Нейтрализаторы гротов было очень сложно обнаружить: они были малы, очень быстры и к тому же совершенно не имели никаких внешних полей и потому, в основном, они обнаруживались уже тогда, когда в зонте зияла огромная дыра, а они, выгоревшими булыжниками, застыв, висели около проделанных ими проходов. Были ли они автоматически управляемыми устройствами или пилотируемыми определить не удавалось, так как когда их подбирали, то под оболочкой находили лишь обгорелые останки непонятно чего.
Так как места проделывания дыр в зонте предугадать возможным не представлялось, то заградительные станции в районе узла находились в постоянном движении и все же, зачастую атака на станцию узла оказывалась совсем не с той стороны, откуда ожидалась. Проходы разрушителей сквозь зонт становились все чаще и уже несколько раз станция узла подвергалась их атакам и лишь благодаря своим огромным размерам, окружающим ее экранирующим щитам и мощному вооружению, они не имели угрожающих её существованию последствий.
Для охоты на призраков-разрушителей, зевсы начали портировать в район узла более мобильные корабли – заградители, несущие огромный арсенал различного оружия и других дополнительных средств, позволяющих им обнаруживать и уничтожать, проникшие в район узла корабли гротов. Но портировать целиком разрушитель, из-за его размеров, зевсы еще не могли и потому портировали его частями, затем собирая в пространстве узла и потому от начала портации до начала боевого дежурства разрушителя, проходило восемь-десять среднегалактических лет, в зависимости от количества энергии в накопителях галактики и активности гротов: уже два недостроенных заградителя были атакованы гротами и теперь их бесполезные останки медленно плыли в направлении галактики Зевс, так как достраивать их, из-за непредсказуемости поведения осевшего в их конструкциях непонятного излучения, зевсы не решились. Сейчас в пространстве узла зевсы имели все лишь один полнофункциональный разрушитель и две старые боевые станции, еще один разрушитель, с серьезными повреждениями, болтался на одном из причалов станции, ожидая своей участи, а третий собирался уже около восьми лет, так как мощности грузового портатора, для всех работ в пространстве узла, у зевсов явно не хватало, а для её наращивания, опять же, не хватало энергии, которую они здесь и пытались добыть. Образовалось состояние некоего заколдованного круга, разорвать который зевсы, как ни старались, никак не могли, по причине противодействия со стороны гротов.
Но даже благодаря такому малому количеству заградителей, атаки гротов стали не столь разрушительны, но и зонт был теперь не столь эффективен, как требовалось от него. Никакие электронные ухищрения его эффективность поднять были не в состоянии и тогда в помощь электронным средствам контроля на станции зонта появились люди – пространственные стражи. Это были сарматы. Природа наделила их особым даром – способностью чувствовать пространство. Не видеть, а именно чувствовать. Привлекать к этой работе зеннов зевсы не решались, из-за их непредсказуемости, совершенной неуправляемости и нетерпимости кланов зеннов друг к другу.
Отбор среди сармат в пространственные стражи был жесточайший – отбирались сарматы, способные чувствовать, так называемые пространственные нити, тончайшие закрученные энергетические волокна, из которых был построен зонт. Стоило любому космическому объекту, естественного ли или искусственного происхождения оказаться рядом с зонтом, как близко расположенные волокна начинали вибрировать в этом месте и страж безошибочно определял точку возмущения.
Симбиоз электроники и природного разума незамедлительно сказался – нейтрализаторы гротов теперь регистрировались еще с того момента, как они только начинали искривлять нити зонта и заградители зевсов уже приходили к проделанной ими дыре прежде, чем в нее входил разрушитель гротов и незамедлительно расправлялись с ним.
Сколько Дакк себя помнил, его всегда манили бескрайние межгалактические просторы, его пытливый разум непрестанно рвался туда, где упругие энергетические линии пронизывали бесконечное пространство, неся в себе тайны Мироздания. Узнав, что Регат ведет набор стражей на самую далекую станцию галактики, он тут же оставил свою работу пилота межзвездного грузовика и без труда пройдя квалификационный обор, стал пространственным стражем.
Регатом было отобрано всего двадцать сармат, обладающих очень чувствительным психотронным полем. Они тут же организовались в клан пространственных стражей, который, со временем, превратился в элитный и став вожделенной мечтой почти всех сармат. Начались образовываться другие кланы, но элитный клан стражей так и остался единственным и неизменным по численности и попасть теперь в него можно было лишь по причине смерти одного их его членов, что произошло уже дважды, когда погибли стражи на заградителе, при его атаке, прорвавшегося в пространство узла, разрушителя гротов.
Для контроля за пространством из стражей элитного клана были образованы дуэты, которые попеременно дежурили на станции зонта, станции узла, и заградителях.
Благодаря уникальным возможностям Дакка, он и его дуэте Сонн, оказались пространственными стражами, только лишь, станции зонта, с годовым периодом дежурства, что было заслугой лишь исключительно Дакка – другие пары дежурили по полгода. Он был доволен своим положением: сбылась его, казалось несбыточная, мечта. Теперь он, почти ежедневно, в течение года своего дежурства на станции, по нескольку часов проводил в открытом пространстве, наслаждаясь его безмолвием и бесконечностью, насыщаясь, словно, губка водой, его энергией.
Сонн первые годы дежурства был недоволен такой цикличностью работы – год дежурства, полгода отдыха и у Дакка некоторое время были другие дуэте, но постепенно Сонн втянулся в эту цикличность и стал постоянным дуэте Дакка. Да и они очень подходили друг другу: сливаясь воедино здесь, на станции зонта и совершенно расходясь и не знаясь в галактике. К тому же, вознаграждение за дежурство на станции зонта было самым высоким из всех других.
* * *
Дакк сконцентрировал свое поле и осторожно проник в канал перемещения – он был пуст, по крайней мере, на ближнем, к станции зонта, участке. Дальше – мощности его поля не хватало. Не чувствовалось и психотронного поля, которое сейчас хозяйствовало вокруг станции зонта, или оно не чувствовало канал перемещения или защита канала была настолько мощной, что поле было не в состоянии ее пробить.
Дакк задумался. У него сейчас было два пути: один – отправиться вслед за полем Крета на станцию узла, найти его там и попытаться вытянуть из него всю возможную информацию о себе, пока она не стала известна Регату; другой – остаться здесь и попытаться убедить офицера заградительного отряда в необходимости эвакуации персонала станции. Он заколебался, пытаясь взвесить, что важнее.
Судя по напыщенному виду офицера, навряд ли я смогу его в чем-то убедить, начал он склонять себя к выбору первого пути. Это совершенно бесполезное занятие, да и небезопасное. Усмешка тронула губы Дакка, он вспомнил о фраунгоффере в руке офицера. Навряд ли он сейчас простит мне мою выходку и если он наделен такими полномочиями, то теперь, не задумываясь, применит его. Дакк покрутил головой. Выходит, мне сейчас здесь и в самом деле находиться небезопасно: внутри – озверевший офицер, снаружи – непонятный нечто, который, явно, сильнее меня.
