– Но свидетельница сказала, что мальчишка не имел к подозреваемому никакого отношения. Они просто дошли вместе до машины подозреваемого, а дальше каждый отправился своей дорогой.
– Я это слышал, – поморщился Милорадов. – Но ведь разглядеть своего взрослого собеседника мальчишка мог? Так что ищите мне этого мальчика, понятно?
– Есть!
Найти ребенка, который разговаривал с приметным взрослым мужчиной, раскатывающим на еще более приметной машине, в любой другой день не составило бы особого труда. Можно было организовать опрос всех классов по очереди, и такой мальчик бы нашелся. В любой другой день.
Но сегодня в школе творилось форменное столпотворение. Был новогодний спектакль, после спектакля какие-то классы продолжили учебу, какие-то устроили у себя в кабинетах продолжение праздника, какие-то отправились на экскурсию, а какие-то дети и вовсе не пришли, отправившись вместе со своими родными на новогодние каникулы.
В результате полицейским пришлось побегать, прежде чем они нашли шустроглазого пацана, который признался, что в день убийства возле школы к нему подошел взрослый дядька.
– Сначала я испугался, только потом понял, что ему не я, а Элеонора нужна. Он про нее спрашивал.
– А что именно спрашивал?
– Ну, в школе она еще или ее уже нет.
– И что ты ему ответил?
– Правду, – пожал плечами мальчик. – Мы уже все знали, кого у нас убили. Я ему так и сказал. Элеонору убили еще между вторым и третьим уроками. Тело уже увезли. Так что искать ее в школе бесполезно.
– И как он отреагировал?
– Вроде бы сначала оторопел. А потом повеселел даже.
– Повеселел?
– Ага. Ухмыльнулся так и спросил у меня еще раз, уверен ли я, что ее убили. Я сказал, что уверен. Тогда он сел в свою машину и уехал.
– И все?
– Да.
– Тебя как зовут?
– Борис.
– Боря, значит. Слушай, Боря, а узнать этого типа ты сумеешь?
Паренек подумал и сказал, что сумеет. Он был смышленый, Милорадов это видел по его оживленному личику и по быстро сменяющимся гримасам. Мальчик явно и сам хотел помочь следствию, найти и наказать виновного в преступлении, так почему бы не воспользоваться его желанием?
Анджика удалось задержать без особого труда. Он находился дома и был удивлен, когда увидел полицию у себя на пороге. В отделении было организовано опознание, на котором случился конфуз. Борис не сумел опознать Анджика, не сумел указать на подозреваемого, который стоял рядом с еще тремя мужчинами.
Едва глянул на четверых мужчин, как сразу же отрицательно помотал головой:
– Нет, я тут никого не узнаю.
Милорадов был в замешательстве. Он спросил у юного свидетеля:
– А если представить, что они все с бородами?
На этот раз Боря вглядывался в лица четырех мужчин чуть дольше. Но в конце концов он все же покачал головой. Нет, и с бородами никого из этих людей он опознать не может.
Милорадов чувствовал страшное разочарование. Он не понимал, в чем ошибся. Ведь почти наверняка машина возле школы была та самая, принадлежащая Заболотникову-старшему. Та самая «Ауди», которую у своего приятеля выманил Анджик, сказав, что на время. И тут следователя внезапно осенило. Он отрядил двух своих ребят в «университет», откуда они и привезли младшего Заболотникова. И вот теперь опознание прошло как надо. Боря быстро и без всякого колебания точно выбрал Андрея Заболотникова и заявил, что этого человека он и видел возле школы.
– Это он у меня про Элеонору спрашивал. Только у него тогда усы были и борода, и еще волосы подлиннее.
Услышав, что говорит мальчик, Андрей страшно разволновался и завопил:
– Не я это! Меня там вообще не было!
– А машина у него была с дьявольским номером – три шестерки.
Вот тут Заболотников-младший и скис. Эта информация была новой и для следователя. Она явно только что всплыла в памяти у ребенка. Но как вовремя всплыла!
Милорадов не растерялся, он тут же припер Заболотникова-младшего к стенке. Вероятно, будь в стране Заболотников-старший, сынок бы тут же начал звать своего папочку на помощь, и как знать, возможно, что и дозвался бы. Но сейчас Заболотников понимал, гнев отца будет страшен, а вот помочь сыну, находясь в Израиле, папа ничем не сможет. И под давлением обстоятельств парень «поплыл».
Он забыл о том, что нужно требовать адвоката, лишь мекал и бекал, уверяя, что Элеонору он не убивал. Но никто его особенно не слушал.
– Ничего можешь нам и не говорить, факты говорят сами за себя.
Но когда эйфория прошла, все задумались. Андрей Заболотников был высок и широк в плечах, даже вздумай он замаскироваться под ту женщину, которая навещала Элеонору последней, он все равно был бы выше ее на добрых две головы и тяжелей на добрых двадцать кило. И что получалось? Элеонору убил не он?
Да, получалось, что Андрей хотя и мог быть тем злодеем, напавшим на Элеонору один раз и явно замышляющим против нее дурное еще и вторично, но убить ее он никак не мог, поскольку элементарным образом опоздал. Кто-то устранил Элеонору еще до его появления в школе.
Это же подтверждали и показания малолетнего свидетеля. Мальчик сказал, что дядя очень удивился, когда узнал о том, что Элеонора мертва. Правда, он еще и обрадовался, но это уже, так сказать, штрихи к портрету.
– Чтобы этот тип там ни замышлял, он Элеонору не убивал и был изрядно озадачен, когда сам узнал о ее смерти.
Неизвестно, чем бы все это закончилось и как долго тянулось, но Андрей сам дал слабину. Когда речь зашла о задержании, он возмутился:
– Не хочу я за чужую вину сидеть! Я ничего такого не сделал!
– Ты преследовал Элеонору. Пытался на нее напасть. Есть свидетели.
– И чего? Ну, попросили они меня немножко эту училку припугнуть. Разве это преступление?
– Кто тебя попросил?
– Они.
– Да кто они-то?
– Ну, они. Те, кто у меня машину отцовскую взял. Ну, я же вам рассказывал.
Милорадов замолчал, но ненадолго.
– А зачем этим людям понадобилось пугать покойную? – спросил он у Заболотникова. – Они же вроде как совсем по другим делам? Шулера и каталы, так ты нам говорил?
– Да. Они этим зарабатывают.
– И зачем им пугать женщину?
– Откуда я знаю? Они мне своих мотивов не объясняли, а я не спрашивал.
– Ну а как вообще получилось, что они с тобой про Элеонору заговорили?
– А это и не они вовсе.
– А кто?
– Анджик.
– Этот твой приятель! – обрадовался следователь. – И что же он тебе сказал?
