Петра Анжела Кузьминична отыскала возле праздничных столов. Мужчина только что ухватил ложкой холодец.
– Ой, вы здесь? – подошла к нему Анжела, наивно хлопая глазками. – А Женечка где же?
– Женечка, – чуть не поперхнулся Петр. – Так она… это… там. Только к ней нельзя.
– Это почему же? – чуть не вывалились глаза у Анжелы, так она их таращила. – Она там с продюсером?
Петр вытянул шею, быстро огляделся по сторонам и шепотом спросил:
– А вы откуда знаете? Подглядывали?
Анжела Кузьминична надменно фыркнула:
– Ой, прямо какой секрет. Да он перед Женькой ко мне наведывался. Говорил, что я лучшая, самая фактурная и… короче, обычный бред. Приглашал в кино сниматься.
– Ага, и вы отказались, да? – недоверчиво хмыкнул Петя.
Анжела резким взмахом руки поправила волосы.
– Я не такая! Конечно, я бы ни за что не отдала роль, если бы этот наглец не предложил мне заполучить эту роль через постель!
– А, – растерянно протянул Петя. – А моя Женя тоже с ним сейчас про роль говорит.
– Да, я знаю, потому что он пошел искать девушку… посговорчивее, – хмыкнула Анжела.
– А-а, – снова протянул Петя.
– Чего «а-а»? – уставилась на него Анжела. – Ты не понимаешь, что он ей тоже предлагать будет?
– Роль вашу, да?
– Дурень! Постель! Все режиссеры актрис берут только через постель! Чего, ты думаешь, я со своим мужем живу? Потому что тоже режиссер, так чтобы все по закону было. Ну и… по любви, конечно.
Петя слушал Анжелу Кузьминичну, и скулы его начинали двигаться сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.
– Да я их сейчас! – кинулся он было в техническую комнату, но Криворукова буквально повисла на его локте.
– Ты очумел? – запыхтела она ему прямо в лицо. – Ты хочешь упустить продюсера?
– Я не хочу его упустить, я хочу его поймать и…
– Погоди, – гладила его по руке хитрая дама. – А разве ты сам не хочешь стать кинозвездой, а?
До Петра не доходило.
– Ну, подумай, – лисой пела ему Анжела. – Ты снимешься в фильме, тебя будут узнавать даже кошки в подворотнях, у тебя будет много денег, и Женька будет сдувать с тебя пылинки, а ты… Ты будешь дома царем, а?
В голове Петра немедленно нарисовалась дивная картина: он сидит дома, Женька бегает из кухни к нему в гостиную и таскает пиво, рыбу. А потом звонит Вовчик, и они вместе едут в бар… Да! Еще у него будет машина. Настоящая! Может быть, даже хватит на иномарку!
– Уснул, что ли? – дернула его Анжела. – Сам, говорю, не хочешь артистом стать?
– Хочу, – даже пересохло у Пети в горле от волнения. – Пойдем! Я этого продюсера…
– Да не торопись ты! – снова одернула его Криворукова. – Ты думаешь, твоя жена с легкостью уступит тебе корону? Она не такая дурочка. Она будет виться возле этого дядьки, пока не подпишет с ним контракт. Поэтому…
– Я ее в туалете запру! – вытаращил глаза Петя.
– Ну, знаешь, здесь вообще-то туалеты на улице. Давай ты попросишь, чтобы… Пусть позвонят дети, она выйдет, а в это время ты просочишься в комнату и напоишь продюсера. Самогонку я дам. Скажешь, что бренди. Только сам не пей, позже отметим.
– Все понял. Сейчас наберу детей, передам трубку Женьке, она выйдет, а я суну бренди…
– Молодец, – кивнула Анжела и поплыла к технической комнате.
Петр торопливо семенил кривыми ножками следом.
Едва они подошли к двери, как к ним тут же подлетела Татьяна:
– Анжела Кузьминична… А я вас ищу.
– Мне некогда, – прошипела та.
– Понимаю, мне тоже. Но поговорить придется.
– О! Анжела! Я себе замену нашел! – к ним уже подходил Чеботарев, крепко держа за руку Динку.
– А что здесь за собрание? – высунулся из своей комнаты Веткин. – Татьяна! Что-нибудь случилось?
– Выходи, Игорь, тебя это тоже касается, – кивнула Татьяна, оглядела всех присутствующих и рассудила: – Ну, коли уж мы все здесь. Почти все… И, конечно же, знаем, зачем пришли.
– Зачем это? – дернула губой Анжела.
– Ну, так за продюсером же, – объяснил ей Петр.
– Ой, дурра-ак, – вздохнула жена режиссера.
– Анжелочка, зачем скрывать, все уже знают, – повернулась к ней Татьяна. – Каждому из нас этот продюсер нужен. Каждый считает себя самым талантливым, самым одаренным и самым подходящим артистом, кого должен взять этот продюсер. Я так думаю, мы сейчас все перессоримся здесь, а возьмут только кого-то одного. А остальным еще работать в этом коллективе. Поэтому предлагаю, пусть все решит он сам! По справедливости!
– Дайте я сначала жену вытащу от него, а то вдруг они уже без справедливости все решают.
Он шмыгнул в комнату, а Татьяна тем временем рассказала Веткину, для какой цели они собрались.
Женька выскочила через минуту, прикладывая к уху телефон, хотела пробежать мимо, но твердая рука Анжелы ее остановила.
– Остановись, разговор есть.
Женя еще минуты две поболтала с детишками и телефон выключила.
– А вы чего тут все? – недобро оглядела она коллектив. – Зарплату, что ль, дают?
Татьяна выступила снова. Она предложила всем действовать по правилу «Пусть выберет лучшего». Однако Женька не соглашалась:
– Он и так выбрал лучшую! И знаете, идите вы все! Сказала, что буду у него сниматься, и вы тут все хоть… Он мне уже про всех своих друзей рассказал! Скоро про семью начнет. Так что некогда мне с вами. Мне еще необходимо дослушать, почему какой-то Тимофеич самый лучший мужик на свете.
– А если мы настоятельно попросим? – выставила перед ее носом огромный кулак Анжела. – Докажи, что ты лучшая! Я, к примеру, не хуже! А будешь ерепениться, ночью придушу!
– Анжела! – одернула коллегу Татьяна. – Ну зачем же сразу и «придушу»? Просто надо выбрать лучшего, кстати, мой Эдмунд совсем неплохой, а если Женя не согласится, то… тогда да, душите.
Женьке ничего не оставалось делать, как подчиниться большинству. А то с этой коровищи станется. И в самом деле придушит. Да и чего ей бояться? Один раз ее уже выбрали, выберут и во второй.
– Только я сразу говорю, – выступил вперед Чеботарев. – На меня не рассчитывайте. Какой из меня артист? Я работник сцены. Я… я отказываюсь от роли!
– Можно подумать, вам кто-то ее предложил, – фыркнула Женька. – И вообще! Если продюсер выбрал меня, значит, нужна женщина!
– Ничего, там разберемся, – махнула рукой Татьяна. – Кстати, я тоже от соревнования отказываюсь, от нашей семьи будет выступать Эдмунд. Но номер к Новому году я подготовлю.
