– Гаррет…
– Послушай, мне оставалось под эту песню либо танцевать, либо горько рыдать, ясно? Так что спасибо за танец. – Я тянусь к его руке, но он делает несколько шагов прочь от меня. – Мне надо отлить. Ты справишься пару минут без меня?
– Да, но…
Он уходит, не дослушав меня.
Я смотрю ему вслед, охваченная глубочайшей печалью. Я гляжу в его удаляющуюся спину, и во мне поднимается непреодолимое желание пойти за ним и заставить его поговорить.
Нет, я обязана пойти за ним.
Я распрямляю плечи и спешу вперед – и неожиданно замираю как вкопанная, оказавшись лицом к лицу со своим бывшим парнем.
– Девон! – вскрикиваю я.
– Ханна… привет. – Совершенно очевидно, что Девону очень неуютно под моим взглядом.
В следующую секунду я понимаю, что он не один. Рядом с ним стоит высокая красивая рыжеволосая девица… и они держатся за руки.
У меня бешено бьется сердце, потому что я не видела Девона с прошлой зимы, когда мы расстались. Он учится на отделении политологии, так что у нас редко бывают общие предметы, да и наши круги общения практически не пересекаются. Возможно, мы с ним никогда бы и не встретились, если бы Элли в прошлом году не вытащила меня на тот концерт в Бостоне. Концертный зал был крохотным, выступало несколько местных групп, и Девон играл на ударных в одной из них. Весь вечер мы проболтали и выяснили, что оба учимся в Брайаре, а потом он отвез меня и Элли в кампус.
После того вечера мы с ним не разлучались. Мы провели вместе восемь месяцев, и я была влюблена в него до умопомрачения. Девон говорил, что тоже любит, но после того как он бросил меня, я не раз задумывалась о том, что он был со мной из жалости.
«Не смей так думать».
Суровый голос у меня в голове принадлежит Кэрол, и я вдруг испытываю дикое желание услышать его вживую. Наши сеансы психотерапии закончились, когда я уехала учиться в колледж. Время от времени мы с ней говорим по телефону, но эти разговоры не идут ни в какое сравнение с беседами у нее в кабинете, когда я сидела в уютном кожаном кресле, вдыхала ее успокаивающий лавандовый запах и слушала ее теплый, ободряющий голос. Я больше не нуждаюсь в Кэрол как в психотерапевте, но сейчас, глядя на Девона и его роскошную новую подружку, я начинаю вновь ощущать былую неуверенность в себе.
– Как поживаешь? – спрашивает он.
– Хорошо. Нет, прекрасно, – поспешно поправляюсь я. – А ты?
– Не жалуюсь. – Улыбка на его лице выглядит вымученной. – Э-э… группа распалась.
– О, черт. Грустно слышать. А что случилось?
Он в задумчивости чешет левую бровь, в которую вдето серебряное колечко, и я сразу вспоминаю о тех временах, когда мы лежали вместе и мне нравилось целовать его в это место.
– Случился Брэд, – наконец признается он. – Ты же знаешь, как он всегда грозился выступать соло? Ну, вот он и решил, что мы ему не нужны. Он подписал контракт с одной активной новой звукозаписывающей компанией, и, когда они сказали, что с ним будет выступать их собственная группа, Брэд не стал биться за нас.
Меня это не удивляет. Я всегда считала Брэда напыщенным козлом. Кстати, он, наверное, отлично поладил бы с Кэссом.
– Понимаю, что тебе обидно, но, думаю, это к лучшему, – говорю я. – Рано или поздно Брэд все равно подставил бы вас. Хорошо, что это случилось сейчас, пока вы не подписали никаких контрактов.
– Вот и я ему твержу то же самое, – встревает рыжеволосая и обращается к Девону: – Видишь, хоть кто-то со мной согласен.
«Хоть кто-то». Значит, я кто-то? Не бывшая девушка Девона, не его друг, даже не его знакомая? Просто… кто-то?
От того, как мало она отвела мне места в жизни Девона, у меня болезненно сжимается сердце.
– Кстати, я Эмили, – говорит рыжеволосая.
– Рада познакомиться. – Я чувствую себя неловко.
Судя по виду, Девон тоже чувствует себя неловко.
– Значит, э, у тебя приближается зимний конкурс, да?
– Ага. Я выступаю дуэтом с Кэссом Донованом. – Я вздыхаю. – Похоже, это для меня будет огромнейшей ошибкой.
Девон кивает.
– Ну, ты всегда лучше работала в одиночку.
Я холодею. Почему-то мне кажется, что он делает мне больно. Словно намекает на что-то. Словно хочет сказать: «Ведь ты, Ханна, можешь без проблем завести себя сама? А с партнером у тебя ничего не получается, не так ли?»
Я понимаю, что это говорит моя неуверенность в себе. Не настолько же Девон жесток. К тому же он старался. Старался изо всех сил.
Но все равно больно, был ли это намек или нет.
– Как бы то ни было, я рада видеть тебя. Я здесь с друзьями, так что…
Я киваю в сторону кабинки, где сидят Такер, Симмс и Логан, и на лице Девона появляется странное выражение.
– С каких это пор ты общаешься с хоккеистами?
– Я подтягивала одного игрока, и… гм, ну, мы тусим время от времени.
– О. Круто. Ладно… увидимся.
– Была рада познакомиться! – щебечет Эмили.
Я с тоской смотрю, как они идут прочь, держась за руки, потом поворачиваю в противоположную сторону. Смахивая с ресниц навернувшиеся на глаза горячие слезы, я выхожу в коридор и иду к туалетам.
Господи, ну почему я плачу?
Я быстро перебираю причины, почему мне не стоит плакать.
Между мной и Девоном все кончено.
Я больше не хочу его.
Я уже несколько месяцев брежу совершенно другим парнем.
В выходные у меня свидание с Джастином Колом.
Однако все это не приносит никаких результатов, и слезы текут по щекам все быстрее. Потому что кого я обманываю, черт побери? Разве у нас с Джастином есть шанс? Даже если мы станем встречаться и сблизимся, что произойдет, когда мы дойдем до постели? Что, если проблемы, которые были у меня с Девоном, опять вылезут наружу, как мерзкая сыпь, от которой трудно избавиться?
Что, если со мной действительно что-то не так, и я никогда не смогу жить нормальной сексуальной жизнью как обычная чертова женщина?
Я быстро моргаю, пытаясь остановить поток слез. Мне очень не хочется плакать у всех на виду. Очень не хочется.
– Уэллси?
Гаррет, вышедший из мужского туалета, мгновенно хмурится.
– Эй, – обеспокоенно говорит он, обхватывая ладонями мое лицо. – В чем дело?
– Ни в чем, – бурчу я.
– Врешь. – Он не выпускает мое лицо и большими пальцами вытирает слезы у меня под глазами. – Почему ты плачешь?
– Я не плачу.
– Я сейчас вытираю тебе слезы, Уэллси. Следовательно, ты плачешь. А теперь расскажи, что случилось. – Он внезапно бледнеет. – О, черт, неужели кто-то приставал к тебе? Меня же не было всего несколько минут. Прости…
