Матвей и Иван обнимали меня в четыре руки, радостно приговаривая:
— Алек! Умница! Мы тобой гордимся! Так ей, пусть знает наших!
— Да тише вы, задавите! — шебуршилась я между ними, польщённая и счастливая.
— Моё воспитание! — напоследок сказал Матвей, ставя меня на ноги, и, отойдя чуть в сторону, окинул меня горделивым взглядом.
— И в чём же оно заключалось? — с иронией в голосе поинтересовалась я.
— Всё равно моё, — упрямо повторил Матвей и довольно расхохотался.
Счастливо улыбаясь, я повернулась к Телару. Самым удивительным образом легко вжившись в роль царя, мужчина с достоинством восседал на импровизированном троне, всеми силами пытаясь сохранить невозмутимость, но его по–мальчишески лучащиеся удовольствием глаза выдавали эйфорическое состояние души, рвавшейся наружу. Обеими руками он изо всех сил вцепился в подлокотники, вжимая себя в стул. Казалось, если бы не эти условные подпорки, Телар принялся бы скакать по всей сцене, отплясывая гопака или камаринскую, либо в избытке чувств запрыгнул бы мне на шею, наверняка пришлёпнув бы меня всем телом к полу, словно тапочкой — таракана.
Я рассмеялась и послала ему воздушный поцелуй; не дожидаясь ответной реакции, подхватила под руки ребят и потащила их на поляну, к столам с напитками…
— Дамы и господа! Начинаем финальное состязание двух претенденток на руку и сердце нашего супер-Нептуна! — раздался из динамиков голос ведущего, наспех перекусившего и занявшего свой пост на сцене. — Допиваем пиво, дожёвываем бутерброды — только не усердствуем особо, скоро шашлык будет, да и подпевать не сможете, — и все сюда! Итак, последний конкурс! Самый распоследнейший–наипоследний! Поскольку во втором туре победила Алёна, первой выступит Хорида. Прошу девушек подняться на сцену, попробуем подобрать вам фонограммы.
Заиграла негромкая фоновая музыка, и разбредшиеся по поляне зрители послушно начали стекаться к сцене.
Вот тебе и раз… Я так увлеклась празднованием победы с ребятами, что не успела придумать песню для исполнения, совершенно выбросив из головы последний тур. А ведь репертуар — это всё для исполнителя: хоть соловьём заливайся, но если не удастся зацепить зрителя и песня окажется провальной — конец, пиши пропало.
В замешательстве я поднялась на сцену и подошла к ведущему.
— Тимофей, я ещё не решила, что буду петь, — виновато протянула я и смущённо улыбнулась. — Вы пока с Хоридой определяйтесь, а я попозже решу — у меня ведь есть ещё время?
— Хорошо, но думайте быстрее — вдруг у меня такой фонограммы не окажется, — сказал Тимофей. — Придумайте на всякий случай две песни, а то придётся петь под «ля–ля», а я, признаться, хреновато лялякаю.
— Хорошо, — послушно согласилась я и спустилась со сцены, серьёзно задумавшись.
Ведущий и Хорида долго что–то обсуждали, потом Тимофей вызвал паренька, высунувшегося из–за кулис, и дал ему какое–то задание. Паренёк поспешно исчез за кулисами, а через несколько минут снова появился и утвердительно закивал головой. Похоже, фонограмму для Хориды отыскали.
— Ну, вы как, надумали? — с беспокойством в голосе спросил Тимофей, отдавая пареньку какие–то указания.
— Пока нет, — без особой радости в голосе констатировала я, продолжая напряжённо думать.
Но, как назло, ничего путного из того, что, на мой взгляд, соответствовало событию, в голову не приходило… точнее, стопорилось где–то на полдороги и резвенько поворачивало назад.
