Сердце у Мариши в груди екнуло, хотя она и ожидала услышать что-то в этом роде.
– Все-таки убийство!
– Да, – важно кивнула головой тетя Клепа. – Элеонору знаете?
– Которая подарки для детей собирала? Конечно.
– Вот ее и убили.
– А кто?
Тетя Клепа развела руками. Мол, кто же знает?
– Меня допрашивали. Про какую-то женщину спрашивали.
– Женщину?
– Да. Посетительницу. Но разве всех упомнишь? Так и шмыгают взад-вперед. А я что? Я за всем уследить тоже не могу.
Пока тетя Клепа сетовала, Мариша сделала для себя выводы. Значит, хотя полиция и побывала в школе, никого не задержали. Иначе бы тетя Клепа упомянула об этом.
– А как убийство-то произошло?
– Слышала, что голову ей проломили, бедняжке. По затылку огрели, она и понять-то, наверное, ничего не успела.
– Ой!
– Да, вот такие дела у нас – скверные и нехорошие. Ходят, людей убивают, а я за всем следи.
Тетя Клепа поджала губы, но у Мариши были и другие вопросы.
– А где же ее убили?
– Так в ее кабинете все и случилось. На подарках лежала. Ручки-ножки врозь, лежит, не шевелится и не дышит уже. Пытались ей помощь оказать, но куда там.
– А кто нашел?
– Наша завуч – Анна Даниловна ее нашла. Бедная, нужен ли ей в ее в возрасте такой стресс? Сегодня и на работу не вышла, я не удивлена.
Мариша покосилась на систему видеонаблюдения, за которой надзирала тетя Клепа. Многочисленные экраны освещали практически все уголки их школы.
– Наверное, по записям можно понять, кто убил Элеонору?
Для Мариши все было ясно. Кто заходил последний в пятый кабинет, тот и убил Элеонору. Что тут думать?
Но тетя Клепа возразила:
– Да что вы! К ней народ так и шмыгал. Полицейские на записи чуть ли не два десятка человек насчитали.
– Кто же сумел улучить момент, чтобы убить бедную Элеонору? Ведь это же какой риск! Преступника могли застукать с поличным прямо рядом с телом жертвы или даже помешать совершить убийство.
– Но вот не помешали что-то. Как говорится, на грех, так и из палки выстрелишь. Помог, выходит, лукавый злодейству свершиться.
И тетя Клепа неожиданно перекрестилась. Вот уж чего Мариша от нее совсем не ожидала. Тетя Клепа носила брюки, курила (Мариша краем глаза увидела пачку сигарет в приоткрытом ящике стола) и вообще была совсем не похожа на верующих старушек. А вот поди же ты, крестится, значит, верит во что-то такое.
Но сейчас Мариша сосредоточила свое внимание на сигаретах. Они напомнили ей про зажигалку, найденную в вещах отца.
– А вы не знаете, Элеонора курила?
– Нет! А что? За это ее могли убить?
Конечно, нет. Но Марише вспомнилась золотистая женская зажигалка, которую ей выдали вместе с вещами отца. Может быть, она принадлежала покойной Элеоноре?
– А зажигалка у нее была, вы не видели?
– Зачем ей зажигалка, если она не курила?
– Мало ли…
Но тетя Клепа уже потеряла интерес и к разговору, и к собеседнице, которая задавала какие-то слишком уж глупые вопросы. А сама Мариша, взглянув на часы, охнула. Они ведь договаривались с Милорадовым ехать вместе с ним к двум Андреям. Она сама настояла на этой поездке. Теперь он ее ждет, а она самым возмутительным образом опаздывает!
И пока Мариша неслась к отделению, она успела подумать, что вряд ли отец провел ту приведшую его в больницу ночь вместе с Элеонорой. Почему? Медсестра со «Скорой», подобравшей отца на пешеходном переходе, упоминала о необычайно сладком запахе духов, который исходил от одежды пациента. Это были духи женщины, до беспамятства обожавшей запах роз и лилий. Но Элеонора ничем таким не душилась. Такие духи были, во-первых, не в ее стиле. А во-вторых, Мариша помнила тот травянистый запах, который исходил от девушки. Он был едва уловимый, нежный, его никак нельзя было назвать навязчивым или грубым.
Значит, с отцом была не Элеонора. А кто? Что за блондинка заходила к нему, если это была не Элеонора?
В отделении выяснилось, что Мариша слишком хорошо думала о следователе. Сам Милорадов и думать забыл об их договоренности. А все потому, что появившиеся сегодня с утра новости выбили из его головы все другие мысли. И даже самые приятные и щекочущие его мужское самолюбие были вынуждены уступить место суровой необходимости думать исключительно о деле.
А всему виной телефонный разговор с экспертом, который занимался осмотром тела убитой Элеоноры Рюминой. И с утра осчастливил Милорадова звонком.
– Девчонка была беременна. Срок совсем маленький, плоду от силы четыре-пять недель.
– Возможно, покойная и сама не знала о своей беременности?
– Это сейчас-то? Не смеши меня. Уверен, она была в курсе. Можешь предположить, от кого у нее был ребенок?
Милорадов молчал. Вопрос эксперта для него был большой загадкой. Вчера его люди потратили целый день не только на опрос свидетелей – коллектив учителей, но также наведались и домой к покойной, где побеседовали с ее родителями, двумя братьями и сестрой. И все они в один голос утверждали, что у Элеоноры никого не было. Что она занималась исключительно своей работой, уйдя в нее с головой после разрыва с женихом.
– Значит, был жених?
– Был да сплыл. Еще весной дело было. И с тех пор Элька все одна да одна. Плакать хотелось, на нее глядя.
Правда, в последнее время Элеонора вроде бы немного повеселела. Нет, прежней она не стала, но все же девушка начала чаще улыбаться, ходить в театры и подолгу задерживаться после работы. Несколько раз приходила домой с цветами, уверяя, что купила их сама. Но лукавая улыбка говорила родственникам, что это вряд ли является правдой.
Подруг у Элеоноры было всего две. Обе девушки откликнулись на просьбу следствия предоставить всю имеющуюся у них информацию о подруге. Но их показаний было явно недостаточно. Исходя из их слов, получалось, что Элеонора вела исключительно добропорядочный и даже отчасти скучноватый образ жизни. Работа, дом, семья, забота о малолетних племянниках, коих у нее насчитывалось целых шесть штук. Разве что в последний месяц Элеонора стала немного приходить в себя.
– Кто-то у нее появился. Кто-то, кто ей не слишком сильно нравился, но кто красиво ухаживал за ней и помог отойти от прежнего.
– Чего прежнего?
– Около года назад у нее был неудачный роман с одним молодым человеком. Роман закончился пшиком, попросту говоря, тот тип Элеонору бросил. Для нее это было серьезным ударом, она-то к нему питала сильные чувства. В общем, после того романа у Элеоноры никого не было. Она и не рвалась заводить новые связи.
