлопала глазами Дина.
– Да, и им тоже. Только после…
Утром следующего дня Татьяна Олеговна подскочила в восемь часов. И как-то сразу поняла, что проснулась самая первая из всей труппы. А в десять утренник! А в десять вечера новогодняя ночь! И им надо перед ней отдохнуть, потому что до пяти утра предстоит веселить зрителя. А администрация… Тьфу ты, дед Плутон сообщил, что в клуб заявится вся деревня. И если не с самого начала, то в два ночи – точно.
Татьяна налила в таз прохладной воды, быстро поставила на плиту кастрюлю, чтобы нагреть воду для Эда, и потратила целых десять минут на то, чтобы привести себя в порядок.
– Эд! Быстро поднимайся, через полтора часа утренник, ты там играешь Деда Мороза, – нежно попробовала она разбудить мужа.
Банченко принципиально не хотел подниматься.
– Эдмунд! – совсем не бережно тряхнула его за плечо жена. – Вставай! Сцена зовет!
Он распахнул глаза, вытаращился на Татьяну мутным взглядом и испуганно махнул рукой:
– Изыди! Уйди отсюда, мерзкая Брунгильда!
Почему Брунгильда, Татьяна не стала разбираться. Она решила разбудить всех, а уж потом собственного мужа, пусть лишние полчаса поспит.
Сломя голову она ринулась в комнату Криворуковых.
В коридоре клуба стояла мертвая тишина. Можно было не сомневаться, театр спал.
– Анжела Кузьминична! Анастас Борисович! – Татьяна забарабанила кулаком в дверь главного режиссера. Ей никто не ответил. – Анастас Борисович!
Она рискнула открыть дверь, та была не заперта.
Комната оказалась пуста. Только неразобранные сумки стояли рядом с одной из раскладушек. На самих же раскладушках было аккуратно свернуто одеяло. По всему видно, что спали хозяева не здесь.
– Да что ж такое-то? – все больше волновалась Татьяна.
Теперь она стучалась в комнату к девчонкам – Дине и Женьке. Дина вчера очень рано ушла с банкета, трезвая, как стеклышко, а потому должна была ответственно отнестись к празднику.
Но в комнате никого не было.
– Та-а-ак, – стояла посреди коридора Татьяна. – И где мне их искать?
Справа скрипнула дверь, и из комнаты вышел Игорь Веткин.
– Татьяна Олеговна, что-то случилось?
– Случилось, Игорь… – уже чуть не плакала Татьяна. – Через полтора часа утренник, а я не могу никого найти из труппы. И Криворуков куда-то провалился! А у нас даже декорации еще не поставлены!
– Так идите в зал, там вчера Чеботарев всех агитировал елку наряжать. Наверное, и декорации установили. Пойдемте вместе.
Действительно, заблудшие артисты театра спали под елочкой вповалку.
– Анастас Борисович! – вскрикнула Татьяна. – Ну ладно они, но вы-то! У нас через полтора часа… да какого там – уже через час утренник! А артисты еще пьяные спят! Анастас Борисович! Да проснитесь же!
Главный режиссер с трудом разлепил веки и тут же отправился в нападение:
– Банченко! Ты зачем меня… Это ты виноват!
– Встав-вайте же! – тянула его Татьяна, но главреж умело отмахивался.
– Уйди! Брысь!
Татьяна в бессилии опустила руки.
– Ну что делать, а? Игорь, что делать-то? Нас же закидают помидорами!
– Яйцами, Татьяна Олеговна. Тухлыми яйцами. Помидоров еще нет, – успокоил Веткин. – Давайте вот что… растащим этих по комнатам, освободим сцену, а там что-нибудь придумаем. В конце концов, я могу сыграть Деда Мороза, а вы Снегурочку.
– С-снегурочку играю я! – вдруг выползла из-под елки Анжела Кузьминична. – Всегда! А Деда Мороза Вася! Какого черта ты спишь, когда дети уже тут! А у нас утренник!
Чеботарев выскочил на четвереньках откуда-то из-за стульев, с трудом выпрямился и старательно дыхнул в сторону:
– Че изволите-с? Где дети?
– Василь Васильич! – кинулась к нему Татьяна. – Срочно! Срочно устанавливай декорации! Хоть на два гвоздя их приколоти, только чтоб не обвалились.
– Будет сделано, – кивнул Василий Васильевич и побрел из зала.
– На него можно положиться, – выдохнул Веткин. – Он с любого бодуна дело свое знает. А этих потащим волоком. Я сам.
– Хорошо, Игорь, ты давай растаскивай этих актеров, чтоб им пусто было, а я деда найду. Попрошу, чтобы он на час выступление задержал, – сказала Татьяна. – Вот сам их поил, пусть теперь выкручивается.
…Дед Плутон виновато прятал глазки, кивал и соглашался задержать сельчан с детьми на час.
– Я их на конях покатаю. До Алексеевки съездим… я себе хоть водочки прикуплю, а потом и обратно. Как раз час и уйдет.
– Никакой водочки! – рявкнула Татьяна. – У нас из-за вашей водочки вся работа встала!
– Ну дак Новый год же! – развел руками старичок, но тут же согласился. – Смотри сама, как знаешь, тебе видней. У меня, так-то, еще самогонки жбан.
Татьяна метнулась в зал. Веткин и Чеботарев устанавливали декорации. Ну, хоть что-то.
– Татьяна, – подошел к ней Игорь. – Я с детьми проведу конкурсы и игры. Час продержусь.
