– О, ничего-ничего, – пробормотала Триш, спешно отворачиваясь обратно к окну.
Она ездила в такси всего пару раз, сопровождая своего профессора на симпозиумы. Очевидно, правила поведения в данном виде транспорта не предполагали разговоров с пустотой. Но если серьезно: какого черта она делала, а? Собиралась переехать к восхитительному богачу и заботиться о его племяннице? В последний месяц перед окончанием университета?
За сколько денег?
Триш поняла, что смотрит на свои пальцы и пытается с их помощью отсчитать двадцать тысяч долларов. Пять тысяч долларов в неделю. В неделю! Да она не заработала бы столько за пять месяцев на двух своих прошлых работах!
Двадцать штук.
Если честно, это было больше, чем она могла получить за год.
А мистер Лонгмайр – Нейт – просто выбросил эти деньги на ветер. Потратил на нее. И не двадцать, а двадцать плюс двести пятьдесят тысяч долларов.
Триш смотрела на свои пальцы. Господи, что ее благотворительный фонд сможет сделать с такими деньгами! Новые рюкзаки, обувь и зимние пальто для каждого малыша в резервации и, возможно, в других резервациях тоже! Новое спортивное оборудование и финансирование питания в индейских школах… а возможно, даже компьютеры!
Это было похоже на мечту. Триш ущипнула себя, чтобы убедиться – она не спит.
Такси остановилось перед ее домом.
– Подождите меня, ладно?
Квартирная хозяйка сидела на крыльце, всем своим видом демонстрируя отвращение к Триш.
– Здравствуйте, миссис Чен.
– Ты что, съезжаешь? – не тратя времени на приветствие, спросила миссис Чен. Это был ее обычный стиль общения. – Если нет, подниму тебе плату. Такое хорошее место стоит 1900 долларов, а ты мне платишь только 350!
– Да, на таких условиях мы подписали договор аренды. Еще 450 долларов вы получаете от деканата.
На самом деле «хорошее место» миссис Чен было крошечной квартиркой с окнами чуть выше уровня погреба. Потрясающие своей малогабаритностью апартаменты, состоящие из спальни-гостиной и кухни-ванной. Двухкомнатная норка. Здесь могла жить лишь одинокая девица, для которой «Икея» была верхом роскоши. Вот элегантный викторианский дом Нейта – определенно, был «хорошим местом»… И все же благодаря субсидии Триш могла позволить себе отдельное жилье. Это было прекрасно – не ждать очереди в ванную в студенческом общежитии и не спать в одной постели с другими детьми своей матери. Зимой тут было тепло, горячая вода круглый год. Жить можно, даже очень неплохо – что она и делала последние пять лет.
– Ты должна платить больше, – настойчиво повторила миссис Чен. – Моя дочь так говорит, а она знает, она юрист!
Она могла говорить об этом вечно.
– Что ж, миссис Чен, ваше желание сегодня исполнится.
– Что? – Пожилая леди выпрямилась, и светлая улыбка озарила ее лицо. – Ты уходишь?
– Ухожу. У меня есть… – Триш не знала, как описать ситуацию. – У меня есть новое место.
– Прямо сейчас?
Триш повернулась туда, где ее ожидало такси. Во всем этом была захватывающая бравада.
– Да, прямо сейчас. Я приехала за вещами.
– Боже мой! – Миссис Чен моментально сменила гнев на милость. – Ты такая милая девушка. Я всегда любила тебя!
Триш удалось не закатить глаза, но на это ушло много усилий.
– Я могу забрать задаток?
Дружелюбное выражение на лице миссис Чен моментально сменилось апоплексическим багрянцем. Не то чтобы Триш прямо сейчас нужны были эти деньги – в свете грядущего заработка от мистера Лонгмайра тема финансов вовсе отошла на второй план, – но это не значило, что она оставит почтенной леди эти деньги. Это были ее триста пятьдесят долларов, которые она добыла с Божьей помощью и при большом участии своего отчима. Она должна была забрать их.
– Я отправлю вам их переводом, – наконец сказала миссис Чен.
– Хорошо. Я оставлю адрес. Мне нужно собираться.
Она открыла дверь. Сборы не заняли много времени. У Триш не было ни мебели, ни прочего имущества. Даже кофейник был здешний – такой же старый, как и сама квартирка. Она начала распихивать одежду в мешки для стирки. Единственное, с чем следовало быть аккуратнее, – ее ноутбук, хотя, если честно, она предпочитала не пользоваться им в присутствии посторонних. Не хватало, чтобы люди смеялись над старой моделью и затрапезным видом…
Сорока минут оказалось вполне достаточно, чтобы стереть следы ее пятилетнего пребывания в этой жалкой квартирке. Таксист помог загрузить последнюю сумку в багажник, и машина отправилась обратно к историческому особняку викторианской эпохи, в котором Триш ждали миллиардер и младенец.
Пути назад не было.
Триш снова разволновалась. Во что она ввязалась? Ехала к Нейту Лонгмайру, человеку не ее круга, миллиардеру… который тем не менее оказался восхитительно невежественным и робким, когда дело касалось грудного младенца.
Она решила отвлечься и подумать о том, что ей предстоит сделать. Объяснить профессору, что с ней произошло. Позвонить домой и сообщить матери свой новый адрес.
Закончить учебу.
Жить под одной крышей с Нейтом Лонгмайром, который так убедительно обещал не спать с ней.
Нет, нет и нет. Секс – это риск беременности!
Она не могла пойти на такой риск.
Триш не покидало ощущение, что ей хватило бы наглости и умения пользоваться своими внешними данными, чтобы выжать из Нейта и миллион долларов. Но это было бы неправильно. Она пошла к нему вовсе не для того, чтобы торговать собой. И тем более не для того, чтобы наживаться на его семейной драме.
Росита поджидала такси. Она бросилась к Триш, которая выгружала все свои немногочисленные мирские блага.
– Иисус Мария! Благодарю Небеса, ты вернулась! – воскликнула она, передавая таксисту кредитку.
– Я обещала.
– Они все еще спят. Ай, девочка, за эти две недели это у нас самый тихий вечер!
– Вы поможете мне расположиться? Я даже не знаю, где буду спать.
– Я приготовила тебе постель. Сюда, пожалуйста.
Взяв одну из сумок на плечо, горничная пошла внутрь дома следом за Триш. Девушка заглянула в гостиную. Мужчина и спящий на нем ребенок не шевелились. Нейт крепко держал Джейн, а девочка обнимала его, тихонько посапывая. У Триш защемило сердце. Она помогла матери вырастить девятерых детей, но никогда не видела мужчину, который бы вот так нянчился с ребенком. Она знала, что многие мужчины заботились о своих детях. Но Джейн даже не была ребенком Нейта, а он так старался ради нее…
Он был такой милый…
Нет.
Никаких интрижек. Ей нужно решить вопрос финансирования ее благотворительного фонда и убедиться, что за девочкой налажен уход и присмотр. Все, точка. Они оба согласились с этим планом!
