– А вы не забыли, что свою квартиру я отдала, когда мы покупали этот дом? – против воли заорала я.
Альбина нарочно забалтывала меня бесконечными разговорами, вязкими, как сироп, втягивала в какие-то разборки, вместо того чтобы дать серьезно поговорить с мужем.
– И теперь вы хотите выгнать меня из этого дома, который я создала своими руками?
– Ты только домом и занималась! – вступил Володька, почувствовав твердую почву под ногами. – Вечно возилась со своими цветочками, только о них и говорила!
– Тебя больше ничего не интересует! – вступила Альбина. – Посмотри на себя – волосы, как пакля, глаза размазаны, губы – что это за губы? Сколько раз говорила тебе, что нужно заниматься лицом!
Это точно, сама она вечно накладывает кучу всяких масок и кремов, вон и сейчас еще морда из-под чепчика жирно блестит!
Мне захотелось сдернуть со старой ведьмы чепчик, скомкать его и запихнуть ей в пасть. А потом смотреть, как она будет давиться и кашлять, спокойно наблюдать за ее выпученными глазами и багровыми щеками.
Не помогло.
– Я никуда не поеду! – сказала я по возможности твердо. – Я еще ничего не решила. И если вы не будете вклиниваться между нами, то, возможно, нам все же удастся поговорить с Володей серьезно.
– Да о чем тут говорить? – завопили они хором, я прямо физически чувствовала, что Володька черпает поддержку от Альбины. – Все уже решено!
– Конечно, я понимаю, как тебе дорог этот дом, – сказал муженек рассудительно и весомо, таким голосом он, наверное, разговаривает с богатыми клиентами, – но и ты должна понять. Сейчас у меня трудное положение, но со временем я, конечно, выплачу тебе деньги, чтобы ты смогла купить себе приемлемое жилье, удобное и комфортабельное…
– Может, еще кредит поможешь в банке оформить? – прищурилась я. – С твоими-то связями…
– Возможно, – согласился он не моргнув глазом, – это будет зависеть от твоего поведения.
– Скотина! – Я снова сорвалась. – Имей в виду: я никуда отсюда не уеду! Я имею полное право на половину этого дома. И мне плевать на твоих внебрачный детей!
– Вот как? – снова вклинилась Альбина. – Я тебе говорила! – заорала она визгливым голосом. – Я тебя предупреждала! Я сразу все про нее поняла! Но ты разве слушал свою мать? Чтобы ты, молодой человек из приличной семьи, женился на какой-то… на какой-то приблудной кошке! Без роду, без племени, без отца, без матери!
– Что значит – без отца, без матери? – по инерции завелась было я.
– А то и значит! – победно заявила Альбина. – Это ты ему могла впаривать про то, что родители тебя бросили! Да нет их у тебя вообще! И никогда не было! Подкидыш ты! Ублюдок! Мать родила тебя неизвестно от кого и бросила на такую же бабку!
– Оставь мою бабушку в покое! – озверела я. – Ты ногтя ее не стоишь!
– Она еще надеялась ребенка родить! – надрывалась Альбина голосом пароходной сирены. – Да как тебе в голову пришло, что мы тебе это позволим? Да это какая же у ребенка будет наследственность? При такой-то мамочке!
Вот как! Оказывается, для того, чтобы вкалывать как проклятая по дому и на участке, я гожусь. И для того, чтобы подавать ей кофе в постель тоже! И для того, чтобы выносить за ней горшки! (Бывало пару раз и такое, когда у этой ведьмы, по ее собственному выражению, был полный упадок сил. Ведь и тогда я чувствовала, что она врет, а вот не нашла в себе сил отказаться!)
А теперь я им не подхожу. Тоже мне, голубая кровь, благородные!
И я шагнула к Альбине с намерением вцепиться в чепчик. Но наткнулась на Володьку, который отшвырнул меня плечом. Я больно ударилась о перила и сломалась. Именно сломалась, как кукла. Руки и ноги перестали гнуться, все чувства отказали.
Не помню, как я выбралась из дома, как спустилась по лестнице, как прошла по саду. Очнулась я в сарайчике на окраине участка. Тут-то на глаза мне и попалась бутылка с концентрированным удобрением, и я глотнула его, долго не думая.
Из попытки отравиться ничего не вышло, однако я очухалась и, умывшись холодной водой, решила, что нужно немедленно уходить. Иначе я просто не выдержу – либо повешусь в этом самом сарае, либо убью лопатой Володьку или Альбину. И тогда закончу свои дни в тюрьме или в сумасшедшем доме. Возможно, потом я найду в себе силы вступить с мужем в переговоры, но сейчас я просто не могу видеть их обоих.
Дверь была не заперта. Сняв туфли, я прокралась через холл и поднялась по лестнице. Наша семейная постель была пуста. Я подавила смешок, представив, как Володька спит на кровати Альбины, а она охраняет его сон, стоя у двери и держа наизготовку ножку от табуретки. Да нет, вот его храп слышен из комнаты для гостей. Все к лучшему, я смогу спокойно собрать вещи.
Я собрала небольшую сумку, прихватила документы и все деньги, что этот жмот выдавал мне на хозяйство. Прямо скажу, там было негусто.
На улице занимался рассвет.
– Простите меня, – сказала я кустам и цветам в саду, – знаю, что вам будет без меня плохо, но ухожу навсегда. Прощайте!
Калитка не скрипнула, а собаки у нас не было, у Альбины аллергия на шерсть, и они не разрешали мне завести даже хомяка.
– Мисс Картер?
Голос в трубке был женский, немолодой, уверенный в себе. Моника Картер считала себя знатоком человеческой природы – а как же иначе, если она торгует недвижимостью? – так вот, она могла с уверенностью сказать, что эта женщина достаточно обеспечена, одинока и решительна. И что она обладает тяжелым, но сильным характером.
– Мисс Картер, вы не могли бы показать мне дом Флемингов? Я видела его только снаружи, но он мне очень понравился! Если внутри все на уровне, я его куплю!
Моника мгновенно изменила мнение о незнакомке: она – просто ангел! Святая! Шестикрылый серафим! Ведь этот злополучный дом Моника не могла продать уже целый год!
Вся беда была как раз в том, что он всем клиентам казался удивительно мрачным. Темный, приземистый, с массивными кирпичными стенами и маленькими окнами, дом Флемингов был расположен на отшибе от городка, среди угрюмых холмов.
Так что, если дом понравился этой женщине внешне, можно считать, что большая часть дела сделана. Внутри дом вполне удобный и комфортабельный.
– О конечно, я с радостью покажу вам этот дом, миссис…
– Мисс Джонсон, – ответила незнакомка.
– Я с радостью покажу вам дом, мисс Джонсон! Когда вам было бы удобно?
– Прямо сейчас! Подъезжайте к дому прямо сейчас, я тоже буду там, и если дом понравится мне – мы тут же оформим сделку!
– Прекрасно, мисс Джонсон! Я выезжаю! – и Моника поцеловала телефон.
Неужели ей удастся отделаться от этого мрачного кирпичного урода, да еще и получить большие комиссионные?
Владелец дома уже отчаялся продать его и в случае успеха обещал Монике огромное вознаграждение. Такое большое, что, если все выгорит, Моника сможет перебраться в Сидней, оставив свой захолустный городишко в австралийском штате Квинсленд.
