Во время своего захода в Уганабад «Чёрная лилия» приняла на борт этих необычных пассажирок, об этом узнали офицеры и матросы, которых спасла от плена и вывозила на своём корабле Таиса. Все знали, что эти девушки выкупленны командором Ланик из гарема халифа Улумана и что Таисе это удалось сделать только потому, что сам халиф скоропостижно скончался.
Но это было позже, в Каранске, а на рейде у Уганабада, адмирал Претти пытался устроить разнос капитанам своей эскадры, возлагая вину за неудачу на кого угодно, только не на себя:
– Командор Ланик, вам было приказано уничтожить береговые батареи противника!
– Мне было приказано: войти в гавань Уганабада. Вам напомнить очередность вывешенных сигнальных флажков, – невозмутимо ответила Таиса и с тем же каменным выражением лица продолжила: – Приказано войти, о том, что там делать, не пояснялось. Но поскольку карберийцами был захвачен экипаж нашего корабля, я сочла целью подобного захода – его освобождение, что и было мною сделано, или вы считаете, что этого делать не надо было?
Присутствующие контр-адмирал, два командора и капитаны согласно закивали, ведь на месте несчастливого корабля, выполняющего приказ адмирала Претти, мог оказаться любой другой, а попасть в плен к карберийцам… Это рабство, если не мучительная казнь, каждый из капитанов одобрял действие Таисы, а вызволенный из плена считал действия девушки-командора единственно правильными. Но адмирал был другого мнения:
– Вы должны были подавить батареи карберийцев! Именно это предполагал мой приказ!
– Сигнальными флажками очень трудно передать предположения, – ехидно улыбнулась Таиса, но если бы мне удалось угадать, что вы имели в виду, то сделать то, что вы так предполагали, я бы не смогла. Поэтому я и не пыталась.
– Это почему? – набычился Претти, ведь Таиса только что сама призналась, что не собиралась выполнять приказ своего командира! А за это можно и под трибунал отдать! А девушка с той же ехидной улыбкой, вызвав непроизвольные смешки остальных капитанов, сообщила:
– А нечем стрелять, вот мой последний, третий рапорт с просьбой пополнить боезапас моего отряда. Вот ваша резолюция на нём: не представляется возможным. Чем же мне было стрелять? Разве что зарядить пушку этим рапортом. К тому же в вашем приказе на предположение стрелять намёка не было, поэтому – задачу для выполнения я себе поставила сама, решив, что вызволение из плена наших товарищей более приоритетно, чем пугать береговые батареи незаряженными пушками. Хотя… Пушечные порты были открыты…
Претти, оглядев своих подчинённых, понял, что они поддерживают Таису, да и как же могло быть иначе? Фактически он своим необдуманным приказом посылал в гибельную атаку отряд командора Ланик, перед этим в такой же бессмысленной атаке потеряв линкор, ещё два были выведены из строя (хорошо, если дойдут до Каранска). Только умелые действия командора Ланик, её отчаянный блеф с незаряженными пушками (Таиса не спешила рассказывать начальству о своих особых отношениях с негоциантами Уганабада, в целом, и аб Брухутом, в частности), позволили добиться успеха, правда, не того, на который рассчитывал командующий эскадрой. Адмирал не смог ничего предъявить Таисе и объявил о следующей цели эскадры – Палане.
Эскадра Претти вышла на рейд Паланы ближе к полудню третьего дня. В гавани, вопреки обыкновению, стояло мало кораблей и все под иртарийскими или лютецкими флагами. Прибывший на флагманский корабль комендант порта заверил адмирала, что это торговые корабли. Как доказательство комендант продемонстрировал судовые документы, что захватил с собой. Все они были в порядке, провести бомбардировку порта, дабы окончательно разгромить это гнездо порока, не было причины. А именно это намеревался сделать адмирал, чтоб получить славу человека, окончательно разгромившего пристанище пиратов и контрабандистов. Вслед за комендантом порта прибыл представитель лютецкого консула с заверениями дружбы и уважения ко всему альбионскому флоту и лично адмиралу Претти. Тот понял, что любая агрессия по отношению к Палане вызовет международный скандал и крайним сделают его – адмирала Претти! Адмирал вынужден был уйти от Паланы несолоно хлебавши. Попытка, окончательно зачистить это гнездо работорговцев стала ещё одной позорной неудачей адмирала Претти, что лишь усилило его неприязнь к девушке-командору.
Это был обычный выход эскадры в море – для патрулирования и боевого слаживания, но необычный для отряда Таисы. Третья колонна – отряд Таисы – шёл намного мористее остальных кораблей. Отряду была поставлена особая задача, и через десяток миль кораблям предстояло повернуть на запад и уйти к Тэлингерским островам. Тэлингерский архипелаг, расположенный южнее Паланоского, состоял из одного большого острова – Тэлингера и множества мелких, в большинстве своём представляющих скалы разного размера. Сам же остров имел очень изрезанную береговую линию, изобилующую множеством бухт и бухточек, больше похожих на фиорды. Туда и перебрались из Паланы работорговцы, контрабандисты и пираты. Последних становилось всё больше, так как работорговцы всё больше начинали заниматься пиратством, заполняя нишу, свободную после разгрома карберийцев Таисой. К тому же пиратство больше не поддерживалось негоциантами Уганабада (бывшей главной базой карберийских пиратов), так как легальная торговля при открытых для них рынках Северного и Восточного континентов стала приносить большие барыши. Как говорится, ничего личного – исключительно трезвый расчёт, если что-то приносит меньшую прибыль, то оно отбрасывается за ненадобностью. Претти, воспользовавшись тем, что Таиса была в его подчинении, поставил ей, как считал он, непосильную задачу – очистить Тэлингер от пиратов. Но так не считали офицеры отряда Таисы, да и большинство офицеров эскадры были уверены, что девушка-командор выполнит порученное ей. Даже заключались пари, но не на то – удастся ли это Таисе, а за сколько дней она справится. Подобные настроения не были секретом для адмирала, и от этого знания его неприязнь к Таисе только возрастала. А воспоминания о неудачных визитах эскадры в Палану и Уганабад, сделанные во время похода из Норлума в Каранск, ещё больше подливали масла в огонь всё разгорающейся, непонятной для других офицеров эскадры ненависти адмирала Претти к Таисе.
– Поворот, командор! – произнёс флаг-офицер, лейтенант Фрэнк Глайстрон, отвлекая Таису от воспоминаний. Девушка кивнула, и лейтенант приказал начать поворот, уводивший отряд от основного курса эскадры. Корабль наклонился, на его мачте взвились сигнальные флажки, и весь отряд вслед за головным кораблём выполнил поворот. Таиса чуть заметно усмехнулась, стройный и подтянутый лейтенант был красив, к тому же имел какое-то отношение к королевской семье, о чём предупредила подруга – королева Изабэль. Мотаясь по морям и выполняя безумные задания адмиралтейства, Таиса не смогла присутствовать на королевской свадьбе, но король в честь победительницы работорговцев и пиратов устроил малый приём. Вернее, приём был в честь героев-моряков, но все понимали, кто этот герой-моряк. Там и был представлен Таисе молодой лейтенант. Он не очень ей понравился – слишком уж был франтоватым. Но в море командор изменила мнение о своём флаг-офицере, Глайстрон был исполнительным, а главное, толковым, понимал Таису буквально с полуслова.
