– Очнулся гуун. – Донеся далекий, но громкий голос.
Дакк поднял веки и повернул голову на голос, его шатнуло и не устояв, он рухнул вниз. Со всех сторон раздался громкий смех. Дакк приподнял голову и в тот же миг огромная подошва обуви заполнила собой окружающее пространство. Острая боль ударила в мозг и он полетел спиной вперед. Полет оказался недолгим – ударившись спиной о землю, Дакк тут же увидел, как к лицу вновь приближается та же огромная подошва. Он мгновенно перевернулся и подошва просвистела у самого его уха. Но едва он привстал, как к лицу неслась уже не подошва, а носок большого черного ботинка, заставляя его перевернуться с ещё большей прытью. А затем опять и опять…
Со всех сторон доносился звенящий громкий смех.
Атакующий почему-то был не слишком резв и потому Дакк успевал уклоняться от его ударов, но вертясь, буквально, волчком и ботинки атакующего лишь скользили по его курточке. Но несмотря на свою медлительность, атакующий, все же, не давал ему возможности подняться на ноги. Дакк начал уставать. К тому же мешали болтающийся на шее рейд и висящий на плече чехол с катраном. Они больно впивались в носитель, заставляя мозг на долю мгновения вспыхивать от боли и терять оперативность.
Несомненно, если он хотел оставить свой носитель целым, нужно было какое-то ответное действие с его стороны. Но на эффективный удар рукой или ногой рассчитывать было бессмысленно – ботинок был огромен, что недвусмысленно говорило о таких же габаритах его хозяина – из-за катаний в пыли Дакку его, практически, не удавалось рассмотреть. Оставалось поле.
Но если нанести удар противнику в голову, то любой анализ однозначно установит способ воздействия. Всплыла у него раздраженная мысль. А если сердце? Всплыла у него следующая мысль при очередном перевороте. А если оно не отреагирует на мое поле? Кто он? Какая у него защита? Что гадать. Ещё несколько переворотов и мой носитель сдохнет. Проклятье, где оно у него? Я ведь даже рассмотреть его толком не могу. Видимо, придется потерпеть.
Задержавшись мгновение, Дакк постарался оценить своего противника – лица он не увидел, но относительно положения его тела все же сориентировался.
Однако это стоило ему пропущенного удара – носок ботинка угодил ему снизу в грудь. Подлетев, Дакк перевернулся в воздухе и стал на колени лицом к противнику. Это позволило ему, наконец, увидеть своего противника полностью – это был избитый им ночью в ресторане бешеный.
Отбросив своим последним ударом Дакка, бешеный несколько осложнил себе задачу и чтобы нанести очередной удар ему пришлось сделать лишний шаг вперед. Этого времени Дакку вполне хватило, чтобы напрячь все мышцы своего носителя и прыгнуть навстречу противнику, выбросив вперед правую руку.
Носок ботинка бешеного попал Дакку в живот, заставив громко вскрикнуть, но удар не остановил полета и его рука уперлась бешеному в грудь, а вместе с рукой в грудь бешеного вошло и его психотронное поле. Бешеный тут же замер, будто наткнулся на невидимую преграду и через мгновение начал валиться вперед. Дакк успел лишь отклонить корпус и бешеный рухнул ему на ноги.
Остервенело пнув его несколько раз, Дакк освободил ноги и вскочив и сжав кулаки, завертелся на месте, готовясь отразить атаку следующего бешеного. Но атак больше не последовало. Видимо, у других драться с ним желания не было, они лишь стояли широким кругом вокруг места драки, во все горло подбадривая дерущихся. Судя по их одежде – это были корегеры.
Вдруг круг расступился и в него вбежали ещё два корегера в зеленых курточках. Дакк сжал кулаки, готовясь к отражению атаки, но корегеры бросились к лежащему бешеному и склонившись над ним, принялись за какие-то манипуляции с его телом, но уже через несколько мгновений они выпрямились.
– Мертв! – Громко произнес один из них и развел руками.
Откуда-то из глубины информационного поля, у Дакка, вдруг всплыли давние события, произошедшие с Хоррстом – это был эпизод драки, вернее её финальная часть, сага победителя, которую наблюдал Хоррст, стоя в круге зевак. Не зная зачем, ведомый воспоминанием, Дакк сорвался с места и побежав к кольцу корегеров, ткнул пальцем себе в то место на лице, где алел шрам.
– Это со мной сделал Аттаракс. Я не смог ему отомстить, но я отомщу его родным и близким. – Громко заговорил он, идя вдоль шеренги и все, мимо кого он проходил, поспешно отступали. – Если у него нет родных, я буду мстить его друзьям. Они заплатят своими жизнями за мое уродство. – Сделав круг, он остановился и подняв вверх кулаки, потряс ими.
Притихший круг корегеров начал быстро распадаться и рассыпавшись на мелкие группки, растворился по сторонам. Дакк почувствовал, как что-то коснулось его головы и это место словно вспыхнуло. Он отпрыгнул в сторону и развернувшись, принял боевую стойку – перед ним стоял корегер в зеленой курточке и в его вытянутой руке алела салфетка. Отбросив алую салфетку, коггерер достал из кармана курточки белую и протянул её Дакку.
– Он снес тебе кусок кожи на голове. Приложи к ране. – Заговорил он. – Здешний климат отвратителен. Получишь заражение, сдохнешь. Не знаю, кто ты, но удар у тебя отменный. Я впервые сталкиваюсь с подобным.
Положив салфетку Дакку на руку, он повернулся и пошел прочь. Только сейчас Дакк увидел на рукаве его курточки изображение какого-то извивающегося гада. Скорее всего это был местный реаниматор. Второй реаниматор, до сих пор стоявший рядом с мертвым бешеным, побежал за ним. Пробегая мимо Дакка, он на мгновение приостановился и посмотрел ему в лицо.
– Теперь тебе нужно спать с открытыми глазами. – С усмешкой на своем очень молодом лице произнес он и возобновил бег за своим коллегой.
Дакк взял салфетку и расправив её, приложил к ране. Рана вновь вспыхнула. Прикрыв глаза, он замер. Прошло достаточное время, пока, наконец, боль начала утихать. Дакк чувствовал, что салфетка стала влажной. Он убрал её от раны и посмотрел на неё, она была обильно напитана красной жидкостью жизни.
Черт возьми! Не мог дать несколько. Всплыла у него недовольная мысль.
Дакк осторожно коснулся рукой шрама на голове, он чувствовался отчётливо, хотя уже и подсох. Он провёл рукой по лицу и с удивлением отметил, что, хотя шрам, полученный от Аттаракса, ещё чувствовался, но не столь отчетливо, да и боль уже была не острой, как прежде, а какой-то тупой. Он громко хмыкнул.
Неужели канал перемещения так живительно подействовал. Всплыла у него удивленная мысль.
Он опустил взгляд и увидев, что вид у него крайне неопрятен, принялся хлопать рукой по одежде, отряхивая прилипшую серую пыль, но едва хлопнул по животу, как резкая боль заставила его стиснуть зубы и прекратить свое занятие. Когда боль поутихла, он расстегнул курточку и задрал тельняшку – на животе красовалось большое сине-желтое пятно. Бешеный приложился отменно. На груди тоже алело пятно. Дакк провел по нему пальцами – боль была вполне терпимой.
По его носителю прошла судорога. Дакк почувствовал холод. Опустив тельняшку и застегнув курточку, он принялся осматриваться, так как в пылу бурных событий, совершенно не представлял, где сейчас находится.
