— Да, это было Око, вам не привиделось. Артефакт редко предстает перед посетителями в человеческом облике. Некоторым он вообще не показывается — ограничивается демонстрацией ответов. Но мой вам совет: никому не говорите, что ходили к Оку и удостоились чести общения с ним, еще одна причина для зависти сокурсников вам не нужна.
Понятливо киваю: в глазах группы я и так выскочка, хватит обострять ситуацию.
— Артефакт настолько необычен… Это случайность или так задумывал его создатель?
Эмари прищуривается:
— Адептка, а вы читали устав ВАМП? В самом начале есть история возникновения академии и, разумеется, создания Неспящего Ока.
К моему стыду, я уделила больше времени правилам и запретам. Как-то не до легенд было в первые дни по прибытии в Вышеград. Приходилось работать, искать проводника в степь, учиться жить, рассчитывая только на саму себя.
— Понятно, — хмыкает искусница. — Мракеш Астарид Монтэм, один из сильнейших магов Кронии и младший брат императора Гарольда Тирона, основал ВАМП по просьбе своей жены Эмилии. Когда дело дошло до закладки магической сути академии, женщина заболела, точнее, попала под смертельное проклятие на крови. Никто ей не мог помочь, и Эмилия, понимая, что медленно умирает, решила стать покровительницей своего любимого детища — ВАМП. Мракешу пришлось выполнить ее последнюю волю — позволить душе слиться с артефактом защиты академии.
Лишить себя шансов на перерождение? Но ради чего?..
— Искусница, а сколько было эрдессе Эмилии?
— Сто три года.
— Совсем молодая…
— Да, для сильного мага период расцвета сил…
Эмари грустит недолго. Взглянув на часы на своем преподавательском браслете, всплескивает руками:
— Адептка! Осталось три минуты! Мы опаздываем!
Ох, как быстро мы идем! Почти бежим. Но это не мешает вскоре догнать нас Гардену и Фрайду.
— Доброе утро, искусница Эмари! Мы слышали, что вы ведете группу в галерею славы ВАМП, — улыбается Гарден. И какие-то нотки в голосе напоминают мне его друга, оборотня Лайнета. — Возьмите и нас с собой!
Однако до обольстительного Ричарда он недотягивает — куратор меряет его хмурым взглядом:
— Как-нибудь в другой раз, адепт, когда я захочу сорвать свое занятие.
Идущий рядом граф тихонько хмыкает.
— Искусница, мы будем вести себя как мышки, — обещает Гарден, глядя на Эмари честными синими глазами.
— Только мои девчонки, как кошки, не пройдут мимо, — возражает куратор. — Поэтому я говорю вам «нет».
— А если мы сольемся с тенью и не будем попадаться вашим подопечным на глаза? — вступает в разговор Фрайд.
— И смысл вам тогда набиваться на экскурсию? — вскидывает бровь куратор.
— Понимаете, мы с адептом Гарденом учимся в ВАМП всего полгода…
Герцогский внук и магичка идут чуть впереди, Гарден еще и жестом просит задержаться, и мы отстаем.
Мне неловко, и я, чтобы не молчать, первая спрашиваю:
— Вы не дошли до ректора?
— Нет, встретили на полпути. Он спустился на первый этаж сразу после тебя.
— Но все равно быстро проконсультировались.
— Он не был расположен к плодотворному разговору. — Неожиданно Эйнар меняет тему беседы: — Соннэя, пойдешь со мной завтра на прогулку?
Я сбиваюсь с шага. Ох… Сердце пропускает удар. Дыхание перехватывает.
Он приглашает на свидание? Святая Виржия, что сказать? Какой дать ответ? Парень мне симпатичен, с ним приятно общаться, но…
— Хочу показать тебе Вышеград, уверен, что знаю его лучше тебя, — добавляет он просто.
Испытываю неподдельное облегчение — как бы мне ни нравился Эйнар, а принимать его ухаживания я не вправе. Не только потому, что у меня нет на это времени, нет. Будет нечестно обнадежить парня, дать ему привыкнуть к себе, а потом исчезнуть. Нечестно и жестоко.
Чтобы подтолкнуть меня к нужному ему выбору, Гарден коварно добавляет:
— Согласишься — и мы с Фрайдом не будем набиваться к вам на экскурсию.
— Подкуп? — грозно хмурю брови.
— Именно, — подмигивает он. — Ты только посмотри на лица своих сокурсниц. — Гарден кивком головы указывает на оживленную группку девушек у входа в закрытую галерею. — Искусница Эмари права, мы таки сорвем вам экскурсию. Как прилежная студентка ты должна спасти своего куратора!
Последние слова Гарден произносит с нарочито преувеличенным пафосом. Его губы кривятся в сдерживаемой улыбке, появляется ямочка на левой щеке.
— Ох, и что же мне делать?
— Конечно, соглашаться!
Притворно вздохнув, киваю — я правда прилежная студентка.
— Встречаемся завтра в полдень у ворот академии. Тебе удобно? — быстро спрашивает Гарден, с тревогой наблюдая, как с Фрайдом разговаривают близняшки Риммади и Агнешка Дианейские.
Нет, не так. Не разговаривают. Судя по количеству улыбок, которыми одаривают бедного графа, миловидные блондинки светски флиртуют. И меня осеняет: они знают Фрайда! Дианейские — аристократки из Пандура, которых родители за какую-то провинность отправили в ВАМП как в ссылку. Они старше меня на два года, поэтому вращались в светском обществе и уж точно знакомы с внуком герцога Монтэма, завидным женихом.
Мы подходим ближе и слышим воркование магичек.
— Аестас, это судьба, что мы встретились здесь, в академии! — кокетливо накручивая пшеничную прядь на палец, сообщает Риммади.
— Поэтому мы просто обязаны чаще видеться! — продолжает мысль сестры Агнешка. Жест точь-в-точь как у близняшки, словно перед нами одна девушка и ее отражение в зеркале.
К счастью для сокурсников, сестрички как-то признались, что различать их следует по ленте в волосах: голубую предпочитает Риммади, розовую — Агнешка.
— Я подумаю. — Граф улыбается, но, обернувшись, бросает на Гардена растерянный взгляд.
— Думайте быстрее, Аестас, вам не пристало скучать, когда можно собрать блестящее общество даже здесь, в глуши.
Мои сокурсницы, не только близняшки, смотрят на Фрайда как на блюдо с пирожными. И на его лице появляется загнанное выражение, которое совсем не вяжется с тем уверенным и нагловатым молодым человеком, каким я успела его запомнить.
На выручку товарищу по стрипу приходит мой спутник:
— Аестас, вынужден напомнить, что нас ждет ректор.
— Риммади, — граф легким поцелуем касается запястья старшей сестры, затем настает черед руки порозовевшей младшей, — Агнешка, мне очень жаль, но я должен покинуть вас. Было приятно увидеться здесь, в Вышеграде.
Близнецы дружно вздыхают:
— А нам как приятно, граф…
