Тотчас же голодная стая налетела на мои сведённые страхом ноги и принялась легонько их пощипывать, слегка щекоча. Из–за чёрных телец, облепивших ноги, я не видела собственного тела — лишь два тёмных, шевелящихся валенка, и всё. Не понимаю, как умудрилась сдержаться и с воплями не выдрать ног из воды — меня не покидало чувство, что меня едят, пусть не больно, но всё же едят. Кто их знает, может, они пока примеряются, зубы чешут да ждут команды от главного, а потом ка–а–ак вцепятся! И от ног останутся лишь несколько обглоданных косточек, которые можно будет выгодно продать в кабинет анатомии какой–нибудь сельской школы на пять учеников… Может, не надо, а?
Постепенно выражение моего лица сменилось на мученически–несчастное, и Телар, всё это время неотрывно наблюдавший за моей потешной мимикой, наконец сжалился и скомандовал отбой. Ему не пришлось повторять дважды: в тот же миг, заваливаясь на спину, я с глубоким выдохом облегчения выдернула из воды обе ноги сразу, тряся ими, словно в смертельной агонии, стараясь сбросить якобы вцепившихся в них и не успевших удрать рыбёшек.
— Уф–ф–ф, я жива! — с неподдельной радостью в голосе воскликнула я, обращая счастливый взор на сидящего рядом, похихикивающего Телара.
Мужчина весело рассмеялся и, поднимаясь, подал мне руку:
— Пошли обратно, на пляж?
— Пошли, — с готовностью согласилась я, крепко хватая его за руку.
Вечерело. Солнце уже давно умерило свой пыл и теперь приятно грело землю и её обитателей. Какой же замечательный сегодня выдался день, просто сказка!
Под нескончаемый аккомпанемент горланящих ворон мы медленно прошли по аллее и вышли к пляжу. Телефон Телара зазвонил.
— Это тебя, — сказал Телар, протягивая мне трубку. — Иван.
— Привет, Алён! — весело сказал Иван.
— Привет, что случилось? — настороженно спросила я.
Конечно, настороженно: мы ведь только утром общались.
— Ну почему сразу случилось? Просто у нас с тобой очередное приключеньице вырисовывается. Наш поезд отменили.
— Как это? — изумилась я. — Такого не бывает!
— Да нет, бывает. Астраханские железнодорожники забастовку объявили. Точнее, о своих намерениях они объявили заблаговременно, но поскольку их требования не были удовлетворены в обозначенные сроки, со вчерашнего дня они бастуют. Мы об этом узнали, когда на базу с острова вернулись. Так уж вышло, что день нашего отъезда — последний день забастовки.
— И как теперь быть? — растерялась я. — И почему они не додумались устроить свою забастовку после нашего отъезда…
— Не переживай, — улыбнулся Иван. — Матвей решил этот вопрос. Он сразу же на вокзал рванул, ну и поменял наши билеты, твой в том числе, на следующий день, поскольку кассирша ему сказала, что в первую очередь будут отправлять поезда в соответствии с расписанием, а потом уже вывезут тех людей, чьи рейсы были отменены. На базе мы без проблем договорились об одном лишнем дне, так как домик после нашего отъезда ещё два дня пустовать будет. Так что отдыхай и не парься.
Я попрощалась с Иваном и вернула телефон Телару.
— Представляешь, из–за забастовки железнодорожников у меня появился дополнительный день, — задумчиво проговорила я. — Даже и не знаю, радоваться или огорчаться.
— Конечно, радоваться… или ты рвёшься на работу?
— С такой погодой? Ну уж нет, ни за что! — тряхнула головой я. — Как же нам всё–таки повезло с погодой — просто невероятно. Ты же говорил, сейчас самый сезон дождей, а день был солнечный и без намёка на облачко.
— Не всё так просто, — прищурился Телар, явно довольный собой. — Я сегодня впервые за время царствования воспользовался служебным положением.
— То есть?
— Попросил царя кафта Разрушительных Сил Природы устроить здесь на время твоего пребывания солнце.
В который раз за этот переполненный впечатлениями день у меня от восторга перехватило дыхание. Вау… вот это да! Разогнал для меня тучи! Хм, что–то это мне напоминает.
— Спасибо! Великолепный подарок! — восхищённо воскликнула я.
— Да пожалуйста.
«Лучший мой подарочек — это ты», — почему–то в памяти сразу же всплыли слова песни Волка из мультфильма «Ну, погоди!». Тьфу ты, ну почему я ни одной фразы, даже своей собственной, не могу воспринять серьёзно?
«А при чём здесь серьёзность? Насколько я понимаю, Телар действительно мог бы стать для тебя самым лучшим подарком», — возразил внутренний голос.
«Да, но Волк хотел съесть Зайца», — парировала я.
«Да, но и твои намерения уже давно не платонические», — съязвил голос. «Платонические и канибалические, может, и созвучные слова, но смысл у них разный», — съязвила я в ответ.
Мы медленно брели по пляжу. В который раз я обратила внимание на то, что на протяжении всего дня он был пустынным. Странно, почему нет людей? По правде говоря, я была больше чем уверена, толпы жаждущих лицезреть царя атакуют нас и здесь. Да и не могли люди не воспользоваться замечательным солнечным днём и не провести его у моря.
Вглядевшись вдаль, — сначала вперёд, потом назад — я заметила наконец эти толпы. Мне не пришлось напрягаться, чтобы понять, что к чему: вероятно, в целях безопасности незримая охрана очертила визуальные границы зоны отдыха царя — приблизительно сто метров от шатра в одну и в другую сторону. Эта зона находилась лишь в нашем с Теларом распоряжении, и никто посторонний в неё не допускался. Все остальные отдыхающие толпились сразу по окончании границ, скромно довольствуясь созерцанием царя издалека.
— Любопытно мы с тобой познакомились, — улыбаясь воспоминаниям, сказала я, поднимая с песка камешек. Серый с бело–жёлтыми разводами — ничего примечательного, но только до тех пор, пока он не попадёт в воду, которая его оживит, насытит поблекшие от отсутствия влаги краски и заставит сверкать и переливаться на солнышке. — Если бы мы с ребятами не поехали в тот день на пляж, и если бы я не вогнала в ногу колючку…
— Мы бы всё равно познакомились, — возразил Телар.
Я вопросительно на него посмотрела. Откуда такая уверенность?
— Я тебя пас, — хмыкнув, признался Телар.
Бросив на него якобы удивлённый взгляд, я… промолчала: мог бы и не пояснять, эта мысль давным–давно пришла мне в голову. Партизан несчастный.
Спустившись к морю и закатав штанины, мы зашагали по самой кромке воды, подставив голые ноги расслабляющему массажу набегающих и скатывающихся тёплых волн.
— На самом деле я увидел тебя впервые на следующий день после твоего приезда, — тепло сказал Телар.
— Где увидел? Не помню, чтобы мы пересекались.
— И не пытайся, не вспомнишь. Я был у базы в реке в то утро, когда ты собиралась ловить рыбу с мостика, но потом почему–то убежала. А приплыл я туда, потому как услышал разговоры рыб о появившейся на базе женщине–рыбачке, молодой, одинокой и симпатичной.
