— Да, маленький, я здесь, с тобой. Как себя чувствуешь? — раздался у меня над ухом взволнованный голос Телара.
— Как полудохлая устрица, политая лимонным соком, — с улыбкой прошептала я в ответ, сразу же успокоившись при звуке знакомого голоса.
— Умница, держись, мы почти на месте, — его голос прозвучал ласково и сочувственно, напоминая мамин.
Мои слова приободрили Телара — шучу, значит, ещё не всё потеряно.
Я поуютнее примостила голову на его руке, закрыла глаза и в очередной раз предоставила мужчине возможность рулить, оставив все вопросы и расспросы на потом…
Вскоре я почувствовала движение, точнее, ощутила, что Телар идёт, причём идёт тяжело, как будто преодолевая препятствие. Мне вспомнилось, как легко он нёс меня в день нашего знакомства, когда я повредила ногу. В чём проблема сейчас? Не могла же я за несколько дней настолько отъесться, в самом деле… Я открыла глаза и вгляделась в темноту над собой. Ничего. И вдруг — проблеск света! Сначала я увидела различимые очертания головы Телара, затем его шею, плечи — он как будто постепенно выплывал из мрака, начиная с головы.
Любопытство, как обычно, взяло верх, и я повернула голову на бок, пытаясь разглядеть, откуда исходит свет, и… у меня от ужаса желудок свело: насколько хватало радиуса обзора, вокруг нас была вода, а впереди, метрах в тридцати, начинался узкий песчаный берег, похожий на пляж, окружённый кокосовыми пальмами. К этому пляжу мы и продвигались.
— Телар, мы что, из моря выходим? — сдавленным голосом прошептала я.
— Да, — спокойно ответил мужчина, но, заметив мои округлившиеся от страха глаза, ласково успокоил: — Не волнуйся, Алён, так надо. Всё в порядке. Объясню, когда будешь чувствовать себя лучше. Обещаю.
А я и не требовала объяснений, точнее, не смогла бы, даже если бы очень захотела. У меня язык в горле застрял, когда, опомнившись от первого шока, я вдруг поняла, что, зайдя несколько минут назад в Волгу в Астрахани, мы не только где–то в тропиках или субтропиках выходим из моря или океана, но и выходим абсолютно сухими. Причём, хотя я и нахожусь в воде, совершенно её не ощущаю.
— Телар, а почему мы сухие? И почему я не ощущаю воды? — эти вопросы я всё же сумела из себя выдавить.
Да, я была готова потерпеть и подождать объяснений, но всему есть предел! У меня голова распухла от десятков незаданных вопросов! Я привыкла, что всему в этом мире есть объяснения, и если их нет, то только потому, что мне они не известны, а если я их не узнаю, то не смогу успокоиться до тех пор, пока всё в моей голове не устаканится и не выстроится в чёткую, взаимосвязанную, понятную цепочку.
— Алён, отдыхай, я же пообещал — объясню чуть позже, возможно, даже сегодня. Этот разговор не на пять минут, расслабься. Сейчас твоя задача — побыстрее восстановиться, поэтому дай отдых своему мозгу, пожалуйста.
Легко сказать… а вдруг природное любопытство сожрёт меня быстрее, чем я успею реабилитироваться?
— Мы на острове Буяне? «…Море вздуется бурливо, зашумит, подымет вой, схлынет на берег пустой, расплеснётся в скором беге и очутятся на бреге, в тишине, как жар, горя, тридцать три богатыря…» — еле шевеля губами, процитировала я Пушкина и, не удержавшись, в шутку спросила: — Это он, случайно, не про тебя писал?
— На первый вопрос ответ «нет», мы в южном штате Индии — Гоа, омываемом Аравийским морем, на территории одного отеля. Летом в Индии сезон дождей, поэтому отдыхающих здесь сейчас практически нет. Что касается второго вопроса, ответ — «возможно», — уклончиво отозвался Телар и поспешно добавил: — Алён, если не прекратишь бомбить меня вопросами, я тебя покусаю! Сказал же — всё потом.
Потом, так потом… А может, я не хочу потом? Хочу сейчас и всё сразу! Только вот голова плохо соображает… и дышать трудно… Ладно, наверное, Телар, как всегда, прав. Сначала нужно выздороветь, а уж потом он мне на всё и за всё ответит… Хотя идея о «покусании» звучит очень и очень заманчиво.
Я хотела расслабиться и снова откинуться на его руке, но не смогла — любопытство опять заедало. О’кей, если он не хочет ничего рассказывать, то кое–что я уж точно смогу понять сама. Я озиралась по сторонам, стараясь не упустить ни малейшей детали вокруг. Вот мы уже всего по колено в воде и по–прежнему сухие, вон появились люди в белых длинных рубахах, напоминающих саван, с какими–то занавешенными носилками на плечах, и они явно движутся в нашем направлении. Вокруг более никого — пляж пустынный, похоже, время близится к рассвету, хотя солнца пока не видно. Я вдохнула, насколько позволили сдавленные лёгкие. Воздух был очень тёплым, влажным и отдавал йодом и рыбой.
— А последний вопрос можно? — с мольбой в голосе спросила я. — Зачем ты так со мной возишься? Мог бы просто до больницы в Астрахани довезти.
Мужчина ответил не сразу, казалось, вопрос застал его врасплох. Когда я уже начала терять терпение и в очередной раз собиралась раскрыть и без того не закрывающийся рот, Телар тихо ответил, тщательно взвешивая каждое произносимое слово:
— Ты мне небезразлична. Более того, по–моему, я ещё никогда не встречал женщину, которая была бы мне настолько небезразлична. Точнее, я уверен, что не встречал.
В висках сильно застучало, его слова словно обдали меня кипятком… Но почему они меня не обрадовали? Я всегда чувствую, когда кто–то врёт, но Телар не врал… как всегда. Странно, но он озвучивал мои собственные мысли, только по отношению к нему… После расставания с Женей я нисколько не сомневалась в том, что обречена на одиночество, прежде всего потому, что задала для своего возможного избранника слишком высокую планку. Но вот незадача: Телар не только добивал до этой планки, но и превосходил мои ожидания по всем параметрам. Вот только он не знал о моей тайне, горькой тайне, которая не давала мне права рассчитывать на столь достойного и неординарного мужчину… Такие мужчины обязаны оставлять после себя потомство, и чем больше, тем лучше, а я не могла ему в этом помочь… Закусив губу, я закрыла глаза, откинулась на его руку и затихла, предаваясь скорбным размышлениям, которые вскоре были прерваны робким шёпотом. Я снова открыла глаза и, повернув голову, огляделась.
Мы уже вышли из воды на берег. Перед нами стояли шестеро смуглых мускулистых мужчин, одетых в просторные, длинные кремовые рубахи. На плечах они держали носилки под балдахином. Я видела подобные в фильмах, там в этих штуках передвигались султаны и им подобные высокопоставленные лица. Мужчины опустили носилки на песок и почтительно склонили головы перед Теларом, который, ответив на приветствие лёгкой улыбкой и кивком головы, взошёл на носилки и осторожно, словно груз с пометкой fragile, опустил меня на мягкую перину, выстилавшую пол, потом заботливо прикрыл моё тело лёгкой шёлковой простынёй и уселся рядом, в ногах. Носильщики задёрнули шторки, подняли носилки на плечи и зашагали прочь от моря, в направлении кокосовых пальм.
— Это что, мой персональный катафалк и похоронная процессия? — еле двигая губами, поинтересовалась я.