Внезапно фоновая музыка стихла, и Хорида приблизилась к стойке микрофона, одаривая зрителей умопомрачительной улыбкой. На поляне воцарилась тишина, время от времени прерываемая хрустом сухариков, щёлканьем ореховой скорлупы и шипением открываемых напитков. Без всякого объявления заиграла инструментальная фонограмма, и, небрежно откинув длинные волосы назад лёгким движением руки, девушка запела. Услышав начало композиции, я оторопела, не веря своим ушам: Хорида исполняла… арию из оперы… на итальянском языке…
Я нервно подпрыгнула на месте, услышав гулкий шлепок о землю и почувствовав, как ноги обдало прохладной жидкостью. Недоумевая, я огляделась и увидела в паре метров от себя пьяненького мужичка, пальцы левой руки которого продолжали сжимать воображаемую банку с пивом, теперь уже валявшуюся у него под ногами практически без своего содержимого, расплескавшегося по земле и ногам окружающих его людей. Не замечая потери, мужчина таращился на Хориду осоловевшим взглядом медведя, обнаружившего в любимом дупле вместо мёда объявление: «Закрыто на санитарный день». Его рот постепенно открывался и наконец раскрылся настолько, что зажатая в губах зажжённая сигарета выпала и совершила мягкую посадку в складках сосборившейся на животе и бёдрах футболки.
— Во… блин… птица певчая… — промычал мужчина, не отрывая осоловевшего взгляда от заливающейся Хориды. — Ты бы ещё нанайскую народную–блатную–хороводную спела…
— Мужчина, вы горите! — прыснула со смеху я, пытаясь рукой привлечь его внимание к уже дымящейся футболке.
— Ух, йо–о–о-о… — запрыгал на месте мужик, шлёпая руками по животу и стряхивая сигарету. Порыскав глазами по земле, он схватил пивную банку и вытряс остатки пива на тлеющую в футболке дыру.
Вдоволь повеселившись над чудаком, я вдруг задумалась над его словами. А ведь он прав. Хорида пела великолепно, но что за хрень она пела… Ой, простите. Нет, не то чтобы это действительно было хренью, но она же не в конкурсе оперных исполнителей принимала участие, и оценивали её мастерство далеко не знатоки и почитатели данного вида искусства. Чтобы победить, необходимо подобрать песню, ориентированную на тех, кто собрался на сегодняшнем мероприятии.
Я внимательно вглядывалась в лица слушателей и чем больше вглядывалась, тем сильнее убеждалась в мысли, что у меня появился реальный шанс на победу. Йес! Моя душа ликовала и злорадствовала, грязно злорадствовала, потому что понимала: соперница допустила непоправимую стратегическую ошибку. Что есть наше песенное состязание? Не что иное, как своеобразный конкурс «Евровидение». Обожаю этот конкурс и всегда с удовольствием болею за наших соотечественников, борющихся за право быть лучшими. Я никогда не смотрю отборочные туры, только финал, но даже туда умудряются пролезть песни, во время исполнения которых очень хочется пойти на кухню за чаем или залезть в холодильник за очередной порцией мороженого. Так и чешется язык задать прямой вопрос организационным комитетам некоторых стран: о чём вы думали, когда выпускали на конкурс исполнителя с такой песней, на что рассчитывали? Вы можете поспорить со мной, возразив, что это конкурс исполнителей. Ничего подобного, это прежде всего конкурс песен. С потрясающими голосами и глубокомысленным текстом просьба проследовать на другие конкурсы, а здесь необходим поп–шлягер, желательно симпатичная мордашка исполнителя и оригинальное сопровождение. И пусть победит сильнейший… по этим параметрам. «Евровидение» смотрят ценители попсы, так подайте им попсовый хит в лучшем виде!
Вот в этом и состояла ошибка Хориды: она не учла спроса. Её предложение было узконаправленным, в итоге она и получила слабую поддержку лишь небольшой части аудитории. В нашем состязании не задавались ограничения по выбору песни — и это огромный плюс, поэтому для победы мне было необходимо лишь определить, кто является потребителем моего продукта, и дать этому потребителю то, что он непременно захочет.
