— О, как я по тебе соскучился! — Он зарылся носом мне в волосы, засунул липкую лапу под блузку.
— Роджер, сейчас только четыре часа. Пит дома.
— Ну и что? Скажем, что нам нужно развлечься. И дверь закроем на замок.
Только будучи в коме, я могла бы позволить ему со мной «развлечься».
— Милый, я не могу. — Это первое слово стоило мне легкого шока. — Мне нужно отвести Пита на стрижку.
Хороший предлог. И почти соответствует действительности.
— Может, стрижка подождет?
— Нет, не может. — Я отвела его руки от талии и заставила себя чмокнуть его. — Попозже, ладно?
Я учуяла на его лице легкий цветочный запах.
На сегодня все.
В.
6 февраля
Позвонила Омару Слаадку, рассказала об открытиях детектива. Омар присвистнул, мысль его тут же бешено заработала.
— Значит, так. Вот что мы с вами сделаем. Во-первых, держите язык за зубами. Не подавайте вида, что о чем-то догадываетесь.
— Постараюсь, — сказала я.
— Далее. Пришлем ему уведомление о разводе и соответствующие бумаги.
Я проглотила комок в горле. Омар говорит о том, за что я так долго боролась, как о чем-то само собой разумеющемся.
— А потом?
— Потом я сниму с него показания. Под присягой. Попрошу его полностью подсчитать размер своего состояния. Как вы думаете, что он скажет?
— Думаю, он скажет — несколько сотен тысяч. Дом стоит где-то двести пятьдесят тысяч, примерно тридцать тысяч сбережений и еще двадцать тысяч инвестиций. И все.
— Великолепно. Таким образом он покажет под присягой, что владеет состоянием в триста тысяч долларов. Тогда мы предъявим ему отчет детектива и подадим в суд. В такой ситуации мы не будем претендовать на половину состояния. Попросим присудить нам все целиком. У нас неплохие шансы на удовлетворение этой просьбы, ведь человек солгал под присягой. Судьи не любят это. Возможно, даже адвокат откажется от него, ведь он и ему солгал. Адвокаты не хотят работать с такими клиентами. Ваш бывший муж будет по уши в дерьме, а вы станете состоятельной женщиной.
Рассказала Омару, что у Либби есть для меня еще одна новость, и, скорее всего, плохая. Он ответил, что тогда лучше подождать до полного отчета детектива, прежде чем оформлять развод. Я была разочарована. Я уже предвкушала вручение Роджеру этих бумаг и не собиралась ждать. Но, похоже, выбора нет.
На сегодня все.
В.
7 февраля
Водила Пита к педиатру. Рука у него зажинает неплохо, но, скорее всего, на ладони останутся шрамы — вечное доказательство моей небрежности и безответственности.
Зашла Линетт Коул-Чейз с тарелкой пирожных.
— Думаю, тебе будет приятно, — сказала она.
Я не пустила ее дальше порога. Нечего ей смотреть на мой грязный пол, на обертки от детской еды из Макдоналдс, тарелку с мандариновой кожурой, липкую дорожку пролитого сиропа.
— Линетт, какого черта ты ко мне пристаешь со своими любезностями?
Она чуть не заплакала. Я почувствовала себя просто дрянью.
— Прости. Мне показалось… я думаю, что тебе, видимо, сейчас нелегко. Хотела тебя подбодрить.
Теперь уже я чуть не заплакала от этой бесхитростной доброты. Она и понятия не имела, что была для меня живым укором.
— Прости меня. Ты хорошая, а я просто сука.
— Нет, ты не бука. — Она ловко обезвредила мое ругательство. — Ты просто вымоталась. Я все прекрасно понимаю.
«Как ты-то можешь это понять!» — чуть не сказала я. Вместо этого взяла тарелку и поблагодарила ее. Тут же слопала половину пирожных. Теперь у меня понос. Я его заслужила.
На сегодня все.
В.
8 февраля
Я решила развеяться, сходить в кафе и полистать журналы о дизайне. Если деньги Роджера когда-нибудь мне достанутся, надо будет переделать кухню. Взяла чай с травами, нашла столик в уголке. Такое редко со мной бывает: сидишь одна, сама себе хозяйка, рядом чашка чая и кипа журналов. Я уже совсем было собралась в них зарыться, но решила сначала стянуть жакет. Кто-то подошел сзади и потянул его за рукава.
— Позвольте вам помочь. — Эдди. Наклонился, прошептал в самое ухо: — Как насчет составить мне компанию в отеле?
Дышал, как из бани, горячим и влажным паром. Взглянула на его черные, мягкие брюки — уже возбужден. Он заметил мой взгляд, улыбнулся. То ли из-за прозака, угнетающего либидо, то ли внемля здравому смыслу, я поняла, что не надо сегодня ходить с Эдди в отель.
— Ну пожалуйста, Эдди. У тебя жена, дети. Это просто нехорошо.
— Раньше это тебя не волновало. — Он крепко взял меня за руку. — Только не говори, что ударилась в религию. Или на тебя нашло просветление?
— Нет, ничего подобного.
Я попыталась высвободить руку. Запястье было схвачено по правилам какого-то боевого искусства: если дернешься, кости сломаешь.
— Ты от меня не избавишься, поняла? — Теперь он не улыбался. — Ты его нашла, да?
— Что нашла?
Я прекрасно знала, о чем он спрашивает. Эдди откинулся на спинку стула и повернул к себе мое лицо.
— Эдди, мне больно, — прошептала я.
— Скажи это, глядя мне в глаза. Скажи: «Нет, Эдди, я не нашла золото».
— Нет, Эдди, я не нашла золото, — повторила я. — А теперь убери руки, пожалуйста.
— Ты врешь. — Он смотрел прямо мне в лицо.
Я испугалась. Сколько может продолжаться это насилие? Я собиралась просто попить чаю, листая журналы. Схватила жакет и вышла. Не хватало мне еще терпеть капризы бывшего любовника вдобавок ко всему, что сейчас происходит!
На сегодня все.
В.
9 февраля
Не могла заставить себя пойти к родителям. Понимаю, нужно больше времени проводить с папой, пока у меня еще есть такая возможность. Но мне так больно видеть его старым, слабым и больным! Что меня удерживает — эгоизм? Или это естественная самозащита?
На сегодня все.
В.
10 февраля
В 9.07 зазвонил телефон. Либби.
— Надо вам сказать, миссис Райан, что я обнаружила ряд интересных, довольно многообещающих фактов, но не вполне…
— Пожалуйста, Либби, просто скажите всё, что должны сказать.
— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Я установила, что мистер Тисдейл действительно является собственником дома на Черном озере.
