В голосе мамы нет осуждения, лишь любопытство и легкая тень беспокойства. Мне не хочется врать, и я пытаюсь убежать от прямого ответа:
— Сложно сказать…
— Ох, Соня! Надеюсь, ты отдала свое сердце не Ларсеру, а одному из мальчиков, что приехали с ним.
Немного дико слышать, что искусника она так запросто, по-свойски называет по имени.
— А чем плох Каррай? — спрашиваю из чувства противоречия.
Мама, тяжко вздохнув, целует меня в макушку:
— Отнюдь. Каррай — самый удивительный человек из всех, кого я знаю. Сильный, смелый, верный, умный и безгранично добрый, но… Одна умная женщина сказала, что лучше горгулья под седлом, чем дракон в небе, который и вовсе может оказаться фигурным облаком.
— Это сказала святая Абсента, мама, а потом вышла замуж за «дракона», то есть за принца демонов, хотя ей все говорили этого не делать.
— Исключение из правила — всего лишь исключение, сбой. Нет, Каррая лучше не любить, моя хорошая, если хочешь быть счастливой. Да и не выберет он студентку, только равную себе. Впрочем, и ту не сможет сделать счастливой.
— Почему?
— Почему всерьез не заинтересуется студенткой?
— Нет, почему не сможет сделать счастливой.
В этот момент мне хочется знать ответ больше всего на свете.
— Ларсером владеет желание найти убийцу Шанны, его младшей сестры, я когда-нибудь расскажу тебе эту историю. Наваждение так сильно, что он не живет для себя. Для других — да, ради торжества справедливости — разумеется. Его одержимость — главная страсть, других не будет, пока он не поставит точку в той давней истории. Нет, не такого мужчину я просила у судьбы для тебя.
Вспомнив шпиона в катакомбах, хочу обрадовать, что точка уже поставлена, искусник нашел убийцу сестры, но мама опережает провокационным заявлением:
— Ларсер — ошеломляюще сильный маг, прекрасный друг, и за то, что вы с Мирнаном появились на свет, нужно благодарить его.
— Благодарить? Как это, мам?!
На какой-то миг становится страшно, что я Карраю в самом деле дочь. Нет, только не это!
— Я дружила с Шанной Каррай и Флорин Ораш, поэтому покровительство их братьев распространялось и на меня также. Когда я влюбилась в теоретика, не обращавшего на меня внимания, девочки попросили Ларсера сыграть роль моего поклонника. — Мама улыбается приятным воспоминаниям. — Он был убедителен и непередаваемо романтичен, в его ухаживания поверила вся академия, ваш отец — тоже и принял меры по «отвоеванию». Каррай, как и многие адепты с его факультета, часто помогал теоретикам в испытании новых боевых заклинаний, и однажды даже пошел слух, что парни устроили из-за меня дуэль. На самом деле такую слаженную команду из творца заклинаний и боевика-испытателя, какой были в свое время они, сложно отыскать.
Даже не знаю, радует ли сейчас услышанное? Наверное, да. Все же неприятно узнавать, что твоя мама любила еще кого-то, кроме папы.
— А почему поклонника играл не Ораш?
— Ему, выходцу из низов, нужно было следить за репутацией, не привлекать к себе внимание, не попадать в скандалы.
— О, расскажи!
— Да нечего особо рассказывать. Их с Флорин мать была элитной куртизанкой, отец, судя по унаследованному детьми дару, — магом. Виттор заканчивал академию, когда они осиротели. И бедняге пришлось постараться, чтобы им с сестрой не довелось возвращаться в ту среду, откуда вышли, а риск был велик — родительница оставила им кучу неожиданных долгов.
Мама не знает, что они не только вернулись, но и заняли высокое положение там? Что ж, не буду ее разочаровывать.
— Сосчитать страшно число дуэлей, через которые довелось пройти Орашу, чтобы их с сестрой имя не трепали все кому не лень. А Флорин? Красивая, строгих правил девушка нередко плакала из-за несправедливых обвинений в распутстве. Слухи — зло. Ты не представляешь, Соня, как тяжело, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делала.
Ох, мамочка, прекрасно представляю! И даже больше того: позабыв, как мне было горько самой выслушивать сплетни, посмела обвинить Ораша на основании всего одной улики… Язык бы мне проколоть иглой за те слова…
— Если бы не случайность, кто знает, чем бы все закончилось.
— Что за случайность?
— Виттор спас жизнь императору.
— Ого!
— Обласканный монаршей семьей, с пожалованным титулом, он перестал быть удобной мишенью для насмешек. После показательного наказания никто больше не смел сыпать насмешками за спиной любимчика императора.
Мама смолкает, о чем-то задумавшись.
Какие потрясающие возможности открывались перед парнем с городского дна. Он мог сделать блестящую карьеру при дворе, но остался служить в гарнизоне. Остался, чтобы совершить подвиг: спасти спящий Вышеград от прорыва отряда орохоро и вытащить раненых товарищей, чтобы самому стать калекой после нападения щетинника. Но и после этого он не отчаялся, а продолжал бороться… Ох, не могу забыть о своем некрасивом поступке! Лучше бы я тогда себе язык откусила, чем бросалась обвинениями!
— Сонь, родная моя, я люблю тебя и желаю только счастья, — немного смущенно начинает говорить мама. — Ты в том возрасте, когда впечатлительные особы часто видят любовь там, где на самом деле мимолетное увлечение. И я очень надеюсь, что по-настоящему твое сердце еще свободно. А если нет… то молю Виржию, чтобы это был молодой гайрус, в крайнем случае — аристократ.
Удивленно округляю глаза:
— А Фрайд чем тебе не угодил?
— Тем, что граф и внук герцога. — Самая родная в мире женщина грустнеет. — Связываться с представителями благословенного рода опасно, их жизнь — сплошные интриги. Хотя этот парень мне симпатичен. Я невольно подслушала разговор Ларсера с оборотнем. Оказывается, упрямый мальчишка предъявил деду ультиматум: если придется, он отречется от рода, но отправится тебя спасать. Монтэм проникся и предложил любую помощь, а также лучших воинов-гайрусов.
Ощущения странные: с одной стороны, досада, что парень ссорится с родными из-за меня, с другой… Сердце сжимается, переполненное нежностью.
— И что?
— Каррай отказался их брать. Сказал, что через Туманную долину лучше проходить маленькими группами. Скитальцу, много раз водившему караваны и выкупавшему людей, виднее.
Я с ней полностью согласна. Уверена, один универсал лучше десятка тренированных гайрусов.
Остаток ночи пролетает незаметно, нам даже удается немного поспать. Сон тревожный — порывы сильного ветра ударяют о тяжелые стены шатра, будя и вгоняя в ужас.
Следующий день тратим на то, чтобы собраться и обсудить, как будет проходить переход через Туманный перевал. Говорит в основном Каррай, объясняя, чего он от нас ждет и чего просит не делать.
Нгрн в качестве извинения за подлость Ашшки клянется выкупить по возможности всех пленников, которые будут выставлены на торгах другими племенами, Карраю останется только потом их забрать и отвести в империю. А еще бывший жених дарит мне походный наряд из кожи ящера, на этот раз темно-серого цвета. Пандурские модницы обзавидуются, увидев обтягивающие штаны и приталенную куртку, украшенные охранной вышивкой и костяными бусинками. Впрочем, в столице я такое не рискну надеть, а вот в дорогу в самый раз: пока будем в степи, защитит от пыли, а в горах — от холода.
