– Вы должны кормить его и два раза в день выводить на прогулку. Имейте в виду – Бонни очень породистый пес, и у него строжайший режим, который вам придется безукоризненно соблюдать. Кормить его нужно в строго определенное время, это же касается и прогулок… на прогулках с ним полагается играть. У него есть любимый мячик, я вам его покажу. Впрочем, Бонни сам его покажет. Теперь насчет питания… у нас, конечно, достаточно большой запас сухого корма, но у Бонни есть такая слабость…
Нелли потупилась, как будто собиралась поделиться со мной собственной тайной – не слишком страшной, но не вполне приличной.
– Он просто обожает морепродукты! – выдохнула она вполголоса.
– Что вы говорите! – переспросила я с наигранным удивлением, чувствуя, что от меня ждут какой-то реакции.
– Да, я знаю, что это не очень полезно для крупных собак, – проговорила Нелли смущенно. – И наш ветеринар не одобряет такое пристрастие, но Бонни просто сам не свой, и мы не можем отказать ему в такой маленькой радости. Так что покупайте ему морепродукты, я оставлю вам специально для этого деньги. Только не позволяйте ему слишком объедаться. Давайте их ему два раза в неделю, самое большее – через день, но не чаще!
– А какие именно морепродукты он любит? Креветки, щупальца кальмаров?
– Что вы такое говорите? – ужаснулась Нелли. – Как вы могли подумать! Бонни ест исключительно мякоть каракатицы или сепии, в самом крайнем случае – маленьких осьминогов. Мы покупаем их для него в магазине «Радость гурмана». Вы, конечно, знаете, где это – в подвальном этаже торгового комплекса «Игла».
Я энергично закивала, и Нелли смягчилась.
– Продукты для вас в холодильнике, – продолжила она. – На две недели должно хватить. Ну, а теперь, если вы допили свой кофе – пойдемте знакомиться с Бонни.
Я перевела дыхание: на этот раз мне, кажется, повезло, и на две недели крыша над головой и кормежка обеспечены…
Тут Нелли взглянула на часы и ахнула:
– Ой, нет, я с вами не смогу пойти, у меня буквально через двадцать минут назначена важная встреча! Но это ничего, муж сейчас дома, вы придете к нему одна. Только не забудьте сказать, что вы – от Алевтины Романовны!
– Но я могу сказать ему, что вы принципиально согласны на мою кандидатуру?
– Нет-нет, ни в коем случае! – Нелли энергично замахала руками. – Борис – он такой человек… мое мнение для него ничего не значит, даже наоборот… так что если вы хотите получить эту работу – лучше не говорите, что встречались со мной!
Я хотела. Поэтому старательно запоминала ее инструкции.
– Мы живем совсем рядом, на пятой линии, – и Нелли назвала мне адрес.
– Вашего мужа зовут Борис, а по отчеству?
– Борис Алексеевич, но самое главное – не забудьте сослаться на Алевтину Романовну!
Она вскочила из-за стола и исчезла с такой скоростью, что ветром сорвало на пол салфетку.
Я еще какое-то время сидела за столиком и хлопала глазами.
Не померещилась ли мне эта встреча? Уж больно странно вела себя моя нанимательница, и больно уж неожиданно она испарилась…
Но нет, на столике передо мной стояла чашка с остатками недопитого кофе и следами темной помады на краешке – точно такой помадой были подкрашены узкие губы Нелли…
Так или иначе, эта работа решит мои жилищные проблемы, точнее – отсрочит их на две недели. Конечно, две недели – это немного, но в моем положении выбирать не приходится.
Я поднялась и отправилась на пятую линию – знакомиться с догом Бонни, в чьем обществе мне придется провести ближайшее время, и с его хозяином Борисом Алексеевичем.
Окраины города Владимира ничем не отличаются от таких же спальных районов в других городах бывшего Советского Союза.
На скамейке возле подъезда типового пятиэтажного дома, из тех, которые обессмертили имя Никиты Сергеевича Хрущева, сидели две бдительные пенсионерки.
– Смотри, Анна Васильевна, машина зеленая приехала, – проговорила одна из них, поджав губы. – Это не иначе к Лизавете из седьмой опять тот усатый…
– Он самый, Марья Васильевна! – подхватила вторая. – До чего же некоторые люди бессовестные стали! Надо мужу ее срочно сигнализировать…
– Непременно надо, Анна Васильевна!
Внимательно следя за представительным брюнетом, который подошел к подъезду и, нажав кнопку домофона, вошел внутрь, они удивительным образом не заметили высокую пожилую женщину в невзрачной темно-серой куртке, которая проскользнула вслед за ним.
Брюнет вошел в квартиру на втором этаже, где его ждала пышная блондинка в розовом пеньюаре.
Пожилая женщина немного переждала, поднялась на третий этаж и позвонила в дверь.
– Кто там? – раздался за дверью раздраженный женский голос.
– К Ланским я! – отозвалась посетительница безобидным провинциальным голосом.
Дверь открылась. На пороге стояла молодая, начинающая полнеть женщина лет тридцати в темно-синем спортивном костюме. Смерив гостью подозрительным взглядом, она спросила:
– Это к кому конкретно? И по какому конкретно поводу?
– К Ивану Алексеевичу, – скромно проговорила та. – Можно его?
– Нельзя! – Хозяйка вызверилась на гостью и попыталась закрыть дверь. Но пожилая женщина, несмотря на скромный и неопасный облик, ловко вставила ногу в просвет и осведомилась:
– А как же мне его найти? У меня Леночка, племянница, на пятом месяце…
Хозяйка квартиры, которая молчаливо и упорно выпихивала из щели ногу настырной гостьи, услышав последние слова, изумленно отвесила тяжелую нижнюю челюсть и невольно отступила, освободив той дорогу в прихожую.
– Что?! – переспросила она, разглядывая старушку. – Какая Леночка? На каком месяце? Вы что, тетя, с дуба рухнули? Вас что, из психушки преждевременно выпустили? Так мы это дело срочно поправим! Вызовем психическую перевозку и отправим вас, тетя, по месту основного диагноза…
– Леночка, племянница моя, – по пунктам отвечала пожилая гостья, проворно втискиваясь в квартиру. – На пятом. А насчет дуба и в особенности насчет диагноза – это очень даже обидно, и при чем тут какой-то дуб?
– А при чем тут какая-то Леночка и при чем тут я? И чего вам от меня конкретно нужно?
– А это смотря кем вы приходитесь Ивану Алексеевичу. Вы ему конкретно кто?
Пожилая женщина, приглядываясь к хозяйке, невзначай открыла свою объемистую сумку, запустила в нее руку и нащупала старинную золотую заколку.
– Я этого козла знать не хочу! – воскликнула хозяйка. – Имени его не хочу слышать! Я его законная жена, и всякие беременные племянницы до меня нисколько не касаются…
– Жена?! – пожилая женщина попятилась. – Как жена? А он, когда за Леночкой ухаживал, говорил, что неженатый… с женатым моя Леночка нипочем бы не стала…
