Радость с привкусом грусти… Изобретение отца — очередной прорыв. Здорово, что меня практически не подташнивает, как это бывает при переходе через стационарный телепорт.
Однако экстренный автотелепорт не идеален. Он не вытаскивает моих близких из плена орохоро. Потому что шаманы умеют готовить зелья, которые полностью закрывают источник магии. А для амулета нужна хотя бы искорка силы…
Плакать некогда, и по вбитым в стену скобам я поднимаюсь под самую крышу. Там, на балке, в пыли и паутине, лежит футляр с драгоценностями. Набор, который отец приготовил мне ко дню рождения, станет нашим спасением. Жаль, но придется продать его, и лучше тому самому ювелиру, который его сделал.
Кроме украшений там же пылится белый мешочек с темно-синими камнями — автотелепорты. Они чисты — координаты места переноса не указаны, а потому представляют особую ценность не только для магов-теоретиков, но и для нехороших людей. Я до сих пор не понимаю, почему отец оставил камни мне на хранение, почему не спрятал сам. Хотя… он мог предположить, что вместе с мамой и братом попадет в плен и мне придется их выкупать. Но он также знает, что я люблю свою Родину и ни за что ее не предам. А значит… значит, автотелепорты продавать не стану, заработаю недостающие деньги для выкупа самостоятельно.
В поместье живут верные нашей семье слуги, но подставлять их под удар не хочу — сама седлаю лошадь и вывожу через северные ворота. Магическая система защиты опознает во мне дочь хозяев и не поднимает тревогу, и я благополучно покидаю поместье.
Через час я уже в торговом квартале Пандура, возле дома ювелира, тесно сотрудничавшего с отцом больше десяти лет. Спустя еще полчаса чуть не лишаюсь вырученной суммы, а может быть, и жизни — на меня нападают грабители. Когда амулет святой Виржии никак не реагирует на приставленный к горлу нож, я решаю, что пропала…
Но тут судьба посылает помощь в лице Мелиссы Вогар: допоздна засидевшись в магазинчике друга-травника, она выходит как раз тогда, когда у меня требуют «кошелек или жизнь». Будущая наставница наглядно демонстрирует, что талантливый зельевар может противостоять грубой силе, притом не применяя магию: пригоршня молотого перца семи видов в глаза заставляет негодяев забыть обо всем на свете, кроме боли.
Когда сестра мамы предает, а папин помощник дядя Энтоль боится возможных проблем, Мелисса, посторонний человек, решает мне помочь…
Прошлое мелькает перед глазами, оставляя в душе тяжелый осадок.
Страдая по еще двум загубленным жизням, повторяю:
— Я правда не желала зла адептам Рауллам, просто сильно испугалась и невольно активировала амулет святой Виржии… И до конца жизни буду их оплакивать…
Целитель Зеймор удивленно интересуется:
— Зачем оплакивать этих раздолбаев?
— Простите? Как это — зачем?..
Что же он так непочтительно о мертвых?!
— Они недостойны жалости, — жестко произносит искусник, приводя меня в ужас. — Сами виноваты — утаили важные сведения. Их не жалеть будут, а наказывать.
Недоумение, неверие и, наконец, надежда…
— Так они живы?
Мгновение, разделяющее вопрос и ответ, давит на сердце гранитной глыбой.
— Разумеется, живы, адептка! Что за глупости вы себе придумали? — возмущается Зеймор.
— Разве амулет святой Виржии не убивает?..
— Какая чушь! — Потрясенный целитель даже вскакивает со стула. — Никто и никогда не умирал от амулета Виржии! Рауллы получили двойной удар, от амулета и магиссы, но в целом они в порядке.
Живы! Они живы!.. От счастья хочется расплакаться, а потом станцевать детский танец «коники», задирая ноги выше головы.
И потому настоящим ведром ледяной воды становятся следующие слова:
— Искусник Зеймор, оставьте нас с адепткой ненадолго.
Целитель без вопросов подчиняется, а я мучительно краснею, когда, приподнявшись на локте, вижу Каррая. Краснею, потому что мне даже в голову не приходит, что все это время кто-то еще находится в палате.
— Какие важные сведения утаили братья Рауллы? — первой спрашиваю я, не надеясь на ответ.
Однако занявший стул Зеймора преподаватель удивляет:
— Адепты забыли сказать, что вместе с пострадавшим Шангером пили чай в гостях, что строго запрещено правилами.
Под формулировкой «в гостях», я так понимаю, подразумевается бордель?
— То есть им всем что-то подлили? Не только Шангеру?
— Да, настой ягод туманники. И пока они видели сны наяву, демон испортил амулеты, защищающие от внушения, после чего промыл ребятам мозги. И сегодня он бросил им зов, планируя дать установку на убийство Фрайда. Но братьям встретились вы, Соннэя, и специфические чувства к вашей особе временно приглушили приказ имитатора. Выходит, вы в очередной раз спасли графа.
Меньше всего я тогда думала о чужом спасении…
— Так что там с амулетом Виржии? — внезапно интересуется Каррай, когда я уже расслаблена и не жду подвоха.
— Ничего. Все хорошо. Немного неправильно поняла инструкцию по его эксплуатации.
— Немного — это искренне верить, что он убивает? — вскидывает темную бровь искусник. — Почему не обратились в дом покровительницы, раз что-то недопоняли?
— Некогда было, — каюсь я, предвидя головомойку. — Да и тот, кто мне это сказал, был очень убедителен.
— Амулет оглушает, порой в особо серьезных случаях временно парализует.
С умным видом покивав, вздыхаю. Жаль, что не знала этого раньше. От притязаний шпиона не избавилась бы, но не испытывала бы мук совести, считая себя убийцей.
— Отдыхайте, адептка.
Всполошившись, подскакиваю на кровати:
— А домой меня не отпустят разве? Я хорошо себя чувствую!
И это правда: действие зелья, блокирующего магию, прошло, пока я валялась без сознания. Сила меня переполняет, словно извиняясь за вынужденное исчезновение. Удивительный и неожиданный подъем!
— Об этом договаривайтесь со своим целителем.
Каррай уже у двери, когда я решаюсь спросить, где размещены жертвы имитатора. Он не уточняет, зачем мне это, сразу говорит, что парни в соседней палате.
— Туманнику уже вывели из их организмов?
— Да. Хотите навестить? — прищуривается боевик.
— Конечно, нужно же мне узнать, что они в порядке.
Я откровенно вру, думаю, он это понимает. И то ли считает, что не справлюсь со старшекурсниками, то ли верит, что я добрая и терпеливая, потому что посетить братьев Рауллов не запрещает.
Пока мне никто не мешает, иду проведать соседей.
В том, что произошло, есть и моя вина. Нужно разбираться с чужим недовольством сразу, не ждать, пока на тебя нападут, а искать и устранять причину неприязни. Я же этого не делаю… Или же, если доискаться истины нет возможности, необходимо дать понять обидчикам, что далеко не беззащитна, как им кажется, надо показывать зубы.
