— Лавина? Вы имеете в виду лавину?
— Лавины — в горах. Здесь, в холмах, это именно оползень. Но суть практически та же. Много мокрого снега, грунт и камни.
— Но как же?.. Неделю? Вы уверены?
— Что именно вас беспокоит? Без крова и еды не останетесь, — бросил грубо. — Автомобиль ваш уже эвакуировали, стоит в местном фермерском гараже. Если желаете, сюда перегонят.
Я тряхнула головой, принимая новости. Поднялась. Срочно требовалась ещё порция кофе.
— Спасибо, конечно, но… — Как я могла ему рассказать, что именно «но»? — У меня работа, — поморщилась, и не без причины. Чет мне голову открутит, если послезавтра я не выйду с новым материалом.
— Ничего не получится, — невозмутимо «успокоил» военный. — Пока не расчистят. И вы по-прежнему не желаете ничего рассказать? — устало вздохнул мужчина.
— А вы по-прежнему не желаете понять, что я здесь с частным визитом. С сестрой и её мужем, — сухо напомнила я.
— Замок Сневергов? — усмехнулся Грэм.
— Именно так. Главное поместье рода. Каждый из потомков обязан побывать…
— Сневергов, — повторил почти изумлённо. — Вы из Сневергов?
— Хоть сто раз повторите. Да, одна из ветвей. — Вояка вдруг дёрнулся и, кажется, окаменел. — Мы с Мэрин четвёртое, нет, пятое поколение удаления непосредственно от Сневергов. Проще говоря, именно Сневергом был наш прапрапрадед.
А Грэм откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, отстранённо теперь улыбаясь.
— Вы продолжаете удивлять, милая леди. Надеюсь, на этом сюрпризы закончатся. — И улыбка его сделалась опасной, а в глазах блеснуло то ли недоверие, то ли недобрый интерес. И первое, и второе было плохо. Подавила внезапный приступ паники и холодно вымолвила:
— Во-первых, если вы меня узнали, вам должно быть известно, что не такая уж я и милая. А во-вторых… вы намерены рассказать, в чём суть вашего недоверия и претензий?
— Я намерен помочь вам, — он подчеркнул это «вам» и опять чуть склонился над столом, — перенести сложившуюся ситуацию, хотя, не стану скрывать, меня, — теперь выделил «меня», откинулся обратно и сложил руки на груди, — это сильно напрягает. Могу, кстати, предложить вам перебраться к Магдалене. Это в километре отсюда. Милейшая женщина. — Он сделал неопределённый жест рукой. — И дом просторнее, чем у меня. Однако, боюсь, вас это не устроит, — оскалился в этот раз с насмешкой.
— С чего вы взяли? — спросила резче, чем это выглядело бы уместным. Сейчас я была готова выскочить на улицу в чём была, найти лыжи и броситься прочь из этого дурацкого, чрезмерно уютного, возмутительно милого и так некстати привлекательного дома. Я его обременяю! Я, между прочим, в курсе. И мне чудовищно неловко. И я здесь не по своей воле к тому же. И указывать мне на моё такое неудобное положение в этой ситуации категорически недостойно!
— Потому что именно род Магдалены ответственен за казнь вашего прапрадеда. Именно они надругались над могилой основателя замка, и именно их дети волочили кости старого графа по улице. Кстати, полагаю, Магдалена слепа от рождения именно по этой причине.
По спине потёк липкий холод, и шевельнулись волоски на руках.
— Оставьте. — Он неожиданно оказался рядом и осторожно освободил из моих пальцев джезву. — У вас это неважно получается. Я сам.
Наверное, мне следовало что-то ответить, но я, по всей видимости, была глубоко шокирована, поэтому просто молча опустилась на скамью.
— Вы тоже, — произнесла отстранённо, когда кофейный аромат побежал по кухне вновь.
— Что «тоже»?
— Продолжаете удивлять, — нетвёрдым голосом ответила я.
— И чем же успел удивить ещё?
— Экипировкой, — почему-то призналась честно. Хотя, наверное, следовало выведать его тайны поизящней.
— Не нахожу в этом ничего удивительного. Скорее я возмущён, почему ваше руководство не обеспечивает вас надлежащей защитой и средствами связи, — осторожно поставил передо мной дурманящий запахом напиток с плотной, вкусной даже на вид тёмно-ореховой пенкой в красивых разводах. И уселся на прежнее место.
— Почему не обеспечивает? — двумя руками подняла за самый краешек чашку к губам и пожала плечами. — Если я занимаюсь сюжетом, то защита обычно полная, — сумасшедше вкусный кофе, — это предусмотрено контрактом. Говорю же вам. Мы здесь с частным, никак не связанным с компанией визитом.
— К сожалению, ваша профессиональная деятельность…
— Я даже не знаю, кто вы, — перебила его. — Я правильно поняла, вас беспокоит возможный интерес к вашей персоне? — спросила без обиняков и отставила от себя ещё полную чашку.
Он помедлил немного и, плавно кивая, всё-таки произнёс:
— Именно так.
— Не беспокойтесь, — улыбнулась ехидно. — И готова поклясться под присягой, что моим заданием вы не являлись.
— Не являлся?
— Ну, теперь-то вы нагнали столько таинственности и сгенерировали столько вопросов, что минимум до частного расследования я дозрела.
— Быстро вы, — дёрнул щекой Грэм.
— Ну, а много ли для этого надо? Привлекательный, ещё молодой мужчина, — я вызывающе подчеркнула это «ещё». — Геройский поступок, великодушное покровительство. — С каждым моим словом Грэм всё больше вытягивался и каменел. — Отличный сюжет получится. А если ещё в реальных условиях да под удачную идею… Бомба просто будет, — и с шипением выдохнула: — Уж поверьте! Мм-м, а вот не хотите ли поучаствовать, как раз спортсмена сейчас женим в проекте, так там на следующий сезон место вакантно пока…
— Вы что себе позволяете! — совершенно красный от бешенства вояка рывком поднялся, задев стол, так что чудесный кофе пролился. Желваки ходили под кожей, и глаза уже пылали чернотой. Он развернулся и стремительно скрылся в кабинете, оглушающе хлопнув дверью, и крошечный домик содрогнулся.
Я обхватила голову руками, поставила локти прямо в кофейную лужу. Гадко. Мне было гадко. Он совсем ничего обо мне не знает! Так кто дал ему право навешивать ярлыки! «Ваша профессиональная деятельность», — передразнила я его. Я даже не с того канала! Мог бы и сообразить. Я занимаюсь новостями! И к реалити не имею отношения! Хотя… некоторые новости… Чушь! Для всех мы только картинка, одно из неотъемлемых лиц, делающих день привычным или нет. Бездушная говорящая голова. Что ж, иногда я и сама так думаю. А иногда жалею, что это не так. И уже слишком часто хочется, чтобы не было ни чувств, ни мыслей, ни реакций. Мы — часть механизма управления. И от этого ещё гаже…
Думала, выбрала себе прекраснейшую профессию. Думала, сделаю мир лучше. Буду нести доброе, светлое. Вот он — тот самый удивительный шанс. А на деле вышло — контракт всему голова. И я несу то, что требуется сейчас руководству канала. Или хозяевам руководства. Или бизнесу хозяев. Чувствую себя фишкой на столе в казино, которую передвигают с поля на поле с различной долей успеха. И от этого зависит моя зарплата и ещё кое-что, куда более важное.
