Обрадованная, я бросилась к зелёной шляпке и, не задумываясь, протянула к ней руку.
«Сто–о–о-ой!!! — истошно завопил внутренний голос. — Ты не надела перчат…»
Он не успел договорить — ослеплённая удачей и мыслью о скором возвращении домой, я совершенно забыла о предупреждении Силантия ни в коем случае не касаться зелёного мухомора голой рукой и… крепко в него вцепилась, словно опасалась, что он вот–вот уйдёт под землю. В тот же миг я, будто споткнувшись, упала на колени и, задержавшись на них ровно секунду, полетела лицом в землю. Странно, но мне почему–то не удалось выставить вперёд руки, чтобы подстраховаться от падения. Всё, что у меня получилось — и то с неимоверным трудом, — в самый последний момент повернуть голову чуть набок. Маневр спас лицо, поскольку я со всего маху ударилась телом и головой о твёрдую землю.
Удивительно, но боли не последовало, создавалось впечатление, будто я упала в пушистые облака. Кошмар какой–то. Хотя, стоит отметить — кошмар вовсе не кошмарный, а приятный. Ничего не понимая, я попыталась ощупать руками голову и… не смогла. Я вообще больше ничего не могла, поскольку не чувствовала тела и не могла им управлять. Моё сердце сжалось от панического ужаса: подобные ощущения я испытывала лишь однажды, во время операции на ноге, для проведения которой врач с помощью специального наркоза обездвижил нижнюю часть моего тела. Во время операции я бодрствовала. Мне тогда казалось, будто нижней половины туловища просто больше не существует — я её не ощущала и, как следствие, не владела ни бёдрами, ни стопами. Вы даже представить себе не можете, несколько подобные ощущения пугают…
И вот я, не шевелясь, лежу на животе, на прохладной земле, голова повернута набок, и лишь вытаращенные от испуга глаза перемещаются то вверх, то вниз, то в сторону, поскольку они — единственная часть тела, которую я чувствую и которой могу управлять.
«Господи! Что же делать!?» — мысленно риторически взывала я, обратив взор к кронам деревьев, скрывавших небо.
«Попробуй ухом пошевелить…» — неуверенно предложил внутренний голос.
«Ты совсем дурак, что ли? — чуть не плача, подумала я. — Даже если оно вдруг нечаянно зашевелится, в чём лично я очень сомневаюсь, чем это может помочь!?»
«Да я поддержать тебя хотел…» — обиженно проворчал голос.
«Хороша поддержка! Лучше скажи, не помнишь, Силантий ничего не упоминал о том, как избавиться от этого поганого паралича или как там его?..» — с надеждой подумала я.
«Не-а, ничего не говорил. Откуда же ему было знать, что ты, несмотря на предупреждение, цапнешь этот несчастный мухомор».
От отчаяния я хотела было разрыдаться, но… тоже не смогла.
«Так, ну–ка успокойся и возьми себя в руки, — твёрдо сказал внутренний голос. — Паника и отчаяние — неважные советчики, а нам с тобой нужно хорошенько пораскинуть мозгами».
«Сам раскидывай, я не в состоянии», — горько подумала я.
«Ну и раскину…» — пробурчал внутренний голос и надолго затих.
Пристыженная внутренним голосом, я тщетно старалась взять себя в руки и сконцентрироваться на проблеме. В голову, одна за другой, лезли гадкие мысли, отнюдь не внушавшие особого оптимизма и не поднимавшие боевой дух. Когда Силантий меня хватится и отправится на поиски? Он ведь наверняка знает, насколько непросто отыскать эти поганые мухоморы… А что если от паралича нет лекарства? Я в лесу, а в нём водятся волки и медведи. Вдруг они меня унюхают и придут!? Я ведь не только оказать сопротивления, но даже на помощь позвать не смогу…
«Почему не сможешь?» — вдруг проснулся внутренний голос.
«Даже отвечать не буду», — со злостью подумала я.
Если бы могла рот открыть — давно бы высказала вслух, не сдерживаясь в выражениях, всё, что о нём думала.
Не обращая внимания на мой враждебный настрой, внутренний голос развил свою мысль:
«Помнишь, Телар рассказывал о существовании между волшебником и его собакой магической связи? В критической ситуации волшебная овчарка получает возможность передавать свои мысли волшебнику. А вдруг процесс работает и в обратную сторону? Ты в критической ситуации… Попробуй передать мысли Баксику».
Точно! Умница! Воодушевлённая, я тотчас принялась мысленно с мольбой взывать к щенку:
«Баксик! Миленький! Я в беде! Услышь меня, пожалуйста!»
«Ты что, совсем с ума сошла!?» — возмутился внутренний голос.
«А что такое?» — растерянно подумала я.
«Твоими мольбами только червяка из норки выманить можно… секунды на две. Ты хозяйка щенку или кто? Требуй, чтобы он пришёл!»
Я не стала спорить, а сконцентрировалась и мысленно строго приказала: «Бакс, ко мне! Я в опасности! Нужна твоя помощь!»
«Во–о–от, совсем другое дело, — удовлетворённо протянул внутренний голос. — Ладно, не останавливайся, продолжай вызывать, а я пока посплю».
Нутром чуя, что странный способ вызова подмоги должен сработать, я без устали продолжала взывать к щенку. Прошло минут пять–десять, не больше, когда я услышала шум бегущих лап, а вскоре раздался радостный визг–рёв щенка.
«Баксик, миленький, ты услышал, пришёл!» — мысленно плакала я от счастья.
Щенок подбежал и, не теряя времени на обычное щенячье приветствие, поймал глазами мой взгляд.
«Что случилось?» — мысленно спросил Баксик.
«Схватила голой рукой зелёный мухомор, — с досадой подумала я. — Случайно не знаешь, как вновь обрести контроль над телом?»
Я мысленно замерла, страшась услышать в ответ «нет».
«Пустяк, — почти улыбнулся щенок. — Сам смогу помочь. Нужно лишь перевернуть тебя на спину, поднять и коснуться любого участка кожи шерстью».
Услышав мысли щенка о переворачивании и поднятии, — и как это, любопытно, он надеется всё это проделать? — я было снова начала падать духом, но… не успела: словно ковшом игрушечного экскаватора зацепив меня за бок обеими лапами, Баксик играючи, точно косточку, перевернул меня на спину, поднял над землей и потёрся мордой о мою щёку. В тот же миг я ощутила собственное тело и поняла: неподвижность исчезла. О чудо!
В порыве не передаваемого словами счастья я крепко обняла продолжавшего держать меня на лапах Баксика, теперь уже вслух восторженно шепча:
— Малыш! Милый мой! Я так рада, что ты пришёл! Счастье ты моё шерстяное!
Баксик, обрадовавшийся было проявлению чувств с моей стороны, вдруг сконфуженно улыбнулся и осторожно проговорил низким, знакомым человеческим голосом:
— Алён, мне очень лестно, что ты так рада моему возвращению, и назвала ты меня просто замечательно — «милый» и «счастье»… Э–э–э… Только объясни, пожалуйста, почему ты назвала меня «малышом», как щенка, и почему я не обычное счастье, а… шерстяное? Вроде бы брился несколько часов назад…
Остатки сна слетели с меня, словно пушинки одуванчика, подгоняемые лёгким ветерком, и я спешно открыла глаза. Разумеется, находилась я не в чаще сказочного леса, а в апартаментах Телара, и держал меня на руках явно не Баксик.
