Триш приподнялась на локтях. Ее глаза сытой кошки смотрели на Нейта.
– О боже… – выдохнула она. – Я так рада, что соблазнила тебя…
– А я-то как рад!
Он с трудом заставил себя отстраниться от нее. Необходимо было избавиться от штанов – прямо сейчас! Эта потребность была настолько сильной, что Нейт едва не разорвал проклятую молнию. О, что эта женщина делала с ним!
Неожиданно для него Триш присела и довольно бесцеремонно хлопнула его по рукам.
– Моя очередь, – сказала она, расстегивая пуговицу его брюк и затем молнию. – Я верну должок. – Брюки скользнули вниз по бедрам Нейта, и взору Триш предстали трусы-боксеры, красноречиво оттянутые кое-чем крепким, длинным и толстым. Она пробежала руками по его длине, будто изучая, насколько он хорош. – Если ты хочешь, конечно…
– Я чувствую себя отлично соблазненным, – выдохнул он.
Она коснулась кончиком пальца головки, очерченной тонким трикотажем. Нейт дернулся под ее руками, он был уже очень близко к разрядке. Пожалуй, если ей вздумается ласкать его ртом, он может и не выдержать, а ему вовсе не хотелось разочаровывать ее.
– Презервативы, – выдохнул он сквозь сжатые зубы.
Она схватила коробку и открыла. Нейт выхватил презерватив и замер… А Триш уже сжимала в ладони его горячую плоть.
– Хорошо сложен… – мурлыкнула она, поглаживая его вверх и вниз по всей длине.
– Триш, – простонал он. – Мне нужно быть внутри тебя. Прямо сейчас.
Она посмотрела на него округлившимися от удивления глазами. Его грудь тяжело вздымалась, глаза заволокло дымкой страсти.
– Мне нравится, когда ты такой безжалостный и целеустремленный.
Он остановился на середине ответственного процесса надевания презерватива и уставился на Триш:
– Правда?
– Очень… мощный.
Взгляд Триш метнулся вниз, туда, где его орудие, уже зачехленное соответствующим образом, готовилось встретить ее.
– Это… сработает же, верно?
– Конечно. – Он забрался на кровать и потянул девушку за собой. – Если не будет работать, ты скажи.
– Хорошо, – выдохнула она и обняла ногами его талию.
Он поцеловал ее и начал двигаться – аккуратно, осторожно. Ее тело приняло его, но она все равно резко втянула воздух сквозь сжатые зубы, словно от боли.
– Все в порядке?
– Ох, секундочку!
– Я не тороплюсь. У нас с тобой вся ночь впереди.
На самом деле это не было правдой. Он чувствовал, как ее бедра двигались под ним, и это могло взорвать его с минуты на минуту. Триш двинулась еще раз, и Нейт, не осознавая этого движения, толкнулся сильнее и глубже.
– Ой! – вскрикнула она, но в ее голосе не было боли – просто удивление.
– Все хорошо?
– Да. Кажется.
Она немного расслабилась, и он смог пойти дальше. И глубже. И сильнее. Пока наконец не стал с ней единым целым.
– Ох, детка, – хрипло застонал Нейт, чувствуя, что пик наслаждения стремительно приближается. – Так хорошо…
Он поцеловал ее веки. Итак, она никогда раньше этого не делала. Он должен был принять это во внимание.
– Ты готова?
Она выглядела взволнованной, как будто ожидая чего-то вроде выстрела из стартового пистолета.
– К чему?
– К этому, милая. – Он резко вошел в нее и вышел, еще и еще, пытаясь дышать равномерно и держать себя под контролем, еще немного отсрочив наступление кульминации. – К этому.
Он двигался в ней сильными, мощными толчками. Повинуясь этому ритму, Триш подняла бедра и скрестила лодыжки за спиной мужчины, будто стремясь заполнить им всю себя, прижать как можно ближе.
– О, Нейт!
– Да, детка!
Они попали в хороший ритм и наслаждались им сполна. Нейт не был мастером секса, но он многому научился в течение двухлетних отношений с Дианой. Сейчас этот опыт пригодился. Он и Триш слились в экстазе. Ее лоно, влажное и тугое, обнимало его естество, она выгибала спину, ее волосы растрепались вокруг головы темным ореолом. Она смотрела на него во все глаза и подстраивалась под него сильным прекрасным телом.
– Так красиво, – выдохнул он, чувствуя поднимающуюся изнутри волну, которая росла и росла, пока он не взорвался, достигнув пика наслаждения, и не сдался на милость этой удивительной женщины…
Они лежали неподвижно, переводя дух после любовной гонки. Нейт вспомнил, что неплохо было бы избавиться от презерватива, но сил не было, и он просто прильнул к груди Триш.
– О боже. – Она наконец вздохнула и погладила его по голове.
– В каком смысле «боже»? Хорошо или плохо?
– Хорошо. Очень хорошо! – Она мечтательно вздохнула. – Я не… – Слова затихли, и она снова выглядела обеспокоенной.
Он приподнялся, чтобы взглянуть на нее.
– Спасибо.
– За что? – смутилась Триш.
– За то, что мне не пришлось нарушать свое обещание. Ну, по крайней мере, не мне первому.
– О-о, – выдохнула она. – А я думала, ты собирался сказать мне какую-нибудь архаичную глупость. Например, поблагодарить меня, что я подарила тебе свою девственность, или что-нибудь в таком духе.
Он глянул на нее и рассмеялся. Должно быть, он впал в состояние эйфории. Он не смог припомнить, когда еще его охватывало такое безудержное счастье после секса.
– Архаики хочешь? – Он слегка перевернулся, но не разжал объятий, не выпустил Триш. – Значит, ты действительно не делала этого раньше?
Ее тело расслабилось под его сильными руками.
– Я не хотела. То есть имею в виду, я хотела, но…
– Ты не была готова стать матерью?
Она сплела свои пальцы с его пальцами.
– Нет, просто не знала, что все может быть вот так прекрасно.
Едва она произнесла эти слова, покой погруженного в ночь дома рассыпался на тысячу кусков от истошного вопля младенца.
Джейн проснулась и явно была чем-то недовольна.
Триш еще дрожала от желания.
– Ох, – шепнула она, садясь на постели, будто только что проснулась. – Я должна идти к ней.
– Триш…
Она вскочила, быстро собрала разбросанную одежду и опрометью бросилась прочь из комнаты.
– Я присмотрю за ней! – бросила она через плечо, прежде чем скрыться в детской.
Что здесь только что произошло? Мгновение назад она была в его руках, полностью удовлетворенная, расслабленная и счастливая. А сейчас?
Сбежала от него!
У Нейта под ложечкой противно засосало от волнения. Итак, что получилось? Он всеми силами пытался избежать интимных отношений и даже прописал это в договоре, но она соблазнила его, и договор полетел ко всем чертям. Значит, надо было придерживаться написанного буквально, а не философствовать, что формально он своего слова не нарушил. Нарушил, еще как!
