— А не проще будет использовать ваши связи в Иерусалиме…
— Слишком многое от этого зависит, — сказал Михаэль. — Нет времени поднимать связи и искать людей. Мне это нужно уже сегодня.
— Я думал, ты спешишь, — заметил Нахари, взглянув на часы. — Полчаса назад ты мне сказал, что каждая минут промедления грозит опасностью.
Они стояли в широком коридоре около кабинета Нахари. Михаэль сказал:
— Бенни уже в дороге и вернется с письмом к вечеру. Я не знаю, когда сам смогу побеседовать с Джоджо, но, если у вас будет время, вы, может быть, сами проверите с Сарит, как идет допрос?
— У меня не будет времени, — важно сказал Нахари, — потому что через пятнадцать минут у меня встреча с генеральным прокурором.
Михаэль беспомощно махнул рукой и побежал к стоянке машин.
Когда он взглянул на спидометр, то увидел, что стрелка ходит между 130 и 140 километрами в час. Он постарался не так жать на педаль газа и унять внутренний голос, который теперь звучал, как голос Авигайль. Чем ближе он подъезжал к кибуцу, тем сильнее ощущал необъяснимую тревогу. Оставив машину около столовой, он с трудом сдержался, чтобы не побежать в направлении медпункта. «Почему ты думаешь, что с ней что-то может произойти?» — почти вслух спросил он самого себя, быстро проходя мимо секретариата. На дверях была записка: «СКОРО БУДУ», написанная от руки большими буквами и приколотая под латунной табличкой с надписью «СЕКРЕТАРИАТ».
Сидевшая в секретариате женщина, держа у уха телефонную трубку, вопросительно подняла на него глаза. Он спросил, где можно найти Моше. Женщина не знала, но сказала, что он вот-вот будет, поскольку отлучился всего на несколько минут.
Михаэль попросил справочник с номерами внутренних телефонов и позвонил в медпункт. Набирая номер, он повернулся спиной к женщине. Казалось, она была поглощена своими собственными делами. Она не спросила его, кто он такой, но по тому, как она подала ему справочник и указала на телефон, он догадался, что она прекрасно знает, кто обратился к ней за помощью. Всё ее копание в бумагах на столе было лишь притворством. Но даже это не остановило его. Услышав голос Авигайль, нервно произнесший «Алло?», он смог лишь сдавленным голосом сказать «Доброе утро!».
— Уже день давно. — В сухом ответе Авигайль было столько спокойствия, что он плюхнулся в кресло, стоявшее как раз напротив женщины, которая еще усерднее стала шелестеть бумагами, прислушиваясь к каждому его слову. Мышцы расслабились, и он ощутил дрожь в ногах.
— Я просто хотел узнать, нет ли чего нового, — произнес он, взвешивая каждое слово.
— Пожалуй, нет, — осторожно ответила Авигайль. — У меня сейчас один человек, но, я думаю, через полчаса смогу с тобой поговорить.
— Я иду к тебе, — сказал Михаэль, и в его голове уже снова гудели колокола, предвещавшие опасность. На другом конце провода установилось молчание. Он представил ее беззащитное лицо и то, как она отбрасывает прядь волос, упавших на щеку.
— А это разумно? — сдержанно произнесла она.
— В данный момент не могу тебе сказать, — честно признался он, — но в наших обстоятельствах это естественно.
Михаэль взглянул на часы и понял, что доберется до медпункта не раньше чем двадцать минут первого. Когда он положил телефонную трубку, его вновь охватила тревога.
— Значит, Моше скоро вернется? — спросил он.
— С минуты на минуту, — ответила женщина и, пожав плечами, добавила: — По крайней мере, он так сказал. Но тут был еще один человек, с усами. Он тоже его спрашивал, а потом ушел.
Михаэль поблагодарил ее и отправился к старому секретариату. Махлуфа Леви не оказалось в комнате, которую им выделили. Не было и офицера безопасности Лахишского района. Михаэль растерялся. Он пытался успокоиться и собраться с мыслями, но это ему не удалось.
— Все нормально, если не считать того, — сказал появившийся Махлуф Леви, — что он прямо посредине дня отправился говорить сначала с Дейвом, а потом с Дворкой.
— А что он делал с самого утра?
— Ночью он не покидал дом. Его жена устроила сцену, но он ее проигнорировал. После этого ему уже не спалось, я думаю, — рассказал Леви с нотками беспокойства в голосе. — Он вообще чувствует себя плохо — язва дело нешуточное. Я сам не видел, но Ицик, который дежурил в ночную смену, сказал мне, что он ходил по комнате. Жалюзи не были закрыты, поэтому Ицик видел все, что происходит внутри. Утром он отправился в столовую, но почти ничего не ел. Потом ушел на свое рабочее место в секретариат. Я беседовал с ним, но он еле говорил. Я не знаю, что его тревожит, но с тех пор, как ты велел не сводить с него глаз, у меня возникло впечатление, что у него просто крыша едет.
— Во сколько он виделся с Дейвом?
— Он отправился к нему сразу, как только тот появился на фабрике. Он ехал на велосипеде, поэтому у меня были проблемы, пока я сам не нашел велосипед. Но он был так чем-то поглощен, что даже не заметил слежки.
— И что там было?
— Он вошел внутрь, потом они с Дейвом вышли. У нас есть «жучки» в его доме и кабинете, но на улице мы не могли услышать, о чем они говорили. — Леви стал ждать реакции Михаэля, но тот молчал. — Дейв выглядел, как обычно. Моше взял его за плечи, — тут Махлуф показал, как тот взял его за воображаемое плечо, — и они ушли. Потом Дейв вернулся вместе с Янкеле. О чем они говорили, я не слышал. Я стоял за зеленым забором, мне было все видно, но ни одного слова я не слышал.
— А после этого ты с ним не говорил?
— Когда после? Он на своем велосипеде укатил оттуда прямо к Дворке.
— К Дворке? — повторил Михаэль.
— Да, и там он сейчас находится.
— А что ты тогда здесь делаешь? — резко спросил Михаэль.
— Они уже стоят на выходе и собираются идти в столовую, а я не хочу, чтобы они видели, как я слоняюсь повсюду в разгар рабочего дня. Кроме всего прочего, Барух стоит на своем посту недалеко от дома Дворки. Он и сейчас там.
— Надо было больше людей сюда направить, — с сожалением произнес Михаэль.
— Я уже говорил об этом, — сказал Махлуф Леви, переминаясь с ноги на ногу.
— А с тобой что? Я же вижу, что ты нервничаешь. Что случилось?
В глазах Махлуфа Леви росла тревога, когда он стал говорить:
— Во-первых, я нервничаю из-за твоих бесконечных предупреждений — не упускай его из виду здесь, не упускай его из виду там. Я даже не знаю, что конкретно происходит и что у тебя в голове. Я не маленький мальчик, который должен гонять днем по кибуцу на велике. — Михаэль посмотрел на габардиновые брюки Махлуфа Леви и его отглаженную сорочку. — Мне кажется, — продолжал Леви, — что этот Моше находится в ужасном состоянии. Ведь в доме Дворки мы поставили «жучки» — можно послушать, что там говорят?
— Можно? Нужно, и немедленно! — резко ответил Михаэль.
