Глава 1
Аудитория постепенно заполнялась. Триш этого и хотела. Здесь собралось около четырехсот человек, пришли журналисты из газеты колледжа и даже пара репортеров с телевидения Сан-Франциско. Отлично. Большая аудитория поможет ей добиться нужного результата в деле, которое она задумала. Никто из миллионеров не рискнет выглядеть бессердечным, отказываясь от благотворительности перед таким собранием людей.
Триш сидела на своем месте в третьем ряду слева от сцены уже больше часа. Она пришла раньше всех, чтобы занять выгодную позицию, и сейчас делала вид, что играет на телефоне.
Вот только телефон у нее (наверное, у единственной из всей аудитории) был нерабочий.
Она огляделась. Плакат, который она рисовала весь день, стоял за спинкой кресла, пока его никто не видел.
Она была готова, как никогда. Пришло время охоты на одного из самых богатых мужчин на планете.
Триш спланировала все, включая одежду. В ее любимом секонд-хенде «Гудвилл» нашлась отличная винтажная футболка с логотипом «Супервумен». На полразмера меньше, чем надо, но поверх нее она надела черный бархатный пиджак и выглядела прекрасно. Блестяще, и при этом как заправский гик
[1]
.
Как и ее цель, Нейт Лонгмайр.
В ближайшие тридцать минут люди продолжали прибывать. Все хотели посмотреть на Лонгмайра, представителя нового поколения миллионеров из Силиконовой долины.
Да, Триш отлично справилась с работой по рекламе мероприятия.
Лонгмайру было двадцать восемь, и его точно нельзя было назвать «мальчиком-миллиардером», как иногда позволяла себе пресса. Основываясь на полученной в Интернете информации, Триш могла сказать, что в нем не было ничего мальчишеского. Ростом почти 185 сантиметров, крепкого сложения и совершенно одинок. Но план Триш был вовсе не в том, чтобы подцепить денежный мешок, она собиралась загнать миллиардера в угол и заставить сдаться, то есть дать денег на благотворительность.
Наконец свет в зале приглушили, и на трибуну вышла председатель студенческого совета в феерически узкой юбке. Триш фыркнула.
– Мы рады приветствовать вас на симпозиуме студентов Государственного университета Сан-Франциско. Я, Дженнифер Мак-Элвейн, на правах хозяйки мероприятия…
Триш моментально отключилась от писклявой волны Дженнифер, которая начала вдохновенный и мучительно долгий рассказ о славной истории университета, его социальных программах и многом другом.
«Уважаемые гости, бла-бла-бла…»
Триш не слушала. Она сканировала толпу. Более половины женщин здесь выглядели так, будто надеялись на ошеломительную поездку в лимузине миллиардера по окончании официальной части. Созерцая молодых красивых женщин, Триш чувствовала себя неловко. Это был не ее мир. Молодые и успешные студенты престижного вуза, которые заводят отношения, не беспокоясь о незапланированной беременности – а уж тем паче о том, чем кормить ребенка… Триш жила в совершенно другом мире, это был мир унизительной нищеты и орущих младенцев, среди которых ни один не был запланированным, и, как правило, до них никому не было дела.
Никому, кроме нее.
Уже не в первый раз она чувствовала себя занудой. Даже теперь, на последнем курсе, проведя в университетском кампусе в общей сложности более пяти лет, она не считала этот мир своим.
«Смирись с этим», – подумала она, между делом подсчитывая количество телевизионных камер. Пять. Мероприятие получило отличную прессу.
Девица в купленной в секонд-хенде футболке с «Супервумен», с громадным плакатом в виде чека, открыла охоту на одного из богатейших мужчин на планете. Отважная девчонка, эта Триш Хантер. Триш Охотница.
– …Итак, – продолжала Дженнифер, – мы с большим волнением и радостью представляем вам создателя знаменитого приложения SnAppShot, мистера Нейта Лонгмайра! Сегодня он расскажет нам о вопросах социальной ответственности.
Толпа издала вопль, похожий на «ура», но превратившийся в истошное мяуканье, как только «мальчик-миллиардер» вышел на сцену. Аудитория вскочила на ноги, и Триш вскочила вместе со всеми. Лонгмайр прошел прямо мимо нее.
Ой… Ничего себе! Не то чтобы она не знала, как выглядел Нейт Лонгмайр. Она прочитала все, что смогла найти о нем, в том числе и нелепую статью, в которой его записали в десятку перспективных холостяков Кремниевой долины (с фоточками!). Ни одна из фотографий не передавала в полной мере облик этого человека.
Она потянулась к нему, как кролик к удаву, вглядываясь в лицо. Высокий, широкоплечий, он не просто шел – он излучал благодать, и, попав в поле этой благодати, она ощутила возбуждение.
Лонгмайр был в хипстерских джинсах и смешных ботинках от Fluevog, которые потрясающе сочетались с белой крахмальной рубашкой и фиолетовым свитером. Полосатый яркий галстук, борода и очки в толстой роговой оправе довершали образ настоящего гика.
Он повернулся лицом к толпе. Триш заметила румянец на его щеках. Рукоплескания и крики не утихали. Он выглядел почти смущенным, будто не привык к такому приему.
– Спасибо… Пожалуйста! – Ликования не унимались, и в его голосе прозвучала нотка отчаяния.
Однако сработало.
– Итак, начнем. Добрый вечер, Государственный университет Сан-Франциско!
Снова загремели аплодисменты. Триш могла поклясться, что Нейт поморщился. Он сел на табурет в центре сцены, махнул рукой, и свет постепенно погас. Один софит ярко осветил его самого, другой – экран, и началось слайд-шоу.
– Технологии, – заговорил он, в то время как на экране мелькали изображения людей на планшетах и смартфонах, – имеют огромную преобразующую силу. Мгновенное общение обладает властью свергать правительства и менять общественный строй с такой скоростью, о которой отцы-основатели, Стив Джобс и Билл Гейтс, могли только мечтать.
Зрители засмеялись над шуткой. На губах Лонгмайра тоже появилась натянутая улыбка.
Триш наблюдала за ним, пока он говорил. Он, очевидно, заучил речь наизусть. Неудивительно, учитывая, что пресса сообщала о его IQ 145 – показателе, достойном истинного гения. Но когда публика не реагировала на реплики, это сбивало его с толку, будто давал сбой какой-то скрипт
[2]
. Прекрасно. Он наверняка растеряется, услышав нахальную просьбу о пожертвовании.
– Сейчас мы находимся на пороге технологической революции. В ваших руках – власть, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
