Я слышу голоса и шаги внизу. Входная дверь открывается и захлопывается. Через несколько секунд я встаю и одеваюсь – мне неуютно бродить по чужому дому голышом.
Я отбрасываю мысль поспать, потому что после оргазма чувствую, как это ни странно, прилив энергии. Но еще более нереально другое, то, что я испытала оргазм с парнем.
Мы с Девоном тщетно добивались этого восемь месяцев.
У Гаррета это получилось на второй раз.
Означает ли это, что у меня навязчивая идея?
Уж больно философский вопрос, чтобы размышлять над ним в середине дня, поэтому я отодвигаю его в сторону и иду вниз. Когда я прохожу на кухню, на меня нападает вдохновение. Наверное, Гаррет и его товарищи будут страшно измотаны, когда вернутся домой. Зачем Такеру стоять у плиты, готовя на всех, когда это могу сделать я, имея в запасе кучу времени?
Быстрое обследование содержимого холодильника, кладовки и шкафов показывает, что Гаррет не шутил: в этом доме действительно готовят. Кухня просто забита всевозможными продуктами. Единственный рецепт, который я могу приготовить по памяти, – это бабушкина лазанья с тремя сортами сыра. Я собираю все необходимые ингредиенты и складываю их на гранитной столешнице. Я уже собираюсь приступить к готовке, но тут меня осеняет.
Я достаю из заднего кармана телефон и набираю номер мамы. Сейчас только четыре, и я надеюсь, что она еще не ушла на работу.
К счастью, она берет трубку после первого гудка.
– Привет, солнышко! Какой приятный сюрприз.
– Привет. Есть минутка?
– Целых пять, – со смехом отвечает она. – Сегодня папа везет меня на работу, так что ему досталась честь счищать снег с машины.
– У вас уже так много снега?! – в ужасе восклицаю я.
– Естественно. Это же гл…
– Честное слово, мам, если ты заговоришь о глобальном потеплении, я повешусь, – предупреждаю я ее, потому что, несмотря на всю мою любовь к родителям, их лекции о глобальном потеплении доводят меня до ручки. – А почему папа везет тебя? Что с твоей машиной?
– Отогнали в сервис. Нужно заменить тормозные колодки.
– А. – Я рассеянно открываю коробку с листами для лазаньи. – В общем, я хотела спросить у тебя про бабушкину лазанью. Рецепт рассчитан на восьмерых, да?
– На десятерых, – поправляет мама.
Хмурясь, я прикидываю, сколько всего смолотил Гаррет на прошлой неделе, когда пришел на ужин, потом умножаю это количество на четырех хоккеистов и…
– Черт, – бормочу я. – Все равно мало. Если готовить на десятерых, мне нужно просто удвоить порцию, или тут считается как-то по-другому?
Мама отвечает не сразу.
– А зачем тебе готовить лазанью на двадцать человек?
– Я не готовлю на двадцать. Мне просто надо накормить четырех хоккеистов, каждый из которых, как мне кажется, ест за пятерых.
– Ясно. – Мама замолкает, и я буквально вижу, как она улыбается. – А нет ли среди этих хоккеистов одного… особенного?
– Мам, можешь просто спросить, есть ли среди них мой парень. Тебе не надо ходить вокруг да около.
– Замечательно. Среди них есть твой парень?
– Нет, в том смысле, что мы, типа, встречаемся… – «Типа? Да он только что заставил тебя кончить!» – но мы просто друзья, не больше.
«Друзья, которые кончают друг с другом». Я затыкаю докучливый внутренний голос и быстро меняю тему:
– У тебя есть время, чтобы пробежаться со мной по рецепту?
– Конечно.
Пять минут спустя я нажимаю на «отбой» и принимаюсь готовить ужин для парня, который сегодня доставил мне столько наслаждения.
Глава 28
Гаррет
Когда я вхожу в дом, меня окутывают ароматы, как в итальянском ресторане. Я поворачиваюсь к Логану, тот бросает на меня взгляд ЧЗЧ, я пожимаю плечами, как бы говоря: «Если б я знал», потому что я честно не знаю. Я наклоняюсь, чтобы расшнуровать свои поцарапанные черные башмаки, затем иду на совершенно восхитительный запах, от которого текут слюнки. В дверях кухни я теряю дар речи и замираю, как будто увидел мираж в пустыне.
Меня приветствует аппетитная попка Ханны, склонившейся над духовкой. В розовых рукавицах Такера она достает противень с дымящейся лазаньей. При звуке моих шагов она оглядывается и улыбается.
– О, привет. Как раз вовремя.
Я лишь ошарашенно хлопаю глазами.
– Гаррет? Алло?
– Ты приготовила ужин? – запинаясь произношу я.
Радостное выражение на ее лице немного тускнеет.
– Да. А что?
Я слишком потрясен – и глубоко тронут, – чтобы отвечать.
К счастью, в дверях появляется Дин и делает это за меня:
– Фантастический запах, куколка.
За Дином подтягивается Такер.
– Я накрою на стол, – объявляет он.
Вся троица запиливает на кухню. Такер и Дин устремляются вперед, чтобы помочь Ханне, а Логан стоит рядом со мной. Вид у него удивленный.
– Она еще и готовить умеет? – вздыхает он.
Что-то в его тоне, – нет, не что-то, а вполне отчетливая тоска – мгновенно настораживает меня. Черт. Неужели он в нее втюрился? Не может быть. Я считал, что приятель просто хочет переспать с ней, но судя по тому, как он сейчас на нее смотрит…
Мне это совсем не нравится.
– Слышь, чувак, даже не думай вынимать его из штанов, – тихо говорю я, и Логан, который отлично знает, какие у меня в голове появились мысли, только хмыкает.
– Черт, выглядит замечательно, – говорит Такер, занося нож и лопатку над блюдом с лазаньей.
Мы впятером садимся за стол, который Ханна успела не только вымыть, но и застелить бело-голубой скатертью. Если не считать мою маму, Ханна первая женщина, которая готовит мне ужин. И мне это типа… нравится.
– Так ты будешь завтра наряжаться? – спрашивает Такер у Ханны и кладет себе на тарелку очень скромный квадратный кусочек лазаньи.
– Зачем?
Такер смеется.
– Хэллоуин, глупая.
Ханна стонет.
– О, черт. Уже завтра? Честное слово, я потерялась во времени.
– У меня есть предложения насчет твоего костюма, – включается в разговор Дин. – Сексапильная медсестра. Хотя нет, мы живем в современном мире – сексапильная докторша. Ну-у, или сексапильный летчик ВМС.
– Не собираюсь я наряжаться всякими сексапильными личностями, благодарю покорно. С меня достаточно того, что я буду раздавать напитки на празднике в общаге.
Я хмыкаю.
– Черт, так ты ввязалась во все это? – Ежегодно празднование Хэллоуина в Брайаре представляет собой своего рода брожение по общежитиям: люди заходят в одно, получают бесплатный напиток и не спеша движутся к следующему. Я слышал, что на самом деле все гораздо веселее, чем кажется.
