— Обожди, Нолу, — сказал я. — Мы их что — кулями будем заготавливать?
— Я всё продумала, — говорит и смотрит на меня, как на несмышлёныша. — Во-первых, уже много лет никто в Ледянку за грибами не нырял. Расплодилось их там немерено, а это вредно для самих же грибов, их прореживать надо. Во-вторых, в санатории работают большие холодильники, я проверяла. То есть не работают, потому что пока не подключены, но генератор там сами знаете какой зверь. Сперва будем складывать товар туда, а потом наймём грузовик и привезём на станцию… И солить будем сами, благо соль дармовая, травки тоже… Точно! И за соль ещё накинем! Внизу-то она ой недешёвая!
Всё-то наша рыбонька продумала!
— Обожди, — опять говорю я. — Всё ты, рыбонька, продумала, кроме одного: мы грибачить-то не умеем! Это же целое ремесло! Да ещё забытое!
— Я что — джакнутая? Я в городской библиотеке популярную брошюру нашла, называется «Грибалка — золотое дно»! Серия «Для начинающих»…
Я прикинул. Плескаться в Ледянке, конечно, невеликое удовольствие. Зато если рыбья затея выгорит, мне не придётся все каникулы разносить пиво в «Штучке». Потому что не ехать же здоровому дылде в детский лагерь. А подсобником на шахту меня без отцовского разрешения не возьмут — Мойстарик зверски не хочет, чтобы я пошёл по фамильной линии: «Хватит, Яррики свою соль отработали!»
Только не стану же я сидеть на родительской шее все вакации! Тем более что Князь договорился в той же пивнухе мыть посуду, поскольку это будет особенно обидно для господина полковника…
Но ведь заготовка озёрных грибов для военного аристократа — тоже достаточно позорное, чисто дикарское занятие!
Согласился я с Рыбою «в сердце своём», но говорю этак небрежно:
— Можно, конечно, попробовать, в лоб не дадут… А вот как мы этот плавучий танк на озеро доставим?
— На грузовике, — отвечает Рыба.
— Да какой джакнутый недомут туда поедет?
Дурдом с привидениями
Заброшенный санаторий «Горное озеро» пользуется очень дурной славой. И мы с Князем свои походы стараемся особенно не афишировать. Запретить, конечно, нам никто не может, да и репутацию в гимназии это укрепляет, но… можно прослыть таким же психом, как прежние обитатели этой бывшей душевной здравницы.
Когда грянула война, началась она и в «Горном озере». Пока весь Верхний Бештоун пребывал в скорбном оцепенении, тамошние пациенты, люди весьма знатные и богатые, разом как будто беспричинно взбесились, расхватали кухонный и пожарный инвентарь — да и перебили весь медицинский персонал… А вот обслуга, из местных, успела вовремя разбежаться — кухарки, модистки, горничные, прачки…
Но принято говорить, что вырезали всех. «А как же ты сама уцелела?» — спрашиваешь рассказчицу. «Да я в холодильнике (в процедурной, в клизменной, в микроволновке, в барокамере, в террариуме, в томографе, в ментоскопе) спряталась!»
Прошло какое-то время. Война войной, а надо как-то жить дальше. Пришли первые указы из столицы: имперские палачи низвергнуты, Неизвестные Отцы вытрут народу слёзы и сопли, поведут его… ну вы понимаете. Добычу соли не снижать, потому что из заражённой морской воды выпаривать её больше нельзя. Наша горная соль теперь товар монопольный, экспортный и стратегический. Закрытый район, льготы и бронь от армии для горняков, въезд по пропускам, продовольственные карточки первой категории, цензура и всё такое.
Магазины и лавки мигом опустели. На рынке ни одного пандейца с овощами-фруктами — они живо границу провели, а наши в ответ туннель законопатили — и тут же повесили мэра за самоуправство.
Тогда-то и вспомнили про «Горное озеро». Ведь столько добра даром побросали! Подумать страшно! А если там окопались завоевавшие свободу психи, так мы же не с голыми руками пойдём!
Никаких погранцов ещё не было, сплошное ополчение: народ похватал охотничьи ружья, топоры и полицейского сержанта с ржавым ручным пулемётом. Кухарки-модистки-горничные-прачки — главными консультантами, где что лежит в номерах. Мэра вынули из петли и поставили во главе: нельзя же без вождя! Погрузились в автобусы и поехали на штурм.
Мойстарик как раз пришёл со смены — тоже к ним подписался, потому что Яррики — народ хозяйственный, а там, говорят, одних комплектов постельного белья на тыщу народу!
Ну, приехали, выкатились из автобусов. Постояли на санаторской парковке, попинали дорогущие алые «захеры» и золотистые «лямцы» по шинам: назад с добычей, мол, каждый на своих колёсах покатит — и рассыпались по основному зданию. Кто номера потрошить бросился, кто сейфы в стенах ищет, самые умные, конечно, поближе к кухне…
О дальнейшем ни отец, ни другие штурмовики вспоминать не любят. Хотя кровью да трупами горняка не испугаешь — «в кишках земли про смерть не забывают». Но сколько я Мойстарика не пытал — всё впустую. «Не надо тебе этого знать, Чаки. Спокойней спать будешь, сыночек»…
Чего уж там они увидели, не берусь и представить. Да только вылетели все добытчики, и горняшки и горняки, из здания. Руки пустые, зато штаны полные. Забыли думать не только про богатейские лимузины— даже в муниципальные автобусы не полезли:, так и чесали своим ходом по дороге! Впереди всех мэр — назад в петлю торопится, чтобы спокойно отвисеть до конца срока!
Ну, автобусы-то потом перегнали назад, когда вернулись несколько совсем отмороженных добровольцев с фронта. Но и они в здание не сунулись!
А «лямцы» и «захеры» так до сих пор и гниют на парковке…
Нынче прежнего страха нет, и все знают, что доктор Мор с помощником проживают в «Горном озере» совершенно спокойно, и никакие упыри их не едят — а всё-таки считается это место дурным. Мимо него даже проезжать не рекомендуется — или шина лопнет, или «искра в землю уйдёт»…
Если бы не Князь, я бы сроду туда не пошёл. Но я пошёл — очень уж не хотелось выслушивать его рассуждения про «идиотские суеверия простолюдинов»…
Да, и ещё, просто чтобы не путаться: есть у нас другой заброшенный санаторий, «Старая Шахта» — он ближе к городу и весь под землёй, в соляных выработках. Астматиков и туберкулёзников там лечили. Но он окончательно заброшенный, и туда не попасть даже самым упёртым: входы-выходы бетоном залиты. И вентиляция заварена, и всё такое. Типа, чтобы сохранить жемчужину здоровья для будущих поколений. Ну, не знаю. Про «Старую Шахту» тоже много чего рассказывают. Однако так я сильно отвлекусь от нашей истории…
Вообще, у нас много старых шахт. И если говорят «старая шахта», всегда нужно уточнять — какая?
…— Это у вас никто не поедет, — сказала Рыба. — А у меня ещё как помчатся. Всё равно фермеры из города едут порожняком. Ну чего он сейчас в городе купит? Соли? Да они её столько запасли, что скоро добывать можно будет с обушком. С тракта на «Озеро» свернуть — крюк небольшой, а деньги для жаднющей деревенщины не лишние…
— Какие такие деньги? — вскинулись мы.
