– Что будешь пить? Пиво? Виски?
– Нет, что-нибудь вкусненькое.
– Клянусь, Уэллси, если ты закажешь персиковый шнапс или другую девчачью дрянь, я официально удалю тебя из друзей.
– Но я и есть девочка, – возражает она. – Почему мне нельзя пить девчачьи напитки? О, может, пина-коладу?
Я сокрушенно вздыхаю.
– Прекрасно. Все лучше, чем шнапс.
Я заказываю коктейль и внимательно слежу за каждым движением бармена. Ханна тоже наблюдает за ним орлиным взором.
То, что два самых бдительных защитника на планете мониторят приготовление пина-колады от начала и до конца, дает полную гарантию того, что в напиток ничего не подмешано, и спустя несколько минут я передаю стакан Ханне.
Она делает крохотный глоток и улыбается мне.
– М-м-м. Вкусно.
Мое ликование едва не выплескивается наружу.
– Пошли, я познакомлю тебя с некоторыми ребятами.
Я снова беру ее за руку, и мы идем к шумной компании у бильярдного стола. Там я знакомлю ее с Берди и Симмсом. К нам подходят Логан и Такер, оба здороваются с Ханной, дружески обнимая ее. Объятие Логана длится чуть дольше, чем положено, но когда я внимательно смотрю на него, он отвечает мне невиннейшим взглядом. Наверное, у меня паранойя.
Но, черт побери, за внимание Ханны я уже соперничаю с Колом, и мне меньше всего хочется, чтобы в битву вступил и мой лучший друг.
Кстати… разве я соперничаю? Ведь я так и не понял, надо ли мне что-то от нее. Ну, секса я с ней хочу, это точно, причем очень сильно. Но если случится чудо и она решит переспать со мной, что потом? Что произойдет после этого? Застолблю ли я ее и стану утверждать, что она моя девушка?
Девушки – это отвлекающий фактор, а я не могу допустить, чтобы что-то отвлекало меня, особенно если учесть, что всего две недели назад я был в шаге от того, чтобы лишиться своего места в команде.
Мы с отцом редко приходим к согласию по тем или иным вопросам, но когда дело касается целей и амбиций, мы, так уж получается, оказываемся по одну сторону баррикад. После выпуска я обязательно стану профессионалом. Однако пока мне нужно сосредоточиться на том, чтобы удержать средний балл на нужном уровне и привести команду к победе в «Замороженной четверке». О поражении и речи быть не может.
И что мне теперь делать? Спокойно наблюдать, как Ханна кадрится с другими парнями?
Об этом тоже не может быть и речи.
Можно сказать, попал.
– О господи, как же здорово, – заявляет Ханна, делая большой глоток. – Я абсолютно точно хочу еще.
Я хмыкаю.
– Может, сначала допьешь этот, а потом поговорим о новой порции?
– Договорились, – бурчит она, а затем с неимоверной скоростью заглатывает остатки коктейля, облизывается и устремляет на меня сияющий взгляд. – Вот. Как насчет повторить?
Я не могу удержаться от улыбки. Ну и дела. У меня такое впечатление, что в подпитии Ханна будет очень… интересной.
* * *
Я абсолютно прав.
После трех коктейлей она забирается на сцену и поет в караоке.
Ну-ну. Караоке в исполнении пьяной девицы.
Единственный плюс – это то, что она феноменальная певица. Трудно представить себе, какая получилась бы жуть, не будь у выпившей Ханны ни слуха, ни голоса.
Посетители в баре без ума от ее выступления. Она самозабвенно поет «Грязный роман»
[36]
, и почти все, в том числе и мои поддатые товарищи по команде, подпевают ей. Я же ловлю себя на том, что пялюсь на сцену с улыбкой идиота. В том, что она делает, нет ничего непристойного. Ни ложной застенчивости, характерной для стриптизерш, ни развязных танцевальных движений. Ханна просто излучает счастье, на ее щеках играет румянец, глаза горят, и она так прекрасна, что у меня защемило сердце.
Черт, я опять хочу ее целовать. Я хочу чувствовать ее губы на моих губах. Я хочу еще раз засунуть язык ей в рот и услышать ее стоны.
Отлично. Это ж надо, чтобы эрекция появилась именно сейчас, когда я стою перед барной стойкой в компании друзей.
– Она удивительна! – кричит Логан, становясь рядом. Он тоже улыбается, глядя на Ханну, а его глаза странно блестят. Похоже на… желание.
– Она с музыкального, – выдаю я тупейший комментарий. Выражение на лице друга просто ошеломило меня.
Когда Ханна замолкает, зал взрывается аплодисментами. Спустя секунду на сцену забирается Дин и что-то шепчет Ханне на ухо. Как мне потом удалось выяснить, он уговаривает ее спеть дуэтом, при этом пускает в ход все свое обаяние и то и дело дотрагивается до ее голой руки. Ханне это не нравится, она испытывает неловкость, я вижу это по ее глазам.
– Пора ее спасать, – бормочу я и проталкиваюсь через толпу. Добравшись до сцены, я складываю руки рупором и кричу: – Уэллси, тащи сюда свою очаровательную попку!
Ее лицо проясняется, когда она видит меня. Она тут же спрыгивает со сцены прямо ко мне в объятия и хохочет, когда я кружу ее.
– Ой, господи, как же весело! – восклицает она. – Мы должны постоянно ходить сюда!
Посмеиваясь, я вглядываюсь в нее, чтобы определить, в какой стадии опьянения, в соответствии с моей чрезвычайно точной шкалой, она находится. На моей шкале один – это абсолютная трезвость, а десять – это «Я проснусь голым в Портленде и не вспомню, как там оказался». Так как взгляд у нее четкий, ноги не заплетаются и она не спотыкается, я решаю, что это примерно пять баллов: под хмельком, но в полном сознании.
Может, меня и сочтут самодовольным ублюдком, но я рад тому, что именно я довел ее до такого состояния. Что именно мне она доверилась настолько, что позволила себе выпить и от души покуролесить.
С ослепительной улыбкой на лице она берет меня за руку и тянет за собой.
– Куда мы идем? – смеясь, спрашиваю я.
– Мне надо в туалет! И ты обещал, что будешь моим телохранителем, а это значит, что ты будешь охранять дверь. – Она поворачивается ко мне, и я вижу неуверенность в ее зеленых глазах. – Гаррет, ты же не допустишь, чтобы со мной случилось что-то плохое?
У меня в горле появляется комок размером с Массачусетс. Я сглатываю его и с трудом произношу:
– Никогда.
Глава 20
Ханна
Просто не верится, что я так нервничала из-за похода в бар. Боже мой, как же здорово я оттягиваюсь! Вся компания набилась в кабинку, и сейчас я сижу рядом с Гарретом и горячо спорю с Такером и Симмсом о технологиях и прочих вещах. Такер твердо стоит на позиции, что дети могут смотреть телевизор не больше часа в день. Я полностью поддерживаю его, но Гаррет и Симмс возражают, и мы спорим об это уже целых двадцать минут. Стыдно признаться, но я совсем не ожидала, что хоккеисты способны четко формулировать свое мнение по вопросам, не имеющим никакого отношения к хоккею. Как выясняется, они гораздо содержательнее, чем можно было предположить.
