– Я любила тебя! – Сжав кулак, она представила, как бьет его в надменную челюсть. Скорее всего, сломала бы себе руку, не причинив вреда его смазливой физиономии, но мечтать не вредно!
– Ну-ну. Точно так же, как я любил тебя.
Он ей не верит. Позабыв о воспитании, Кара зарычала сквозь зубы:
– Я собиралась выйти замуж не ради блага ребенка, а потому, что ошибочно полагала, будто мы сможем создать счастливую семью.
– Нам было бы крайне непросто создать эту мифическую счастливую семью, принимая во внимание, что ты врала о беременности.
– Я не врала о беременности.
– Ну да, ты лживо улыбнулась и сказала: «Ни за что не угадаешь! Ложная тревога!» Какое удачное совпадение, что ты обнаружила это за несколько минут до начала церемонии. Именно потому, что сообщила об этом до, а не после, я и избавил тебя от необходимости идти к алтарю.
– У меня был выкидыш, сукин ты сын!
– Выкидыш? – У него екнуло сердце. – Как это возможно?
– Поищи в Интернете и узнаешь. – Она отвернулась, но он успел заметить в тусклом свете мобильного, что у нее дрожит нижняя губа. Его будто со всего маху ударили кулаком под дых.
– На какой планете «ложная тревога» означает выкидыш, а не то, что мужчину заставили поверить в беременность, которой на самом деле не было? – Его голос сделался жестким. Не умей он держать себя в руках, полез бы к люку в потолке и поскорее скрылся от позора. Все, что он думал о ней и их отношениях – черт, да и о самом себе! – ошибочно.
– На планете под названием Невеста-Справляется-С-Разбушевавшимися-Гормонами в галактике Я-Неудачница. Я не хотела портить особый день страшными признаниями, кретин. – Она чуть не расплакалась.
Кит награждал себя куда менее лестными эпитетами. Выкидыш. Слова Кары не укладывались в голове.
– Так ты правда была беременна?
– Да, гений.
И когда превратился в круглого идиота? Ложной тревогой она назвала выкидыш. С тех пор как Кара рассказала о своем интересном положении, он корил себя за пренебрежение контрацепцией. С трудом мирился с тем, что должно за этим последовать. Еще труднее было принять то, как она радовалась предстоящему замужеству. А он не хотел. Вцепился в слова «ложная тревога», как собака в кость, и без труда убедил себя, что она хочет попотчевать его очередной жалостливой сказкой, поэтому с легкостью вошел в роль мученика. Он потер глаза, но они не перестали щипать. Кара говорит правду.
– Когда ты собиралась посвятить меня в истинное положение дел?
– После церемонии, когда мы остались бы одни и могли вместе поплакать, утопить боль в дорогом шампанском, которое мне снова стало можно пить. Ты думал, я лгала? Как, ради всего святого, ты мог подумать, что я способна на столь низкий поступок?!
Разговор принял явно нежелательный оборот.
– Как ты могла подумать, что я способен бросить тебя, зная, что на самом деле имеешь в виду? Почему не остановила меня?
Спокойнее. Если она позволит ему собраться с мыслями, он тут же придумает очередную складную сказочку и выгородит свою задницу.
«Мне очень жаль! Следовало расспросить тебя обо всем подробно. Я такой идиот!»
– В твоем взгляде светилось облегчение. Ты не участвовал в свадебных приготовлениях, но я закрывала на это глаза, списывая все на обычную мужскую нелюбовь к цветам и украшениям. Но ты был само спокойствие и собранность, говоря, что у нас все равно ничего бы не получилось. Выкидыш или ложноположительная беременность – итог один и тот же. Ты выискивал путь к отступлению, и я указала его.
«Ты права. Все так и было».
Его сердце принадлежало в первую очередь работе, и он трудился в поте лица. Ему повезло, многолетние старания принесли солидный счет в банке, от которого мечтали откусить кусочек пожирнее прежние подружки. Он же не горел желанием обеспечивать потенциальной супруге безбедное существование, не собирался связывать себя узами брака ни с одной женщиной. Лишь внеплановая беременность повлияла на это решение. Эта партия была разыграна, вероятно, еще в детстве, когда он наблюдал за матерью, раза три в неделю приносящей домой покупки из элитных магазинов и раз в год меняющей «бентли». Но это не умаляло его поступка.
– Я… я… Ты этого не заслужила.
Слова застряли в горле. Впервые в жизни он не знал, что делать с рвущим на части, удушающим чувством вины. Его невозможно было застать врасплох. Он никогда не лишался дара речи.
– Верно, не заслужила. Но рада, что все случилось так, как случилось. В противном случае мы бы уже давно развелись.
– Я не поступил бы так низко, остался бы с тобой ради ребенка.
Равно как намеревался жениться на ней ради ребенка, надеясь, что в конце концов они сумеют подружиться, как его родители, построить сносные супружеские отношения. Он дал бы ей свое имя, воспользовался бы ее связями для укрепления имиджа. Неравноценная сделка, но он был готов к этому. О ребенке не хотел вспоминать. Все разрешилось наилучшим образом.
– С тобой я бы не осталась. Не о таком браке мечтала. Вероятно, я себя потом пристрелю, но готова с тобой согласиться, мы бы не ужились. Хотя ты и первостатейное дерьмо, но своим уходом оказал мне огромную услугу. Мередит права, мне требовалось поставить финальную точку, и я это сделала.
Откуда взялась эта женщина? Кара, которую он знал два года назад, была из тех роковых красоток, кого хотелось немедленно прижать к стенке лифта и покрыть поцелуями. Веселая и кокетливая, с ней было приятно проводить время, а переехав в другой город ради новой работы, без сожалений расстаться. Их отношения Кит никогда не воспринимал всерьез. Когда она сообщила о беременности, решение жениться далось болезненно. Виноваты оба, и он не собирался уклоняться от ответственности. Нынешняя Кара представляла собой загадочную смесь силы, ума, энергичности и решительности. Кит был ошеломлен.
– Ты сказала, что любила меня. Это правда?
Прежде она не делала подобных признаний.
– Я думала, так и есть. Теперь не уверена. А ты все это время считал, что я выдумала беременность? Если бы моя мама услышала, какими словами я ругала тебя за то, что бросил пережившую выкидыш женщину, наверняка заставила бы вымыть рот с мылом.
– Сожалею. Что я могу для тебя сделать?
– Ты совершил ошибку, но извинился. Этого достаточно.
– Только не для меня.
– Ну, тут уж не тебе решать. Я давно тебя простила.
Эта брошенная будничным тоном фраза растопила лед, сковывающий его грудь. Прощение. Ему никогда не делали подобных подношений, да он и не просил. Более того, не хотел. Теперь же, получив столь значительное сокровище, растерялся, не зная, что делать.
– Возможно, эта неделя окажется не столь ужасной, как я себе представляла.
Свет замигал и включился, кабина лифта содрогнулась. Двери раскрылись на первом этаже. Кара, поспешно надев туфлю, поднялась. Ступив на мраморный пол вестибюля, поморщилась от боли, пронзившей левую лодыжку. Кит схватил ее за руку:
