– Я вам песенку спою про пять минут! – вышла на сцену Дина.
Следом вылетела Анжела. Дина даже спиной чувствовала ее приближение.
– Пять минут, пять минут, пять минут не так уж много… – пела Дина, старательно высматривая Дмитрия, но того не было.
Она касалась рукой елочных лап, смотрела, как качаются игрушки, и изо всех сил пыталась поднять себе настроение. Ну и в этом ей помогала Анжела. Конечно, прима не собиралась кого-то смешить, она хотела выглядеть легко и даже эротично. Вероятно, поэтому она скидывала лямку сарафана с плеча с самым томным выражением лица. Дина даже на некоторое время забыла про Дмитрия, отошла в сторону от елки, давая зрителям насладиться представлением.
А далее произошло неожиданное. На словах «в пять минут решают люди иногда» Анжела как-то странно подмигнула Криворукову, который стоял за кулисами, тот ей кивнул и…
– Но бывает, что минута все меняет очень круто… – спела Дина и забежала за елку – она уже не могла петь.
Анжела же повернулась спиной к зрителю и резко скинула сарафан! Мелькнул мощный, блестящий бюстгальтер, блестящие же трусы, а в следующую секунду все это великолепие покрылось облаком пены!
Рядом с женой стоял супруг и поливал ее из огнетушителя.
– Га-а-а-а-ад! – стоном раненой мамонтихи пронесся крик Анжелы по всему залу.
Чеботарев за сценой врубил музыку на полную мощь и выключил свет, оставив только светомузыку. И в бликах ярких огней зритель наслаждался картиной, как по сцене носилась огроменная баба в трусах и лифчике, долбя конферансье по лысине кулаками. Огнетушитель тянул Криворукова назад, не давал бежать с той прытью, с которой хотелось бы, а бессовестная Анжела этим пользовалась.
– Би-и-ис! Зашиби-и-ись! – орали зрители. – Анжела! Жги-и-и!!!
У Анжелы Кузьминичны был явный успех.
Артисты театра хотели было сохранить серьезные лица, но это было невозможно. Свирепое выражение лица примы, ее обвисшие от пены кудри и беспомощные прыжки Криворукова не позволяли оставаться спокойными.
К тому же Анжела успевала подбегать к елочке, раскланиваться перед зрителями и дарить улыбки. Она все же разглядела этого продюсера. Он сидел с каким-то мужчиной, наверняка известным актером, и сгибался пополам, смеясь от увиденного. Посчитав, что теперь уж она точно не осталась незамеченной, Анжела гикнула, подпрыгнула и полетела за кулисы, сильно выпятив грудь и задрав руки назад, на манер белой лебеди.
Зал долго не утихал. Занавес был опущен, а зрители кричали «Бис!», пили за здоровье Анжелы Кузьминичны и требовали продолжения.
На сцену выбежал чуть помятый и мокрый конферансье.
– А сейчас… Сейчас вы увидите выступление известной артистки Крутиковой Евгении! Это будет незабываемое зрелище!
Артисты за столиком насторожились.
– Что-то наш главреж непредсказуем сегодня, – поправила прическу Татьяна.
– Танюша, тебе нельзя волноваться, – накрыл ее руку своей ладонью Эдмунд.
Она сидела счастливая и смотрела на сцену. К ним за столик уже спешила Дина, а следом топала Анжела. Ее появление опять вызвало бурю восторга.
– Ну, коллеги мои дорогие, – улыбалась она во весь рот. – Похоже, вы пролетели. Сегодня весь зритель мой, видели?
– Очень продуманный ход, – заметил Веткин. – Чтобы оголиться с такой фигурой, нужно иметь большую смелость.
– И совершенно не иметь мозгов, – нежно улыбнулась Татьяна.
– И все же, – поспорил с ней Веткин. – Я возьму себе это на перо.
– Поздно, батенька, – счастливо усмехалась Анжела. – Меня уже взяли на перо. Я представляю, как был ошарашен Свердыщев.
– Особенно, если он искал артистку на роль Анны Карениной, – кивнула Татьяна.
Между номерами были запланированы легкие танцы минуты на две. Заиграла музыка, и… гости принялись сильнее греметь вилками. Никто и не думал танцевать. Столы были заставлены снедью и алкоголем, и сельчане твердо знали – со всем этим надо управиться до наступления праздника. А то потом эти организаторы потянут народ смотреть фейерверки на улицу. А что там смотреть? Вот в прошлом году у Рогатовых весь дом сгорел, так никто и не вышел. И ничего, новый отстроили.
– Танечка… – поднялся Веткин и блеснул глазами.
Он хотел пригласить Татьяну, но не успел. Эдмунд нежно обнял жену за талию и повел танцевать – сюда же, перед сценой. Веткин крякнул и сел. Не успел. Но ничего… Очень скоро он создаст великое творение, и Татьяна просто не сможет перед ним устоять…
Эдмунд Банченко держал супругу за талию и незаметно поглядывал по сторонам – все ли видят, с какой красавицей и умницей он сейчас танцует? А еще у него скоро родится сын!
– Танечка, а если у нас все же будет девочка, как мы ее назовем? – склонился он к самому уху жены.
Татьяне было немного щекотно, но она стойко терпела. Она уже и забыла, когда они с Эдом танцевали в последний раз.
– Давай ее тоже Таней назовем.
– Нет, – отчаянно закачала головой Татьяна. – Не надо ей моего имени, я хочу, чтобы она была счастливее, чем я…
Сказала и тут же пожалела. Муж покраснел, отвел глаза и долго пыхтел, потом все же пробубнил:
– Да, я понимаю, что был идиотом. Тань, ну почему ты мне по башке не надавала? Ты же такая умная. Столько меня терпеть… Не могла что-нибудь придумать?
– Я долго решалась, – улыбнулась она. – А вот теперь… И знаешь, давай назовем дочку Таней.
Пока они говорили, музыка уже закончилась, а на сцену выбежала легкая, маленькая Женька, обежала вокруг елки, сделала несколько кувырков, красиво обмоталась мишурой и стала выделывать пируэты. Это было по-настоящему красиво. Гости в зале тут же настроились на серьезную, лирическую волну. Тем более что и фонограмма была подобрана чудесно.
На Дину опять накатила волна грусти. А что, если Дмитрий решил праздновать Новый год не здесь, а где-нибудь с друзьями в городе? Тогда ей этот праздник совсем не интересен. Хотя… Чего это она раскисла? Что такого случилось? Еще позавчера она не знала никакого Дмитрия и жила совершенно замечательно! А ведь и в самом деле – как же она жила? Приходила домой, включала компьютер, готовилась к работе, ждала Егора… Егор приходил, потом уходил, и она ненавидела себя за нерешительность. Она каждый раз ждала, что он позвонит своему таинственному, и знала, что он этого никогда не сделает. И он не делал. А надо было… Надо было быть, как эта Валюшка, – буром! Ведь если разобраться – что Дина сделала для осуществления своей мечты? Вон ее однокурсница Ленка Смирнова ничего особенного собой не представляла, серенькая мышка, а уже снимается в известных сериалах. А потому что не было у нее никакого Егора и надеяться она могла только на себя. И добилась ведь, чего хотела. А Дина? Получается, сидела и ждала, когда кто-то за нее все сделает? Все! Хватить ныть и скулить! Надо забыть про это мимолетное увлечение, про этого Дмитрия и заняться своей карьерой.
